Альберт Беренцев - Грибификация: Легенды Ледовласого

— Хорошо хуятят в хуйрок, — рассвирепел человек в красной куртке, — А если я, блядь, не хочу вашей ебаной платы за железные дороги? Если я хочу быть без платы и строить компьютеры для полета на Альфа Центавру, а не шпалы класть и водку пить? Такая мысль тебе в голову не приходила, а, Защемилов?

— Но ведь... Это же стройотряд, вы все тут добровольцы, выразившие желание...

— Хуйольцы выразившие хуйлание! — молодой человек в ярости вскочил на ноги, но в следующее мгновение обмяк и снова сел.

— У нашего института бронь отобрали, — упавшим голосом сказал человек, — Так что комсоргша мне заявила, что или я еду сюда, или я еду в Афганистан. Вот такая вот развилка человеческой судьбы. Вот такие вот добровольцы, товарищ Защемилов.

— Ну, Виталик, ты сделал правильный выбор... — аккуратно начал Защемилов.

— Переночевать нельзя. Еды не дам. Водка закончилась. Коня верни и уебывай, — перебил Виталик.

— Так, а как же мы без коня...

— Нот майн проблем, херр Защемилов.

Тем временем толстая девушка подошла к телеге и пощупала одну из шкур, которые Защемилов загрузил в ауле на краю леса:

— Ой, а это ведь барсик, товарищ Защемилов? А он правда очень дорогой?

Еще несколько жителей аула принялись щупать шкуры вслед за девушкой. Сын Вождя не понимал, о чем говорят русские, но охотничье чутье подсказывало ему, что дела плохи.

— Блять. Спиздят же. Все спиздят, — пробормотал в панике Защемилов, но тут же собрался и быстро заговорил на языке степняков:

— Так. Слушай меня. Мы сейчас уходим. Без коня, его придется отдать. Телегу потащим сами, как «крепостные крестьяне в Царской России». Тут недалеко, дойдем как-нибудь. Только сейчас нужно уходить, быстро.

Защемилов взял в руки карабин, а потом швырнул человеку в красной куртке одну шкуру:

— Держи, Виталик. Дай нам за нее пару банок тушенки, пачку папирос и бутылку водки. Иначе не дойдем. И мы сразу же отправляемся. Коня тебя верну, не ссы.

Но толпа уже окружила телегу, руки жителей аула тянулись к шкурам.

— Назад, твари! — заорал Защемилов, вставая на телеге в полный рост и передергивая затвор карабина, — Не дам расхищать мою... Точнее, социалистическую государственную собственность! Этот барс в Красную Книгу внесен! Не позволю!

Защемилов начал палить в воздух.

* Песня «Мишка, Мишка, где твоя улыбка», слова и музыка авторства Г.А. Титова.

Существует также популярный вариант этой песни на музыку В.Нечаева.

Всю ночь Защемилов и Сын Вождя тащили через черный и страшный лес телегу, груженную шкурами барса. Коня у них отобрали, так что им пришлось впрячься в повозку самим и везти ее, как будто они были тягловым скотом.

Это было настоящим позором для Сына Вождя, и он даже радовался, что находится далеко от Степи, и никто из родичей его не видит.

Только иногда они останавливались отдохнуть. Фаргнорт очень устал, но Защемилов наотрез отказался устраиваться на ночлег, пока они не уйдут достаточно далеко от русского аула.

— Эти сволочи там совсем «перепились», — злобно объяснил он Сыну Вождя, — Догонят и «спиздят» моих барсиков. Как пить дать. Отдохнем, когда придем к дороге для железных живых повозок. Тут недалеко.

Но видимо Защемилов не совсем верно оценил расстояние, они шли всю ночь напролет, таща за собой тяжелую повозку, а на нужное место пришли лишь к рассвету.

Сын Вождя совсем выбился из сил, его шатало от усталости.

Никакой дороги и никаких живых железных повозок тут не было. Зато через весь лес здесь тянулся искусственно насыпанный холм, на вершине которого были выложены прямые железные линии и доски. Ни людей, ни селений здесь не было, но Фаргнорта это даже обрадовало.

Сын Вождя уже успел убедиться, что чем дальше уходишь от Степи — тем ужаснее становятся аулы русских. В первом селении на краю леса русские были чистые, опрятные и добрые и жили в красивых деревянных юртах. Они накормили и приютили путешественников, как и положено согласно Законам Гостеприимства, а бородатый хозяин даже предлагал Фаргнорту остаться и жениться на его дочке.

Но во втором ауле русские были все грязные, злые и оппившиеся огненной воды. Они совсем не соблюдали Законов Гостеприимства, и даже попытались ограбить путешественников и забрать себе шкуры барсов. И жили они в уродливых маленьких юртах.

Сын Вождя решил, что если выявленная им закономерность верна и русские становятся все злее и хуже по мере удаления от Степи, то в следующем ауле русские наверняка будут ходить совсем голыми, жить в мазанках из говна и попытаются убить и съесть Фаргнорта и Защемилова. Поэтому Фаргнорт очень боялся следующего селения, и совсем не хотел больше видеть русских аулов. Но тут не было никакого аула, только лес и странные железные линии на холме.

— Ты разбудить меня, когда приехать большое железное чудовище, — попросил Защемилов, — Оно очень громко зарычать, когда появится. У вас, степняков, сон чуткий, и ты его не пропустить. А вот я что-то подустать, могу и не проснуться. Так что ты разбудить меня. Хорошо?

Дав Фаргнорту этот наказ, Защемилов достал из телеги две железные закрытые торбочки и бутылку с огненной водой. Все это вместе с пачкой папирос Защемилов успел выменять на шкуру барса у человека в красной куртке, прежде чем путешественники вынуждены были бежать из аула.

Защемилов вскрыл топором две закрытые железные торбочки, содержимое одной он сожрал сам, а вторую дал Сыну Вождя. Внутри торбочки оказалось мясо, но очень плохое, испорченное и невкусное. Фаргнорт немного пожевал его и выплюнул.

— Барс не ест гнили, даже если умирает от голода, — сказал Сын Вождя Защемилову.

— Ну, как хочешь. Давай тогда мне. Я же человек, а не барс, — Защемилов отобрал у Фаргнорта торбочку и с аппетитом поглотил ее содержимое.

— А человек, как установили «ученые», быть падальщик. И кушать гниль. Тем более, что это не являться гниль. Хороший, родной «советский тушенка», — радостно заявил Защемилов с набитым ртом. Покончив с трапезой, он откупорил стеклянную бутылку, на которой были нарисованы три одинаковых знака, напоминавших формой топор. Защемилов стал жадно вливать себе в рот бурое содержимое бутылки. Выпив бутылку до дна, Защемилов сообщил Фаргнорту:

— «Портвейн». «Водку» всю выпили, сволочи. Так что я пить, что дают. А вот тебе никак нельзя. Вы, степняки, от него блевать, болеть и умирать. У вас печень не уметь поглощать «портвейн». Так что ты пить воду. Она во фляга, фляга в телега. И ты не забыть разбудить меня.

Защемилов обтер рукой рот, зашвырнул в лес опустевшую бутылку, тяжело повалился в телегу и тут же захрапел. У Сына Вождя снова появилось желание убить Защемилова, забрать его карабин и сбежать. Но он теперь не знал, куда бежать, ведь степняки в лесу беспомощны. Кроме того, в лесу живут чудовища. Например, та волосатая тварь, которую вчера пытался подстрелить Защемилов, а еще злые русские, оппившиеся огненной воды.