Джанет Эдвардс - Альянс мусорщиков

Я обдумала его слова.

— Нет ли риска, что и мы выдадим свои секреты?

— Если иномирцы останутся с нами на несколько месяцев, то в любом случае много о нас узнают. И потом, Симус выдал лишь то, что имело значение годы назад.

Это была правда.

— Не стоит ли нам, по крайней мере, держать иномирцев под замком?

— Конечно, нет. Это три цивилизованных человека с Адониса, с рождения наученные следовать общим правилам поведения. Если мы их запрем, то превратимся во врагов, и пиявки почувствуют себя совершенно вправе лгать, красть и даже нападать на нас. Мы же обернем их социальные нормы против них. Примем как дорогих гостей, и они сочтут себя обязанными хорошо относиться к хозяевам. Иномирцы уже потеряли бдительность, увидев в нас таких же цивилизованных людей, как и они сами, и испытывают благодарность за защиту от сброда внизу.

— Понимаю, — сказала я, ничего на самом деле не понимая.

— Мы дадим им работу, которая их разделит, и начнем постоянно ставить в пары с одним из нас. Я могу проводить время с Брейденом, Нацуми — с Феникс, но уверен, Тэд — настоящий ключ ко всему. Ему не больше девятнадцати, но он глава троицы, и полагаю, очень, очень важен. Он здесь совершенно беззащитен, его жизнь буквально в моих руках, но Тэд все же перебивал меня во время разговора. Это выдает в нем или невероятного храбреца и смешного глупца, или человека, привыкшего всегда занимать самое высокое положение в любой группе. Он до странного хорошо информирован. Ты это заметила?

— Да, — с готовностью ответила я, поскольку на этот раз точно знала, что имеет в виду Доннел. — Когда Тэд услышал твое имя, то заговорил о формировании земного Сопротивления. Тогда его голос отличался, словно он по памяти цитировал выученное.

— Я мог бы поверить, что Тэд провел некоторые исследования до прилета в Нью-Йорк, — сказал Доннел, — и узнал о земном Сопротивлении, занимающем это здание, но почему он выяснил даже то, что я никогда не был в армии? Юный Тэд — это загадка, Блейз, а ты — прекрасный выбор, чтобы вытянуть из него информацию. Подружись с мальчишкой, чтобы он опустил щиты. Разговори его. Смейся над ним, поскольку это жалит его гордость. Обращай внимание на любые странные слова.

Я не хотела притворяться, будто дружу с врагом, но желала порадовать Доннела. И неохотно кивнула в знак согласия.

— Можешь начать с ужина с иномирцами этим вечером, — предложил Доннел. — Я пришлю несколько офицеров за ваш стол. Боюсь, ситуация будет непростая.

Нам придется есть посреди зала в окружении людей, жаждущих убить иномирцев. Да, подумала я, эту ситуацию определенно можно назвать сложной.

Придя в комнаты за тремя иномирцами, чтобы отвести их вниз на ужин, я обнаружила, что гости стоят все вместе в коридоре Б6. Они оделись в те же зимние вещи мусорщиков, что и все мы, но сама их чужеродность будет болезненно выделяться в зале.

Я пришла с искренним намерением проявить дружелюбие к Тэду, но он как будто специально выбрал первые слова, чтобы меня разозлить.

— Не могли бы мы поесть здесь и не спускаться к мародерам?

— Доннел сказал тебе не произносить это слово, — рявкнула я.

Тэд нахмурился.

— Я думал, в разговоре с тобой это не имеет значения.

— Неправильно думал! Мне не нравится это слово и презрительный тон в описании людей, похожих на меня и мою мать.

Он потрясенно взглянул на меня.

— Но ты принадлежишь к Сопротивлению, а не…

— Моя мать состояла в лондонском подразделении, — холодно сказала я. — Она имела пристрастие к кражам и поджогам, но не смей ее за это критиковать. В отличие от тебя, моя мать не принадлежала к привилегированной семье с Адониса. Она родилась на разваливающейся Земле и оказалась в неправильном месте в неправильное время, чего хватило, чтобы сделать ее преступницей.

Тэд попытался встрять.

— Я сожалею, что…

Я не закончила то, что хотела сказать, поэтому повысила голос и перекричала его.

— Первые одиннадцать лет жизни я прожила в Лондоне с мамой, так что можешь считать и меня мародером. Я оказалась в Нью-Йорке и присоединилась к Сопротивлению только из-за лондонского пожара. Мне повезло сбежать через портал в Нью-Йорк, а мама оказалась в ловушке в горящем здании и… — Мой голос слишком явно выдавал эмоции, поэтому я не договорила фразу.

— Я глубоко сожалею о сделанных по незнанию предположениях, — сказал Тэд.

— Мы все очень сожалеем, — прибавила Феникс.

Брейден поспешно кивнул.

Минуту простояло неловкое молчание. Наконец, я заставила себя заговорить спокойнее.

— Никому не разрешено приносить еду наверх. Когда начались ограничения, некоторые люди отдавали свою порцию детям.

— Это понятно, — ответила Феникс.

— Совершенно понятно, — согласилась я. — Но это не позволило людям полностью оправиться от зимней простуды, а нам требовался каждый человек в нормальном состоянии, чтобы добывать еду. Были и случаи, когда у людей крали пищу. Доннелу пришлось ввести строгое правило, что все едят внизу, под его наблюдением.

После этого мы двинулись вниз по лестнице. Тэд держал рот на замке, пока мы не дошли до второго этажа, но напряжение оказалось слишком сильно, и он снова принялся за свое.

— Доннел говорил, что власти перекрыли подачу в город энергии и воды, но я заметил, что вам еще хватает электричества для системы безопасности.

— По политическим причинам комплекс регионального парламента объединенной Земли спланирован так, чтобы служить примером взаимодействия с окружающей средой. Стены, окна и крыша поглощают солнечную энергию. Есть и водосберегающие системы. Не все новые идеи работают так хорошо — пять лет назад нам пришлось выкопать новую канализацию, поскольку старая все время забивалась, — но Мачико удалось поддержать исправность большинства систем.

— Здесь холодно, — сказал Тэд. — Но было бы еще холоднее, если бы единственным источником тепла служил очаг внизу. Полагаю, вы используете солнечную энергию для обогрева здания. Но лампы не работают, а вода в ванной застыла.

Доннел хотел, чтобы я разговорила Тэда, и это, очевидно, станет самой легкой задачей на свете. Парень положительно подсел на звук собственного голоса.

— Мы включаем свет, лишь когда снаружи полностью темнеет, — объяснила я. — Мы не можем позволить себе терять ни энергию, ни воду. Дождевая влага собирается в баки на крыше, и если они опустошаются, мы должны носить воду, чтобы их наполнить.

Мы уже спустились на первый этаж. Я отдернула занавес и вошла в слабо освещенный зал. Шум голосов резко оборвался, масса нечетких фигур повернулась и уставилась на нас с молчаливой угрозой.