Крэйг Дилуи - Один из нас [litres]

Дверь открылась.

– Эми? – голос Джейка.

– Дай мне мой халат. Он на крючке возле двери.

Она протянула руку, чтобы взять его, капая водой на пол.

– Я рада, что ты остался.

– Что ты с ним сделала?

Эми накинула халат на плечи и завязала на поясе. Потом отдернула шторку. Джейк вздрогнул от ее резкого движения.

– Я думала, ты не боишься монстров, – сказала она.

– Что ты сделала? – повторил он шепотом.

Она вылезла из ванной и взяла кружку для умывания, стоявшую на бортике. Наполнила ее чистой водой из раковины и принялась промывать слипшиеся волосы. Джейк глядел на нее дикими глазами, точь-в-точь такими же, как были у Арчи.

– Ты знаешь, что он затевал, – сказала Эми. – Так ли уж важно, что я с ним сделала?

– Я не знаю.

– Если ты хочешь знать, рада ли я тому, что произошло, – нет, не рада. То, что я ношу в себе, обладает собственным умом. Оно решило меня защитить.

– Пока что я просто жду, пока это все уляжется, – сказал он.

– Что тебе сказала мама?

– Что ты одна из них и всегда была такой.

– Нет, не одна из них, – поправила Эми. – Одна из нас.

– Одна из нас, – повторил Джейк, словно недоумевая, каким образом он сам вписывается в это уравнение.

– Ты все еще любишь меня?

– Ты знаешь, что да.

– Если нет, то можешь уходить. Я привыкла быть одна.

В ее мозгу вспыхнуло воспоминание о том, как они впервые встретились – хотя, конечно же, это не было их первой встречей. Батлеровская школа была не такой уж большой. Они росли бок о бок. Однако, учитывая, какой затворницей всегда была Эми, они никогда не разговаривали. Поэтому, когда однажды Джейк появился в школе и Салли спросила: «Ты ведь знаешь Джейка Кумбса?», для нее это было как в первый раз.

Ее сердце тогда понеслось галопом, по венам заструилось сладкое пламя. Восхитительное мучение. Весь мир расширился вместе с ней, он стал таким огромным и полным новых опьяняющих возможностей! Уже тогда, в тот первый момент, она поняла, что хочет, чтобы он принадлежал ей, – может быть, навсегда.

Она по-прежнему этого хотела. Но было необходимо, чтобы и он тоже ее хотел. Было необходимо, чтобы он сказал это.

– Ты меня любишь? – снова спросила она.

– Да, – ответил Джейк.

– Что «да»?

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Да, я люблю тебя, Эми Грин.

– Значит, я твоя? А ты мой?

– Да.

– Навсегда-навсегда?

– Навсегда-навсегда, – ответил Джейк, и она видела, что он говорит от сердца.

Эми протянула ему руку.

– Пойдем.

Она повела его в спальню для гостей дальше по коридору. Закрыла дверь, выключила фонарик. Маленькими шажками приблизилась, пока не услышала его дыхание.

– Ты где? – спросил в темноте Джейк.

Эми развязала кушак халата и позволила ему сползти на пол.

– Я тут, рядом.

Его рука коснулась ее обнаженного плеча и отдернулась, словно ошпаренная.

– Эми, – выдохнул он.

Ей ужасно нравилось слышать, как он произносит ее имя.

– Правда, я прекрасна?

– Ты прекрасна, – повторил он.

– Не бойся. Обещай, что никогда не станешь меня бояться.

Он снова протянул руку. Она взяла его ладонь обеими руками и положила себе на грудь. Ощутила жар его кожи напротив своего сердца.

Эми сказала:

– Я тоже тебя люблю, Джейк Кумбс.

Они обнялись, потрясенно ахнув. Его руки гладили ее тело. Этот мальчик, всегда такой нежный! Несмотря на удушающую жару в доме, она дрожала от его прикосновений. Мальчик, прикасающийся к ней, не причиняя боли; мальчик, которого она хочет, которого она любит.

Его губы прижались к ее губам. Совсем как тот первый поцелуй под кизилом, яростный и восхитительный. На этот раз они могли делать все, что хотели, без всяких ограничений. Теперь он знал, что она собой представляет. Их дыхание отыскало общий настойчивый ритм, который понес их к самому краю.

Они перебрались на кровать, не прерывая свой импровизированный, но целеустремленный танец. Они лежали, голые, потные, скользя друг по другу, блуждая друг в друге руками, ртами, всеми чувствами. В первый раз он закончил быстро, с коротким вскриком, словно сраженный молнией. Второй и третий разы продлились дольше, так что она смогла присоединиться к нему.

Они лежали распластавшись, хватая ртами воздух. Матрас был мокрым от пота, скомканные простыни сползли на пол.

– Вау, – наконец выговорил он.

Эми хихикнула.

– Это тебе не шуточки.

Повернувшись на бок, она слушала, как его дыхание понемногу успокаивается. Потом Джейк обнял ее одной рукой за плечи и притянул к себе.

– В учебнике гигиены об этом не было ни слова, – сказал он.

– Глава первая, «Гром и молния».

– «Атомная бомба с последующей нирваной».

От него исходили волны жара. Она угнездилась, приткнувшись к его потному телу, купаясь в его прикосновении, его запахе.

– Теперь мы с тобой вдвоем против всего мира.

Эми слышала, как одна актриса говорила эти слова в каком-то фильме. В тот раз она обмерла, охваченная трагичностью чего-то желанного, но совершенно ей непонятного. Теперь она понимала. Ей больше не было нужды бороться с миром в одиночку. Она была целостной, завершенной. Внутренний монстр стал частью ее существа, так же как и Джейк.

Он беспокойно зашевелился.

– Что-то не так? – спросила Эми.

– Я беспокоюсь за папу.

– Уверена, с ним все в порядке. Он такой грозный, что с ним может случиться?

– Он не всегда был таким. Его изменила смерть мамы. После этого он стал ненавидеть чумных. Мне кажется, я должен попытаться его найти. Убедиться, что с ним все в порядке.

– Тогда давай сделаем это, – сказала Эми.

– Тебе не обязательно идти со мной, если ты не хочешь. Там опасно.

– Мы вдвоем против всего мира. Это значит: куда ты, туда и я. Видишь, как это работает?

Джейк поцеловал ее в лоб.

– Ну хорошо. Папа – лидер всех этих людей. Я хочу попытаться поговорить с ним, втолковать ему, что к чему. Мы должны прекратить это противостояние, прежде чем появятся новые жертвы.

– И как ты собираешься это сделать?

– Если все захотят, чтобы это прекратилось, это прекратится.

– А если не захотят? Что тогда?

– Не знаю, – сказал Джейк. – Но мы никогда не узнаем, если не спросим.

Он по-прежнему пытался сделать все по совести. Глас вопиющего в пустыне. Попытка была обречена на провал, но он был прав: кто-то должен задать этот вопрос. Кто-то должен хотя бы попробовать. Если никто не станет пробовать, не останется никаких шансов, что это когда-либо прекратится.

Так или иначе, она пойдет с ним. Она любила его всем своим существом, теперь она понимала это. Он принял ее и чудовище внутри нее. Теперь они стали единой плотью. Единой бациллой. Поэтому куда бы он ни пошел, она последует за ним.

Это и есть настоящая любовь. Ты принимаешь человека таким, какой он есть, и делаешь для него все, что можешь.