Сэмюэль Дилэни - Дальгрен [litres]

– Вы считаете, все закончилось? – осведомился Кошмар.

Блондинка в бушлате обеими руками сжимала ложку между колен.

– Когда оно село, – сказала она, – опять стал как будто обычный день… здесь. И свет был еще часа четыре или пять, только потом стемнело.

Она через плечо глянула в черное стекло; с подоконника, из-под основания без лампочки, в ночь взирал латунный лев.

В тишине разросся смех Леди Дракон.

– Ёпта. – Кошмар снова набил рот и заорал себе в тарелку: – Вы даже не знаете, взойдет ли Солнце опять! Может, завтра нас всех сожжет в пепел. Или заморозит. Ты чё-то говорил, Малыш, – мол, Землю сбило с орбиты, чё-то такое, прямо в Солнце или мимо…

– Я не говорил. – Малыш оглядел себя – прыщавую грудь, необрезанные гениталии, выгнутые колени, грязные ступни; впервые его нагота была неуместна. – Я не всерьез же…

– Тогда бы землетрясение было. – Бурый Адам с филадельфийским акцентом собрал цепи в кулак. – Я же сказал. Крупное землетрясение или цунами; может, и то и другое. А ничего такого. Если Землю сбило, что-то должно было случиться…

– То есть, – Кошмар поднял голову, – через десять минут, может, блядь, и затрясет!

Тут потолочная лампочка потускнела на три четверти.

Шкет постарался сглотнуть сердце, скакнувшее в горло; оно грозило взорваться и наполнить рот кровью.

Кто-то опять заплакал.

Шкет оглянулся – может, Денни? Но плакал другой скорпион (Паук?), по другую сторону от Кошмара. Лицо Денни даже в желтоватом полумраке прорезали лезвия теней его волос.

– Ой, ну кончайте! – Из-за плеча Тринадцати выдвинулась Кумара. – Слушайте, когда мы тут жили, она так гасла раз пять на дню!

В кухне что-то загудело; свет разгорелся как положено.

Кошмар упрямо ел.

Больше не ел никто.

– У вас там еще есть? – Кошмар кивнул Адаму с Малышом. – Вкусно. – Огляделся. – Вы не знаете, закончилось все или нет.

– Я бы не отказалась от добавки, – вставила Леди Дракон.

Малыш шагнул к ним и протянул руки за тарелками.

– Ошибка, – Шкет сам себя удивил, заговорив, сунул вилку в рот, чтоб замолчать, но все равно продолжил, – не предполагать, что все закончилось. – Я изображаю Кошмара, подумал он, а потом понял: нет, я делаю то же, что Кошмар, по той же причине. – Ошибка – предполагать, что все началось сегодня днем.

– Точняк, мудило! – И Кошмар со значением потряс вилкой.

Шкет снова забросил овощи в рот и подумал: меня, наверно, сейчас стошнит. А потом подумал: нет, слишком жрать охота.

– Там большая кастрюля, – говорил между тем Адам. – Разбирайте, пока есть.

Скользнула тень, и Шкет оторвал взгляд от объедков на тарелке.

Адам стоял перед ним, протянув руку, тоже вот-вот (заметил Шкет) готовый зарыдать. Шкет отдал ему тарелку.

Кошмару, Леди Дракон и мне еду выдали первым делом, отметил Шкет, когда Малыш притащил ему добавку. Ну, Саламандра вроде не парит.

Доев, Шкет отложил вилку на пол и встал.

– Эй, ты куда? – спросил Саламандр – ноль задиристости, сплошь замешательство.

– Пойду прогуляюсь.

С нижней ступеньки крыльца он разглядел вдали два уличных фонаря. В любой момент все сгорит? Или замерзнет с приходом ледникового периода, то есть через двадцать минут? Температура воздуха – убийственно никакая, как многие и многие ночи подряд. За спиной открылась дверь – высунулся Денни.

– Я хочу посмотреть, где живет Ланья, – сказал Шкет, оборачиваясь. – Покажешь дорогу?

– Я… я не могу, – ответил Денни. – Она киснет. И хочет поговорить… со мной.

– Ну и катись, хуесос. – Шкет зашагал прочь. – До скорого. – (Он ни капельки не рассердился.) Это неплохо. Однако на полпути к повороту он вспомнил, что без Денни нового дома Ланьи не найти. (И тут да.)

Можно заскочить в бар. Но если у нее теперь дом, каковы шансы, что она сегодня у Тедди?

Он оглянулся, хотел было заорать, чтоб Денни шел сюда сию, блядь, секунду.

Дверь закрыта.

А я по-прежнему не знаю, как ее зовут!

Он вдохнул сквозь зубы. Может, Ланья найдется в баре.

На углу, на холме: удивительно, сколько фонарей – где-то каждый пятый – горят в этом районе. Света того, что горел на другой стороне наискосок, хватало разглядеть обугленные стены большого дома. (Запах гари стал острее, и Шкет остановился.) Колонны сгорели напрочь, и балкон с львиными перилами висел криво. И все равно Шкет смотрел добрую минуту, пока не уверился, что знает этот дом. Лишь окрестные дома подтвердили его гипотезу.

Четыре, пять, шесть часов назад они визжали, и смеялись, и вопили внутри?

В нейтральном воздухе весь похолодев до мурашек, он поспешил прочь.

– …точно видели?

– О да.

– Вы тогда уже приехали?

– Именно так.

– Вы же говорили, что не видели всего.

– Я застал последние минут, наверно, десять-пятнадцать. Пришел Роджер и разбудил меня, чтоб я посмотрел.

– Так вы из дома смотрели?

– Ну, сначала из окна. Потом мы вышли в сады. И должен сказать, было довольно странно.

Остальные засмеялись.

– Эй, – сказал Пол Фенстер, привстав и оглядывая тех, кто сидел. – Мы тут капитана совсем в угол зажали. Раздвиньтесь слегка, а?

– Да ничего. Если б я хотел выйти, я бы напролом.

– Я так понимаю, – мадам Браун нагнулась, потрепала Мюриэл по морде, – у вас объяснений не больше, чем у нас.

– Честно скажу: я, по-моему, ничего страннее никогда не видел.

– В космосе так же странно? – подал голос мужчина в лиловой ангоре.

– Признаться, нынче день был довольно… скажем так, космический.

Опять засмеялись.

Сидевший подле Тэка грузный белокурый мексиканец в одеяльной рубахе поднялся, направился к двери и вышел, разминувшись со Шкетом на фут. Тэк заметил Шкета. Поманил наклоном головы.

Заинтересовавшись, Шкет подошел и сел на освободившееся место.

Тэк подался к нему и шепнул:

– Капитан Кэмп…

Человек десять, подтащив стулья, сидели и слушали коротко стриженного человека в зеленой рубашке с коротким рукавом, устроившегося в угловой кабинке.

Тэк сложил руки на животе, и на блондинистой груди вздулась кожаная куртка.

– Мне вот что любопытно… – объявил Лиловая Ангора. – Сидеть, собака, сидеть. – (Это Мюриэл на миг изменила хозяйке). – Мне любопытно вот что: может, это фокус? В смысле, не может так быть, что это иллюзия и ее кто-то подстроил? То есть… как бы это… вдруг она рукотворная?

– Ну… – Капитан оглядел слушателей. – Он же у вас инженер? – Его взгляд остановился на Тэке – а тот с пронзительным хохотком запрокинул голову.

Я прежде не видел, чтоб он так смущался, подумал Шкет. И таких звуков он от Тэка прежде не слышал.

– Нет, – сказал Тэк. – Нет, боюсь, вся известная мне инженерия тут ни при чем.

– А мне любопытно… мне любопытно вот что, – сказал Фенстер. – Вы были в космосе. Вы были на Луне… – Он помолчал, затем прибавил другим тоном: – Вы один из тех, кто взаправду был на Луне.