Джон Харт - Последняя девушка

Спустя какое-то время Зоуи проснулась от мелодичного звука, который вытащил ее из карцера кошмаров, где на нее неслись жуки – она отчетливо их слышала. Этот звук ей был смутно знаком, и она еще сомневалась в его реальности, пока не села и не осмотрела комнату.

В дверном проеме стояли Тиа и Йен. Их фигуры были едва различимы. Бревна уже прогорели до мерцающих угольков. Челси и Мерил еще спали, сжимая руки друг друга. Элай огромной тушей лежал у дальней стены, тихо похрапывая.

Звук раздался снова, и теперь Зоуи поняла, что он доносился оттуда, где стояли Тиа и Йен, из того места, где она нашла – рояль. Кто-то играл на рояле.

Музыка разлилась по всей комнате, эхом отражаясь от стен, и придавила Зоуи к полу.

Это было выше всяких слов.

Она не могла бы объяснить это чувство – музыка словно расцветала внутри ее. Медленно поднявшись, Зоуи пересекла комнату, осторожно переступая через спальные мешки и обходя винтовки, опасаясь, что малейший звук заставит рояль замолчать, и музыка исчезнет. Наконец Зоуи добралась до двери, настолько очарованная этой ненавязчивой мелодией, что она усомнилась – действительно ли проснулась?

Когда Зоуи подошла к двери, Тиа и Йен расступились, чтобы она увидела комнату, освещенную лунным светом. И в этот момент, еще не успев заглянуть внутрь, Зоуи уже знала, кто играет.

Спиной к двери на низкой лавочке сидел Ньютон. Серебряный отблеск луны, проникавший в комнату сквозь высокие окна, падал на его согнутую шею и спину, склоненную над клавишами, на руки.

Его руки.

Словно зачарованная, Зоуи наблюдала за тем, как они трепетали над клавишами. Их движения были настолько изящными и искусными, словно они существовали отдельно от хозяина. А звуки, которые были мягкими и низкими, когда Зоуи проснулась, теперь постепенно набирали скорость. Музыка становилась все сложнее и многогранней, и казалось, что пальцы Ньютона, летавшие в лунном свете, играют на лучах, а вовсе не на клавишах.

Зоуи даже не заметила, что плачет, пока Йен не положил ей на плечо свою руку. Она не стала вытирать слезы. Для нее теперь уже не существовало ничего, кроме музыки и волшебства, изливающегося из пальцев Ньютона в комнате, освещенной лунным светом.

Мелодия снова начала замедляться и становилась все тише, пока на клавишах не осталась лишь одна рука, ударив последний аккорд, прозвучавший, как стон разбитого сердца.

Убрав руки от рояля, он продолжал сидеть на месте.

Зоуи подошла к скамье, не в силах вымолвить ни звука. Встав на колени рядом с Ньютоном, она ждала, пока он посмотрит на нее. Его лицо скрывала тень, но она могла почувствовать его взгляд, нерешительный, изучающий.

Протянув свою руку, она коснулась пальцев Ньютона.

Все вокруг замерло на мгновение, которое растянулось в целую вечность. И когда она уже открыла рот, чтобы попытаться передать ему, насколько прекрасной была музыка, Ньютон встал и выскочил из комнаты мимо собравшейся толпы. Мерил, Челси и Элай уже стояли в коридоре позади Йена и Тиа. Словно вода, огибающая камень, они синхронно расступились, когда сквозь них прошел Ньютон.

Он вышел, и в доме снова воцарилась тишина.

Зоуи поднялась с пола, глядя в темноту за парадной дверью.

Она ждала до конца своей смены, чтобы увидеть, вернется ли Ньютон, но, даже когда на востоке уже показалось солнце, он не появился.

Мерил сказал ей отдохнуть еще немного, и она снова забралась в спальный мешок, уверенная, что заснуть не получится. Но почти сразу же ее окутал сон без сновидений.

А когда Зоуи проснулась, то увидела на полу перед собой хрупкий букет синих цветов.

– Нажми на кнопку, которая на рукоятке. Хорошо. Теперь замени магазин. Надави на рычаг рядом с затвором. А теперь засунь патрон в патронник.

Мерил снова обучал ее перезаряжать пистолет, дважды повторив всю процедуру, прежде чем Зоуи кивнула.

– Думаю, теперь я поняла. Мне никогда не приходилось перезаряжать его раньше.

– Будем надеяться, не придется и сегодня ночью. Когда целишься, выровняй три точки на прицеле, а когда стреляешь, сжимай рукоятку обеими руками.

Сжимая пистолет на расстоянии вытянутой руки, она рассматривала ствол, пока Мерил развернулся проконтролировать Элая, запихивающего последние пожитки в багажник «Субурбана».

– Спасибо, что показал мне, – сказала она, опуская пистолет.

– Пожалуйста. Я знаю, что ты можешь стрелять, иначе бы не выбралась из этого места живой.

– Я просто везучая.

– Никто оттуда не может назвать себя везучим, – заметил Мерил, пристально посмотрев на нее. Зоуи заколебалась, и слова едва не сорвались у нее с языка. Я солгала. Мика уже мертва. Прости. Но в последний момент она взяла себя в руки и, посмотрев на оружие в своих руках, установила безопасный режим. Она все еще чувствовала на себе его взгляд, но спустя мучительную секунду голос Элая сломал напряжение.

– Можно отправляться, капитан!

– Не называй меня так, – сказал Мерил и направился к машине.

– Тогда как прикажешь тебя называть? Главный засранец?

– Тебе бы не помешало проехаться в лодке до конца дня.

– Кто-нибудь говорил тебе, что ты особенно вредный по утрам?

Зоуи последовала за Мерилом к «Субурбану». Йен уже ждал на одном из задних сидений. Остальные по одному выходили из дома, оборачиваясь, чтобы последний раз взглянуть на него.

– Прекрасное место, – произнесла Челси. – Вообще говоря, здесь себя чувствуешь в безопасности.

– А по мне слишком выпендрежное, – отозвалась Тиа, проверяя ремень, которым крепилась лодка. – Дай мне дыру, в которую я смогу забраться, и мне этого будет достаточно.

Элай открыл было рот, но Тиа направила на него палец:

– Даже не думай об этом.

Он усмехнулся.

Ньютон забрался в машину и сел перед Йеном. Никто не стал комментировать его ночное выступление. Словно это было настолько хрупким, что все боялись того, что все может рухнуть от одного лишь упоминания. Зоуи начала напевать мелодию под нос, и губы Ньютона дрогнули от едва заметной улыбки.

– Поехали, ребята, – сказал Мерил, забираясь на заднее колесо. – Впереди еще долгий путь.

Они ехали целый день. Поначалу такой яркий, он стал тускнеть и наполняться оранжевым светом после полудня. Зоуи ничего не могла с собой поделать и все время оборачивалась назад, но горы уже давно исчезли. Небо на западе заволокло низкими и распухшими облаками. Зоуи пыталась разглядеть хоть одну молнию, но ничего не замечала.

Уже в конце дня, когда они свернули на повороте, к которому их направил Мерил, грохочущий «Субурбан» сошел с основной дороги. Земля снова стала каменистой, и гладкие перекаты равнины постепенно сменила выступающая порода, которая время от времени поднималась над машиной до тридцати метров.