Джон Харт - Последняя девушка

– Ладно, – сказал Мерил. – Давайте подкрепимся и на боковую. Завтра ночью поспать уже не получится.

Они разожгли небольшой огонь в мраморном камине большой комнаты, дождавшись полной темноты. Еда была простой, но хорошей: консервированное мясо, которое, как сказала Челси, было олениной, и холодные персики, оказавшиеся настолько сладкими, что у Зоуи даже свело зубы.

На протяжении всего ужина все хранили молчание, и создавалось ощущение, будто они задержали дыхание. Зоуи переводила взгляд с одного лица на другое. Все были задумчивы, мыслями где-то в другом месте, как и она сама весь этот вечер.

Завтра. Завтра она снова увидит ОУИ.

С тех пор как она сбежала, ей казалось, прошло много лет. И в то же время это случилось словно вчера. Зоуи представила, как поднимется по лестнице, пройдет по знакомым коридорам и очутится в своей старой комнате. Будет ли она там? Прежняя Зоуи, соответствующая обстановке, подчиняющаяся всеобщему порядку и умирающая день ото дня, пока она не смогла больше сдерживать мысли, которые были запрещены?

Ведь теперь она была кем-то новым. Кем-то совершенно другим.

– Кто хочет быть в первую смену? – спросил Мерил, сидя у огня.

– Я могу, – ответила Тиа.

– Мы будем меняться каждый час до рассвета. Каждому из нас нужно немного поспать.

Зоуи помогла Челси расстелить спальные мешки, которые они привезли из дома Йена, и легла справа от огня. Мерил прислонился к стене, глядя сквозь комнату на дрожавшие тени, отбрасываемые огнем.

– Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты спас меня сегодня, – произнесла Зоуи спустя несколько минут.

Мерил повернул к ней голову.

– Ты бы и сама себя спасла.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты направила свой пистолет в лицо этого парня, когда он сбил твою шляпу. И если бы я не спустил курок, ты бы сама это сделала, верно?

Зоуи сглотнула. В горле у нее было совершенно сухо.

– Да.

– Поэтому тебе не стоит благодарить меня, – сказал он и перевернулся на здоровый бок. Челси положила свой спальный мешок между ними, улыбнувшись Зоуи, забралась в его толстый чехол. Элай сидел на деревянном стуле в углу комнаты и сжимал винтовку – незримая тень среди общего мрака.

– Челси? – прошептала Зоуи.

– Что?

– Что это за надпись на руке у Элая?

– Это татуировка. Чернила под кожей.

– И что там написано?

– Там написано «Элла».

– Это имя, не так ли?

– Да, думаю, имя.

– А кто она?

– Я не знаю. Элай рассказал о ней Мерилу, когда приехал, но взял с него клятву, что он никому больше не расскажет.

– Даже тебе?

– Даже мне. Но каждый имеет право на свои секреты даже в том мире, в котором мы живем теперь.

Желудок Зоуи сжался, и она посмотрела мимо Челси – туда, где лежал Мерил.

– Это кто-то, кого он потерял, – выдавила из себя Зоуи после паузы.

– Да, я уверена, что так и есть. Элай пытается уйти от боли, поэтому такой оптимистичный и все время смеется, но она еще там, внутри его. Как и у всех нас.

– Ты тоже кого-то потеряла? – спросила Зоуи.

Челси кивнула:

– Да, младшую сестру, Дженни. Ей было пятнадцать, когда НАД забрала ее. Это произошло во времена точки невозврата страны. На всех улицах Америки шли бои. Слава богу, наши родители уже умерли – они бы не вынесли всего этого. Тогда с сестрой мы были одни друг у друга. Мы жили в заброшенном доме неподалеку от Такомы – тогда это был еще один большой город. У нас имелось специальное укрытие, которое мы сделали в задней части дома – что-то вроде ложной панели, которая отодвигалась. Там были фонарики, достаточно еды и воды на несколько дней. И когда мы видели, что к дому подходят правительственные войска или мятежники, нам приходилось проводить там пару ночей. Однажды ночью в доме остановилась повстанческая группировка – но мятежники так и не узнали, что мы там.

– Наверняка вы были в ужасе.

– Так и есть, но мы были друг у друга, и это делало все терпимым, – Челси задумалась, потом заморгала. – Однажды вечером, когда все вокруг было тихо, мы решили пойти проветриться, только в пределах района. Мы нашли несколько бутылок воды и банку томатного супа. Я помню, мы смеялись, потому что раньше Дженни ненавидела томаты, но, когда мы нашли этот суп, ей не терпелось вернуться домой и разогреть его.

Челси сделала паузу, и Зоуи услышала, как она тихо вздохнула.

– Когда мы возвращались обратно в дом, нас выследила группа солдат. Они заметили нас с дальнего конца улицы, и мы попытались затеряться среди дворов, но они подошли слишком близко. Мы едва добрались до дома и подскочили к укрытию, когда они взломали парадную дверь. И, прежде чем я успела остановить ее, Дженни выбежала обратно и попыталась отвлечь солдат. Я была уже за стеной, и она знала, что они найдут нас обеих, если она тоже попытается спрятаться.

Челси шмыгнула носом.

– Она сказала: «Я мигом». Это был последний раз, когда я ее видела.

– Мне очень жаль, – прошептала Зоуи. – Тебе не стоило этого рассказывать.

– Я сама захотела. С каждым разом становится немного легче. Знаешь, время тоже лечит. Оно размягчает шипы, но воспоминания всегда немного кромсают тебя изнутри.

Зоуи посмотрела на огонь. Языки пламени закручивались оранжевыми зубцами.

– Нам стоит поспать, – сказала Челси. – Я разбужу тебя после моей смены.

Зоуи лежала еще долгое время, пытаясь уснуть, но сон ускользал от нее. Тени на стенах превращались в лица и силуэты, угрожающе пробираясь сквозь темный пейзаж, намереваясь сделать что-то недоброе. Сознание Зоуи все время возвращалось к ОУИ, и каждый раз, когда она представляла, как снова попадет в кампус, ее желудок сжимался от страха. Она должна была быть уверена, что они смогут сбежать все вместе. Ну а если ее поймают – она уже знала наверняка, что станет делать.

Она просто умрет, даже прежде, чем вернется в комнату, где провела всю жизнь. Убьет себя прежде, чем они изнасилуют ее, как сделали это с Террой.

Зоуи постаралась сосредоточиться на плане, пытаясь найти в нем хоть один недостаток, но не сумела отыскать ничего, кроме очевидного безрассудства. Им понадобится большая удача, чтобы справиться с задачей и вызволить всех невредимыми. Неотвязное чувство, что она что-то позабыла, возвращалось снова и снова. Но Зоуи знала, что это не проблема памяти. А только лишь мысль о том, что случится, если им все удастся.

Как она посмотрит в глаза Мерилу, в глаза всем остальным, когда ее ложь раскроется.

Это казалось ей настолько страшным, что она незамедлительно прогнала это чувство.

Перекатившись на бок, Зоуи подумала о Мике и о том, как человек, лежавший рядом с ней, любил свою дочь, которая была уже мертва.

Наконец ее незаметно одолел сон, а с ним и ночные кошмары о чем-то когтистом, вопящем на фоне лязганья металлических замков.