Нагару Танигава - Изумление Судзумии Харухи. Том 2.

Разъяренный, он ударил ногой об пол.

— Черт подери, это не входило в мои планы. Где Куё? Что у нее там?

Грянул гром. Маленькое окно клубной комнаты озарила вспышка света, обрисовав тени всех присутствующих. Молния сверкнула, принеся со своим светом какой-то неописуемый оттенок. Я невольно перевел взгляд на улицу. Моему взору предстали такие невероятные декорации, что у меня вырвался стон.

— Что с этой погодой…?

В небе всё кружилось. В сияющее бледным светом небо кремового цвета вмешивалось темное свечение сине-пепельного цвета, как будто столкнулись скопления галактик, изобразив причудливую картину. Тут и там, неяркий свет и мрачный, темно-серый, пытались вытеснить друг друга, образуя в месте своего соприкосновения подобие извивающихся щупалец — словно безумный художник необузданно водил своей кистью с цветами, растворенными в китайской тушечнице.

Все в мире, обрезанным прямоугольным окном, сейчас было полностью окрашено в два цвета — трава во дворе, возвышающиеся здания школы, коридор, листья деревьев сакуры, цветы… Все.

Я все еще помнил, что этот мир, окрашенный в светлые тона — закрытое пространство, которое неосознанно создает Сасаки. Но, словно соревнуясь с этим пространством, рядом извивался другой цвет. Разумеется, он тоже был мне знаком

Это закрытое пространство, создаваемое Харухи.

Прямо здесь и сейчас Сасаки и Харухи ведут боевые действия.

Почему? Вплоть до недавнего времени я понимал, что существовал мир с Сасаки. Кёко Тачибана внезапно пришла в Северную Старшую как раз для того, чтобы объяснить мне это. Но отчего же появляется закрытое пространство Харухи? Сейчас она должна быть у Нагато… хотя нет, она ведь идет домой из школы? Черт, этого я, кажется, не знаю. А вот чего я не знаю наверняка, так это того, почему по всей области обозримого мною пространства метались линии, будто выписывая какие-то геометрические узоры. Знакомо. Сильно напоминает область контроля данных, которую создала Асакура.

Что случилось с миром, в котором я был до этого? Здесь что, место обработки и смешивания всей этих странностей? Что же это? Вот просто что это, черт возьми, такое?

— _____Это начало. Начало всех возможных вариантов развития событий… — донесся до меня меланхоличный голос.

Я поднял голову, и моему взору представилась фигура со странными ниспадающими до колен волосами цвета эбенового дерева, и одетая в абсолютно черный блейзер.

Еще более невыразительная, чем даже гипсовая статуя римской эпохи, между Фудзиварой и Кёко Тачибаной стояла Суо Куё.

В глазах ее отсутствовала хоть какая-то эмоция, но когда ее бледные губы едва заметно пошевелились, воздух задрожал.

— _____Ни прошлое, ни будущее, ни даже настоящее не может существовать здесь. В том числе материя, частицы, волны, а также воля. Осознание реальности. Будущее становится прошлым, прошлое становится настоящим…

Глупо было удивляться внезапному появлению Куё. Но было бы неплохо, если бы она хотя бы притворялась, что дышит.

Впрочем, прежде чем я успел выразить вслух свое недовольство…

— Ты предала меня?

Произнесший это Фудзивара смотрел на Куё так, как хищник смотрит на своего кровного врага. Лицо Куё мгновенно преобразилось улыбкой. Эмоции этих представителей инопланетных цивилизаций меняются так неожиданно, что и не знаешь, как реагировать.

— Нет, я пришла сюда. Это ответ.

— Раз так, то что это такое? Этот мир ко всем чертям—

Внезапно остановившийся на полуслове Фудзивара стал жестким, будто только что ему что-то нагадали. Напряженным голосом он сказал:

— Так вот оно что. Как это нелепо. Уже разделились, м? Вот кто—

Спустя отрезок времени, равный паузе от мысленно поставленной запятой в предложении Фудзивары, раздался треск.

Неожиданно распахнулась дверь клубной комнаты.

— Ну, здравствуйте.

И со своей непринужденной улыбочкой, которую можно увидеть после школы, он поприветствовал меня жестом руки, а затем подмигнул. Последовавшая за появлением этого персонажа моя реакция была предсказуема:

— Коидзуми?!

— Да, все как ты сказал, Ицки Коидзуми во плоти. Пусть я и хотел устроить более драматичный выход на сцену, например, ворваться сюда через окно. Но у меня не было времени рассмотреть этот вариант.

Мне уже надоело использовать срывающийся в тот момент с языка иероглиф «изумление» из кандзи. Лучше возьму идущий следом за ним — «удивление». И в таком случае у меня заканчиваются выражения.

Широкими шагами Коидзуми прошел в комнату и взглянул на меня, на Фудзивару и на Куё, будто бы убеждаясь, что мы все здесь. В последнюю очередь он одарил взглядом Кёко Тачибану, посмотрев на нее как на младшую сестру.

Кёко Тачибана, смотрящая прямо на Коидзуми и которая была ошеломлена даже сильнее, чем я, произнесла:

— Не может быть. — а затем еще более взволнованным и дрожащим голосом она продолжила: — Ведь это закрытое пространство Сасаки. Коидзуми-кун, ты же ни при каких обстоятельствах не можешь попасть сюда!

Он ответил голосом прилежного ученика, у которого уже стояла пометка около верного варианта ответа в тесте:

— Я сожалею, что мне приходится сообщать это, но… — Коидзуми, будто стоя на сцене, отвесил театральный поклон, — Да, на территории этой школы действительно существует созданное вами закрытое пространство, однако не все так просто. Будьте любезны, выгляните в окно.

Незачем. Я уже обратил внимание, что не так давно пейзаж преобразился в соединении серого цвета с цветом сепии. Мир, где закрытые пространства Харухи и Сасаки сливаются воедино — вот какой мир открылся моему взору. Нет таких слов, чтобы описать его подробнее.

Естественно, и Кёко Тачибана заметила его.

— Такого просто не может быть. Потому что Судзумия-сан не…

Начав говорить, Кёко Тачибана посмотрела на пустое небо. Ей было так страшно, как становится страшно лосю, почувствовавшему шаги охотника.

— Эта исчезнувшая девушка… так вот, что все это значило…

Тон ее голоса изменился так, как если бы она что-то поняла. Но что именно? Почему же всем присутствующим здесь становится что-то ясно, а мне — нет? Кстати говоря, мне стоило неимоверных усилий не выглядеть совершенно потерянным. И, словно чтобы мне стало еще труднее, ситуация прояснилась — сколько же испытаний выпало на долю моей силы духа.

Коидзуми оказался не единственным незваным гостем. Заметив высокую фигуру, возникшую за спиной вице-командира бригады, я почувствовал, что у меня начали отказывать ноги. Нет, я нисколько не расстроился тому, что ей пришлось появиться здесь. Просто у меня оставалось сил лишь на то, чтобы, не рухнув на колени, думать о том, что у нее очень сильные ноги, что вполне естественно при постоянных подъемах на холм в школу. Когда я впервые пришел туда, я был благодарен этому холму за его регулярное суровое испытание… Ну, то есть, я хотел бы, чтобы это было так, но нет. Напомню еще раз: мой мозг был на грани взрыва, поскольку мои приборы для отображения пространства работали над визуальной интерпретацией всего увиденного мной на пределе своих возможностей.