Нагару Танигава - Изумление Судзумии Харухи. Том 1.

Не думаю, что его первые слова так уж слабо отличаются от обычного утреннего приветствия (??). Зачем он сейчас говорит мне это? Из всех возможных мест, ему было так важно сказать мне о своих чувствах именно здесь?

Куникида поравнялся со мной, и я слегка сбавил шаг. Немного переведя дыхание и не обратив на мой недоуменный вид никакого внимания, он продолжил:

— Сасаки-сан тоже точно такая же, какой была в средней школе. Мое впечатление от нее осталось прежним.

И что? Почему ты вообще завел о ней речь аж с самого утра?

— Это также означает, что ты, Сасаки-сан и я — все мы теперь старшеклассники. Однако мои первым впечатлением от Куё-сан было то, что она слегка странноватая. Хотя мне и немного жаль Танигути, я думаю, что ему лучше держаться от нее на некотором расстоянии. Моя интуиция с тех пор говорит мне то же самое.

Очень проницательно… таким словом Танигути описать нельзя. У него не возникло ощущения отторжения или подозрения, как у любого нормального человека, повстречавшегося с Куё. Твоя же реакция, напротив, совершенно заурядна и естественна.

— Чуть-чуть. Как говорит мне здравый смысл, она не обычный человек. Даже не зная, на чьей она стороне, я с уверенностью могу утверждать, что мы не стали бы с ней хорошими друзьями. Чего не скажешь о Танигути. Ах, да, на самом деле…

Куникида понизил голос и приблизился ко мне:

— Не знаю, стоит ли мне тебе это говорить, но у меня складывается такое же впечатление от Асахины-сан и Нагато-сан. Поначалу я решил, что это я просто слишком много думаю об этом, но при этом мне все же казалось, что что-то не так. Цуруя-сан — единственная, кто более-менее часто заглядывает к вам, так что, наверное, волноваться не о чем. Ох, извини, Кён. Будет даже лучше, если ты просто выслушаешь меня и забудешь об этом. Мне просто нужно было кому-нибудь выговориться по этому поводу, и все. Если вам снова понадобится моя помощь для каких-то мероприятий в Бригаде SOS, я надеюсь, вы обо мне не забудете. И, если возможно, было бы здорово, если бы вы пригласили и Цурую-сан.

Всю оставшуюся дорогу до кабинета мы с Куникидой провели в более непринужденной беседе. Выразив, наконец, свое искреннее отношение, я практически выбросил из головы недавние вопросы Куникиды, в то время как он мастерски перевел разговор в русло взволнованных размышлений о промежуточных экзаменах, ворчаний по поводу двухкилометрового кросса по физкультуре и другой повседневной чепухе.

Мне кажется, он пытался снабдить меня несколькими простыми советами, основанными на его личном стиле жизни. И пускай он, похоже, все время о чем-то недоговаривал, когда речь заходила о Цуруе-сан, его проницательность была весьма и весьма острой.

В целом, Куникида знал о нас не слишком-то много, но, тем не менее, беспокоился о нас со зрительской трибуны. Он был моим единственным нынешним одноклассником, который был знаком и со мной, и с Сасаки. Впрочем, хоть он и обнаружил наши странные и необычные взаимоотношения, не стоит слишком заострять на этом внимание. Я думаю, мне очень повезло иметь такого умного и близкого друга, который уже успел в значительной мере помочь мне, предугадав экзаменационные вопросы. К тому же, мы дружим еще со средней школы. А Харухи следовало бы знать больше, чем только то, что он "кто-то из одноклассников". А вот о сущности Танигути, напротив, рассказывать нет смысла. Его по-прежнему отлично характеризовала фраза «его жизнь — один большой моральный подъём».

Куникида почти наверняка считал так же. По этой причине, оказавшись с ним вдвоем, я разговаривал в некоторой степени открыто.

Мое же собственное чутье, казалось, постепенно становилось даже острее, чем у идущего рядом нормального человека. И кто виновник этих изменений во мне?

Утренние и полуденные уроки пронеслись гладко как по нотам. В то время, когда прозвенел отдающийся в каждом уголке школы звонок, оповещающий об окончании занятий, я пребывал в забытье в других мирах.

После уроков Харухи и Асахина-сан отправились домой к Нагато навестить больную, о чем было известно заранее, оставив нас с Коидзуми, представителей сильной половины кружка, одних в клубной комнате. Поскольку я знал совершенно точно, что женское трио участниц кружка я больше здесь не увижу, ценность этой комнаты для меня упала практически до нуля. Вдобавок к этому, никто из общего числа новичков, желавших попасть в Бригаду SOS, сегодня не явился. Забудьте. Лучше бы вам и не появляться. На самом деле, я был бы очень признателен, если бы они считали, что нас не существует. Если бы кто-нибудь из желающих все-таки пришел сюда, это было бы как придти на собеседование в поисках работы на неполный рабочий день, в то время как владелец магазина уехал в отпуск: вот в какое затруднительное положение мы бы попали.

— Э?

Я резко пришел в себя: без Харухи Бригада SOS — ничто. Дело было даже не в том, что бригада не могла нормально функционировать, — даже простое собрание участников терпело крах. Мы были словно пассажирский состав, лишившийся обеспечивающего движение локомотива. И этому поезду, лишенному самого главного, оставалось лишь стоять на железнодорожном пути до скончания дней.

— Чем займемся? Раз уж никто не хочет играть со мной в настольные игры, почему бы тогда не размяться? — наигранно непринужденным тоном предложил Коидзуми, будучи какое-то время до этого подавленным гнетущей тишиной.

— Тоже неплохо.

Это было то, что надо, потому что я и в самом деле тоже хотел немного расслабиться.

Коидзуми достал со стенного шкафа картонную коробку и открыл ее передо мной. Внутри лежала основательно помятая алюминиевая бита и потрепанная бейсбольная перчатка. Обе эти вещицы были частью нашего инвентаря на городском бейсбольном турнире. Харухи особо не думала по поводу этого видавшего виды снаряжения, использованного в хитрых комбинациях бейсбольной командой, и просто оставила все это здесь. Она точь-в-точь как хомяк, который тащит в свое логово все, что найдет. Она ведь не собирается участвовать в турнире в этом году, так ведь? Второй год подряд с самонаводящейся битой и моими волшебными бросками — и мы, однозначно, заработаем дурную славу. Снова на питчерском холме я стоять решительно не хотел, но вот в футбол, после хороших уговоров, сыграл бы.

Как бы внимательно ни рассматривал я содержимое коробки, мне никак не попадалось на глаза ни одного мяча для софтбола или бейсбола: выкатился только теннисный. Уж не знаю, у кого с помощью грубой силы Харухи успела его позаимствовать. Если мы будем играть во внутреннем дворе, — с таким будет куда безопаснее, чем с обычным бейсбольным мячом.

Так что мы с Коидзуми достали испещренную швами перчатку и ворсистый теннисный мяч и вышли из пребывающей в запустении клубной комнаты.