Нагару Танигава - Изумление Судзумии Харухи. Том 1.

— О великих исторических личностях, которых мы проходили на уроках всемирной истории, мы знаем только потому, что они совершали действия, которые впоследствии назвали «великими» и занесли в анналы истории. Даже хоть моё тело и разум слабы, если я использую свои способности к мышлению как начальную точку, то, возможно, однажды я открою новую концепцию, которая пойдёт в далёкое будущее. Если честно, я очень хочу кого-нибудь родить и воспитать, чтобы оставить следующим поколениям своё наследие. Конечно, я ничего не могу поделать со своими генами.

У тебя слишком большие амбиции.

— Не важно, оставлю ли я после себя цитату или мысль, всё подойдёт. Если ты отнесёшь это к амбициям, то у меня есть только такая амбиция. Это то, что я хочу завершить сама, без помощи пришельцев, путешественников во времени или экстрасенсов. Мои мысли принадлежат мне и только мне; я не хочу чьего-либо вмешательства. Прийти к выводу самой — такой смысл я задаю своей жизни. Я хочу создать свои собственные идеи или мысли, возникшие передо мной в моей реальности, без какого-либо вмешательства или влияния. Вот почему Куё-сан и Фудзивара-кун для меня, в каком-то смысле, помехи. А с Тачибаной-сан… мы могли бы стать хорошими подругами, ничего друг от друга не скрывающими. Она единственная из всех трёх личность, которой я могу доверять.

Не думаю, что я когда-нибудь так долго говорил с Сасаки на такие откровенные темы. Ладненько, я тоже ей кое в чём признаюсь.

— Сасаки, если бы ты могла свободно пользоваться силами Харухи, то ты, возможно, смогла ты воплотить свои мечты в жизнь.

— Это правда, Кён? Я всё ещё обычный человек, которого разрывают на части конфликтующие между собой эмоции и желания, и я всё ещё нахожусь в том возрасте, в котором по-прежнему считаю, что всякие отбросы общества заслуживают наказания большего, чем смерть. Если маленькая мысль с моей стороны сможет оборвать чью-то жизнь, я буду настолько поражена, что никогда не смогу себя простить. Невозможно отогнать от меня мысли, которым мне не стоит предаваться, так что я не могу играть роль Судзумии-сан. Если её сила исполнять желания так же всемогуща, как сила Бога, то то, что она способна жить нормальной жизнью — настоящее чудо. Согласись, что можно поставить знак «равно» между Судзумией-сан и «чудом».

Сасаки приподняла уголок своего рта в своей обычной саркастичной манере и посмотрела прямо на меня.

— С самого начала я не признавала существование Бога. Даже если бы он существовал, в мире не было бы ситуации, в которой люди были бы не уверены в своих силах. Подумай об этом. Ты бы запрыгнул в пруд к своей золотой рыбке только потому, что она тебе нравится? Разбил бы охотно стекло аквариума или сломал бы ограждение в зоопарке, чтобы присоединиться к тропической рыбке или обученным диким животным?

У меня было чувство, что меня провели. В таком случае, мне не хочется беседовать с глазу на глаз с такой умной личностью. Кстати, мне бы тут не помешала помощь Коидзуми.

— Другими словами, более развитые существа не могут так просто запрыгнуть в мир менее развитых, люди и боги разные. Вот, что я думаю.

Сасаки очертила руками исполинскую дугу и полушутя сказала:

— Похоже, Судзумия-сан — это человек, сравнимый с богом, и, что ещё больше, некоторые люди полагают, что я такая же. Ты, заботящийся о нас, обеих богоподобных фигурах, определённо будешь принимать во всём этом большую роль, нежели наблюдающий за игрой со скамейки запасных. В этом нет сомнений, ты влиятельное лицо в этой ситуации. На твои плечи легло задание окончить старую историю и начать новую. Открой глаза шире и пойми, кто ты на самом деле, Кён! Ты основная фигура, держащая в своих руках главный ключ, ты способен открыть любую дверь, которую захочешь.

Несмотря на то, что я был основной фигурой, когда исчезла Харухи, в этот раз я на этот счёт не уверен.

— Решение этой проблемы в твоих руках. Это маленькое, совсем маленькое предсказание, которое я могу сейчас сделать, — Сасаки издала смех, звучащий, как воркование голубя ранним утром. — Ты человек, которому я доверяю больше всех, потому что ты мой близкий друг, которого я и не надеюсь никем заменить.

Несмотря на количество физического труда, которое она на себя возьмёт, лёгкая улыбка с её лица не сойдёт никогда.

— Ты определённо можешь это сделать. Я даже считаю, что ты единственный, кто может это завершить, так что, если это так, то твои руки более, чем у кого-либо, развязаны. Если богоподобная Судзумия-сан, пришелец Нагато-сан и экстрасенс Коидзуми-сан не могут сделать этого, то единственный, на кого я могу поставить, это ты, образец обычного человека. Это твоя натура, но одновременно это — твоё преимущество. Кён, твоя встреча с ними, а затем и с нами не случайна; у тебя определённо есть своя роль. На это я бы поставила даже своего любимого плюшевого котёнка., если бы ты попросил.

Как будто это символизировало конец абзаца, Сасаки осмотрела мою комнату перед тем, как встать и с лёгкой улыбкой объявить:

— Мне пора идти. Не надо меня провожать. Ты уже меня взбодрил. Передавай привет своей быстрорастущей сестре и восхитительному коту. Я собираюсь немного поиграть с ними, когда приду в следующий раз.

Далее последовало долгое молчание.

Сасаки стояла, не двигаясь, и изучала моё лицо. Не зная, как на это реагировать, я также стоял на месте, как пень, пока не услышал, как Сасаки сказала беспрецедентным сомневающимся тоном:

— Кён, у меня была и другая причина прийти сегодня. Это не очень важно, и это не касается Фудзивары-куна, Тачибаны-сан и Куё-сан. Я просто хотела немного поговорить с тобой о моей обычной жизни…

Я не чувствовал себя ни хорошим учеником, который должен советовать Сасаки, как ей жить, ни тем, кто может дать такой ответ на её вопрос, который её озадачит. Хотя, в этом она со мной, похоже, согласна.

— Наверно, лучше будет не спрашивать. Возможность говорить с тобой столько времени уже подбодрила меня. Я прекрасно понимаю, что наивернейшим путём будет дать тебе возможность самостоятельно решать твои проблемы. Увы, как бы быстро я их не обнаружила, мне их не решить. Это полностью моя вина. Разговаривая с тобой о чём-то, что мы не сможем разрешить, даже поговорив об этом, я поступаю эгоистично. Приношу свои извинения.

Этот тип действий — сделать что-либо, а потом закричать «стоп» — был таким же в моих глазах, как дать чек на предъявителя, а затем тут же отобрать его. Раз уж я не могу вылечить симптомы, за лечением которых пришла Сасаки, не пора ли спасать и моё эго?

— Хотя, — протянула Сасаки, приподнимая угол рта в своей характерной улыбке, — возможность разговаривать с тобой сама по себе прекрасна! Она делает меня ещё твёрже, чем раньше.