Николай Болошнев - ЦИФМИН [litres]

Однако собрать информацию с коллег Леше было непросто: Надя и Лера, помня о том, что он инициировал новый отчет по расшифровкам, тянули с текстами до последнего, так что Куницын раскричался и стал угрожать, что пожалуется Пустохвалову или даже выше. На это Лера резонно заметила, что выше начотдела уже никого нет и он, конечно, может пожаловаться «Управленцу», но, во-первых, за это его, скорее всего, сразу уволят, а во-вторых, если даже и не уволят, то его лично убьют Пустохвалов и Кокорев. Леша едва не расплакался от бессильной злобы, но это лишь раззадорило сослуживиц. Федор с Петром тщетно пытались утихомирить стороны, ссора разгоралась все сильнее, и если бы не прозвучавшее из динамика предупреждение, дело вполне могло дойти до драки. Лера и Надя в итоге прислали свои части отчета в последний момент, и Леша загрузил форму с опозданием, за что все сотрудники отдела немедленно получили на почту зашифрованный выговор.

Такое положение дел не могло остаться без реакции «Управленца». Она последовала уже в понедельник. Все сотрудники получили уведомление, что из-за систематического отсутствия на рабочем месте ряда руководящих сотрудников наказание даже за единичное опоздание ужесточается вплоть до увольнения. Кроме того, все кресла в Министерстве будут оборудованы таймерами. Любое отсутствие на рабочем месте длительностью более пятнадцати минут, если оно не связано со служебной необходимостью или не приходится на обеденное время, теперь необходимо было обосновывать объяснительной запиской. При этом суммарно нельзя было вставать с кресла более чем на сорок пять минут рабочего времени в день.

Одним из первых в очереди на оборудование датчиками оказался департамент организационного обеспечения и анализа. Ахошники начали прикручивать их к креслам уже в понедельник.

– Видимо, придется бросить курить, – грустно пошутил Петр в столовой.

– И ходить в туалет, – добавила Лера.

– Такими темпами нам скоро всем чипы в голову зашьют, как в Китае, – сказал Федор.

Теперь, когда график перерыва жестко регламентировался, все сотрудники Министерства стали обедать одновременно. Столовая, не рассчитанная на такое количество людей, буквально трещала по швам – не хватало подносов, тарелок, приборов. Все внешники, за исключением Пустохвалова и Кокорева, ютились за одним четырехместным столом, периодически сталкиваясь локтями. Федор, как джентльмен, уступил стул Лере и теперь ел стоя.

– Думаете, это только из-за прогулок руководства? – спросил он. – Они ведь и раньше не то чтобы у себя засиживались… Может, «Управленец» мстит за то, что мы на него пожаловались?

– Федечка, это уже паранойя. Может, он и сверхмощный, но все же компьютер, откуда у него могут быть эмоции? Думаю, просто многовато стало сигналов об отсутствии на рабочем месте, вот он и принял меры. Причем смотри, как быстро таймеры прикрутили, – значит, они уже были заготовлены для такого случая, не мог же он их так быстро закупить.

– Ну, не знаю. Я бы уже ничему не удивился, мне кажется. Как бы мы с этими жалобами не открыли ящик Пандоры… – возразил Куницын.

– Да ладно, ребят, не будем унывать. Прорвемся! – неожиданно сказал Женя.

Все посмотрели на него с недоумением и молча уткнулись в тарелки.

Впрочем, своих целей по повышению усидчивости руководства «Управленец» не достиг. Начотдела принялись активно перезваниваться между собой, а буквально через день после установки таймеров Жарков нашел способ их обмануть. Теперь, когда руководители куда-то уходили, они поручали сотрудникам ставить на их кресла баллоны с водой для кулера. Дверь в кабинет, чтобы не светить отпечатки, им тоже открывал кто-то из подчиненных.

В начале июля состоялся конкурс на позицию советника, которую освободил Сорокин. Петр и Федор сильно удивились, увидев в очереди на собеседование Надю. Она дружелюбно помахала им.

– Вот, решила попытать счастья. А вы, ребята, оба подали или один пришел для поддержки?

– Оба, – сухо ответил Федор. – И что же тебя сподвигло на такое решение?

– То же, что и вас, полагаю, засиделась в консультантах.

– В общем, нам можно уже не собеседоваться, – усмехнулся Петр.

– Ладно вам, не драматизируйте. Садитесь лучше рядом. – Надя показала рукой на свободные стулья.

Друзья послушно сели. Федора поразило, что Петрова, вопреки обыкновению, даже не пыталась съязвить. Втроем они немного поболтали о том, как тягостно было собирать документы для конкурса и как кадры придирались к каждой запятой. Вскоре подошла Надина очередь.

– Что это с ней? Будто сама не своя.

– Не знаю, – пожал плечами Федор.

Результаты конкурса вывесили в понедельник. Никто в отделе не удивился, когда выяснилось, что новым советником станет Петрова. Как водится в таких случаях, не обошлось без язвительных комментариев коллег о способах получения Надей очередной должности.

Впрочем, самой победительницы на месте не было – вместо нее на кресле располагался баллон от кулера. По словам Леры, которая в тот день собирала дайджест, Надя пришла рано утром, попросила помочь ей взгромоздить емкость на кресло и с тех пор в кабинет не возвращалась.

Через некоторое время Федор пошел в экспедицию, чтобы отправить письмо. Лифт все никак не ехал, и он хотел уже было спуститься по лестнице, когда вдруг услышал всхлипывания. Федор обошел лифт и увидел Петрову. Она сидела на банкетке в «зимнем саду» (так работники Министерства называли небольшую площадку, где стояли три кадки с пыльными растениями) и плакала.

– Ого, Надя, ты чего? Ты же выиграла конкурс, все хорошо! Мы тебя там все ждем, чтобы поздравить!

Надя только махнула рукой и еще больше разревелась. Федор молча сел рядом с ней и приобнял. Какое-то время они молчали. Федор судорожно искал в голове утешительную фразу, которая не звучала бы слишком пошло.

– Это из-за Шумилина? – спросил он, так ничего и не придумав.

Петрова молча кивнула.

– Слушай, ну не расстраивайся так, это же просто недоразумение. К тому же повод пустячный, скоро служебное расследование закроют, может быть, его даже восстановят как начдепа…

– Федя… там не только премии… – продолжала всхлипывать Петрова. – «Управленец» раскопал еще кучу завышенных расходов – тренинги, сувенирная продукция, полиграфия… поверь, все серьезно!.. Мне Женя вчера рассказал… Его вызывал к себе куратор с Лубянки, предлагал написать по собственному желанию. Говорит, иначе придется посадить. Женя обзвонил всех своих знакомых наверху – говорят, «бесполезно». К «Управленцу» не подступиться, договориться с машиной нельзя, и на разработчиков надавить не получится – эксперимент на контроле у первых лиц…