Николай Болошнев - ЦИФМИН [litres]

Внутри Министерства действительно было довольно темно, лампы горели вполсилы. Огромный поток чиновников, просеянный турникетами, стекался к лестнице, минуя неработающие лифты. Прислушавшись к обрывкам разговоров в толпе, Федор узнал, что электроснабжение по-прежнему не восстановлено, но «Управленец» активировал резервные генераторы.

Путь в человеческом потоке на четвертый этаж оказался небыстрым, и коллеги едва уложились в законные пятнадцать минут отсутствия. В кабинете моментально обнаружились новые признаки форс-мажора: не работали кулер и кондиционер. За полтора часа солнце успело сильно нагреть офис, и теперь в нем практически невозможно было находиться. Леша открыл дверь во второй кабинет и даже немного вздрогнул: на своих местах сидели и что-то усиленно печатали покрытые потом Пустохвалов и Кокорев.

– О, вы уже тут… – сказал он.

– Конечно тут, бл! Где же нам еще быть? Это скорее у нас вопрос: где вы все пропадали? – моментально отреагировал Кокорев.

– Мы это… были во дворе, как все…

– А кто вам разрешил туда идти, вашу мать!

– Так ничего же не работало… Мы бы вас спросили, но вас же не было…

– Значит, надо было позвонить! Или что, ни у кого мобильного, что ли, нет, бл?!

– А мы звонили – ничего не работало! – соврала Лера.

Леша посмотрел на нее с благодарностью.

– Иван Тихонович, ей-богу, утомили… Сами неизвестно где были, а на нас орете. Давайте лучше проветрим хоть немного, а то как в сауне сидим!

– Ладно, бл, Петрова, дело говоришь, у нас тут и правда баня какая-то, епт! Соображайте что-нибудь, а как сообразите, будем читать новый указ руководства.

Надя распахнула настежь и подперла дверь в коридор, Леша открыл окна в дальнем кабинете. Образовался небольшой сквозняк, но и он не принес облегчения – с улицы в здание шел раскаленный полуденный воздух. К тому же буквально через минуту запищал датчик двери – по правилам, введенным «Управленцем», ее нельзя было долго оставлять раскрытой.

– Ладно, хрен с ним, закрывайте, – устало махнул рукой Пустохвалов. – И идите сюда.

Все подошли к столу начотдела. Кокорев неловко подкатился на стуле. Пустохвалов открыл присланную Арабьевым фотографию расшифровки.

– Значит, так, коллеги. В связи с произошедшей с нами чрезвычайной ситуацией в виде отключения электричества в здании Министерства наше ведомство временно переходит на такой же чрезвычайный режим работы. Сейчас я зачитаю вам письмо нашего уважаемого министра, – эти слова Пустохвалов произнес чуть громче, – в котором излагается содержание данного режима. В то же время, несмотря на то что многие из вас в силу мудрого решения «Управленца», вероятно, уже сегодня отправятся в небольшой вынужденный отпуск, я лично призываю вас не расслабляться, соблюдать все предыдущие договоренности и быть готовыми к выполнению наших с Иваном Тихоновичем заданий из дома. Итак, приступим.

«Уважаемые сотрудники,

По причине произошедшей аварии Министерство перешло на резервные источники электрического питания. В силу этого обстоятельства в здании временно вводятся меры усиленной экономии электроэнергии по коду 2.1.45.

На период чрезвычайного положения все приборы, не входящие в перечень приоритетных для обеспечения функционирования Министерства, будут отключены от электроснабжения.

Также на период, пока не будут устранены последствия аварии, все сотрудники, за исключением тех, кто входит в список критически важных специалистов, будут отправлены в неоплачиваемый отпуск согласно пункту 11.18 приложения к трудовому договору.

Предположительный срок устранения последствий аварии – 1 неделя. Об окончании периода вынужденных отпусков будет сообщено дополнительно.

Просьба соблюдать спокойствие и трудовую дисциплину.

Напоминаю, что разглашение информации о чрезвычайном происшествии в Министерстве третьим лицам будет расценено как нарушение трудового договора и повлечет за собой дисциплинарные последствия вплоть до увольнения.

– Вот как-то так, – резюмировал Пустохвалов.

– А что такое «код 2.1.45»? И где можно посмотреть этот список «критических специалистов»? – спросила Лера.

– Хрен его знает, бл, – ответил Кокорев. – Мы с Виталием Алексеевичем, как видите, в эту категорию попали. А вам, товарищи, рекомендую проверить свои компьютеры – у кого работает, тот и в списке.

Коллеги быстро разбежались по рабочим местам. Немного нервничая, Федор нажал на кнопку питания – ничего не произошло. На всякий случай он проверил еще раз – компьютер по-прежнему не реагировал. Федор облегченно вздохнул.

– Что у тебя? – спросил Петр.

– Не работает.

– Отлично, дай пять! У меня тоже.

– Тоже не включается, – сказал улыбающийся во весь рот Женя.

– И у меня, и у меня! – Лера даже запрыгала от радости. Неожиданно она подбежала к Федору и обняла его.

Только Надя осталась сидеть.

– Блядь… – тихо сказала она и опустила лицо на стол.

Из начальственного кабинета выглянул грустный Леша.

– Ну что, Надь, похоже, мы с тобой остаемся?

– Куницын, молчи! Исчезни вообще с глаз моих! – махнула на него рукой Петрова.

Следом за Лешей из кабинета вышел Кокорев. Уперев руки в боки, он задумчиво обошел комнату.

– В общем, списали в запас всех ниже советника, бл… Вот, Петрова, тебе и поздравление с новой должностью!

– Иван Ти-и-ихонови-и-ич, ну чего вы издеваетесь? И так тошно! Целую неделю придется за троих работать, да еще и без кондиционера…

– Ладно, ладно, подобрали сопли, бл. Прорвемся! И не такое бывало… Опять же, ты правильно сказала: всего неделя, это не так много! Больше разговоров… В общем, сделаем так: дайджест распределим между тобой и Куницыным. – Надя вновь опустила лицо на стол и застонала. – Все-все, хватит, понял уже, что ты страдаешь! Эту неделю доделаешь ты, следующую, пока не дадут свет, будет делать Леша. После ЧП все возобновится в обычном режиме. То же самое касается недельного отчета. Я надеюсь, все понятно, епт?

– Куда уж понятнее…

– Ну вот и хорошо. К дайджесту приступишь завтра, сегодня он уже все равно нахер никому не нужен.

– Как, впрочем, и всегда, – шепнул Петр на ухо Федору. Тот не сдержался и улыбнулся.

– Я, кажется, что-то слышал? Скрябин, ты чего лыбишься?

– Да это я так, ему анекдот один напомнил, – быстро ответил Неделин. – Иван Тихонович, тогда, получается, мы что, уже можем идти?

Лицо Кокорева исказили следы усиленного мыслительного процесса. Отпускать сотрудников посреди дня противоречило всем его убеждениям. С другой стороны, законных причин остановить их у него не было. К тому же у них даже не было работающих компьютеров.