Алексей Калинин - Игры Огня

В большое окно проникали лучи солнца и освещали уютную гостиную. Возле небольшого камина, в котором огонь весело пожирал свою пищу, в кадке плавно изгибалась пальма высотой с человеческий рост, от неё-то и лилась мелодия. Светло-бежевые стены, над мощными книжными шкафами, увешаны картинами писателей и незнакомых людей. Самая большая картина располагалась как раз над камином. На фоне белой питерской ночи Александр Сергеевич Пушкин прислонился к уличному фонарю и скрестил руки на груди. Смотрит вдаль и, судя по задумчивому лицу, сочиняет одно из своих великих произведений.

— Ай да Пушкин, ай да сукин сын! — раздался рядом знакомый голос, и у Игоря защемило в груди.

Он повернулся к Анатолию и уставился на того, силясь понять — это Боец или снова шутки наноидов? Друг утопал в старинном кожаном кресле и тоже осматривался по сторонам. За время, прошедшее со второго соревнования, Анатолий похудел и осунулся. Оно и понятно — хроносалютема у него нет, а на подножном корме далеко не уедешь.

— Здорово, братуха! Рад тебя видеть! — прогундосил Игорь.

Нос не успел зажить. Чуть скосив глаза, Фара разглядел белую нашлепку на покосившемся влево «румпеле». Кожу на боку стянула запекшаяся корка, она нестерпимо чесалась и зудела. Такой же зуд вызывала рана на бедре. Да, бионоды великая вещь, если залечивали такие раны, жаль, что их не было сейчас. Игорь обратил внимание на то, что до сих пор находится в хоккейной форме. А вот коньков уже не было. Растаяли?

— Да-а, не хило тебя покоцали! — присвистнул Анатолий.

— Без тебя хреново было. Дрианну убили…

Игорь пытался сказать твердо, но голос сорвался. Лицо Анатолия затуманилось, улыбка сползла с губ.

— Это за то, что она нас предупредила?

— Не только!

Ребята вздрогнули, так неожиданно раздался третий голос. От черных бархатных портьер отделился человек, лицо которого они узнали без промедления. Человек невысокого роста, в черном траурном костюме и начищенных до блеска ботинках. Узел синего галстука безупречен, о стрелки брюк можно порезаться, воротничок рубашки казался сделанным из белоснежного пластика. Так мог выглядеть преуспевающий бизнесмен или же мафиози из гангстерских кинофильмов.

— Великий Григ? Так вот ты какой, северный олень, — прищурился Анатолий.

— Можно Григорий Александрович. Не нужно этого пафосного прозвища, мы с вами не в фэнтезийном романе. Для гозоров и умстеров — да, Великий Григ. Пусть так и называют, а с вами мы давно знакомы, потому можем себе позволить небольшую фамильярность, — этим голосом он недавно отправлял на смерть участников, а теперь заставлял звучать его медово-сладко.

Мед медом, но холодные черные глаза выдавали его намерения с головой. Такой же взгляд у него был тогда, в лаборатории, когда он стискивал древко швабры и желваки ходили ходуном.

И он находился рядом с Ириной на фотографии…

— Как ты оказался здесь и сумел так подняться? — спросил Игорь у Григория Александровича, а по совместительству предводителя годов.

— Слышь, Игоряха, а ты чё, в курсах кто этот перец?

Игорь склонил голову, как пес, который слушает говорящего хозяина.

— Григорий Саныч, может, ты тоже вернешь ему воспоминания? Ну, чтобы Тоха тоже отдуплял, о чем тереть будем.

Тонкие губы дрогнули, шрамик на подбородке покраснел. Великий Григ прошелся до поющей пальмы и погладил её длинные узкие листья. Деревце перестало изгибаться и замерло, как и положено комнатной драцене. Музыка стихла.

Пальцы предводителя годов пробежали по хроносалютему, и Анатолий вздрогнул, когда ощутил на затылке прикосновение холодных щупалец. Игорь терпеливо ждал и наблюдал, как седовласый мужчина пошевелил кочережкой в камине. От зрелища черных червей, заползающих в череп Анатолия, Фару замутило, поэтому лучше переключить внимание на что-нибудь другое.

— Ох, и ни хрена себе, — вырвалось у Анатолия, когда он тоже вспомнил, где и при каких обстоятельствах видел человека со шрамом на подбородке.

Воспоминания пришли в полном объеме. Мелькания лиц, оскалов, криков вспыхнули ярким взрывом.

— Братан, а у тебя полоска пропала, — сказал Игорь, когда понял, что его беспокоит.

— Да? Слышь, у тебя тоже. А… — Анатолий скосил глаза в правый нижний угол. — И табличка пропала.

— Вам интересны ваши характеристики? Что же, вы не плохо развились, посмотрите на текст.

Правитель земли нажал на кнопки хроносалютема и перед ребятами возникли текстовые сообщения.

Здоровье Игорь Теплов 43 %

Выносливость — 32

Ловкость — 45

Скорость — 52

Интеллект — 21

Сила — 48

Выплыло ещё одно сообщение:

Структура здоровья:

Зрение — 1 D

Слух — 22 дБ

Вкус — 67 %

Обоняние — 79 %

Осязание — 89 %

Вестибулярный аппарат — 55 %

Следом табличка шла с зеленым оттенком:

Внутренняя составляющая духовной силы:

Жизненная энергия — 65 %

Сила воли — 72 %

Психическая энергия — 57 %

Самоконтроль — 82 %

Приобретенные навыки: меткость, скорострельность, хоккеист-любитель, убийца-специалист.

Так же таблички возникли перед Анатолием.

Здоровье Анатолий Бойцов 57 %

Выносливость — 36

Ловкость — 41

Скорость — 50

Интеллект — 27

Сила — 52

Следом табличка серого цвета:

Структура здоровья:

Зрение — 1 D

Слух — 20 дБ

Вкус — 65 %

Обоняние — 69 %

Осязание — 74 %

Вестибулярный аппарат — 53 %

И завершала зеленая:

Внутренняя составляющая духовной силы:

Жизненная энергия — 75 %

Сила воли — 83 %

Психическая энергия — 54 %

Самоконтроль — 78 %

Приобретенные навыки: меткость, скорострельность, хоккеист-любитель, убийца-любитель.

— Неплохие показатели для двух идиотов.

— Слышь, а не пошел бы ты? — предложил Игорь.

— Братан, а ты меня переплюнул, у тебя уровень убийцы выше, — с ноткой ревности сказал Анатолий.

— Хочешь жить — умей убивать, — хмуро ответил Игорь. — А я всего лишь хотел жить.

— Что ж, сброшены маски и пришла пора поговорить, или как вы выражаетесь «перетереть», — губы вновь презрительно скривились. — Как я дожил до этого времени? Отчасти также, как и вы, в холодке.

— Тебя тоже заморозили? — переспросил Игорь. — Тебя-то за что?

Самый главный человек на Земле положил кочережку около камина, выпрямился. Когда он облокотился на каминную полку и скрестил руки на груди, то стал похож на висевшего над ним Пушкина. Вот только взгляд был не задумчив, а яростен и зол. Казалось, что он едва сдерживает себя оттого, чтобы не броситься на сидящих людей.