Алексей Калинин - Игры Огня

— Круто. Слушай, а как же с Марсом, Венерой и этим… — Игорь защелкал пальцами, стараясь вспомнить название планеты. — С Меркурием, во! Там же воздуха нет, или люди постоянно в скафандрах лазят?

— Ошибаешься. На Венере и Марсе атмосферу сотворили искусственно, а на Меркурии колонизаторы живут в специально созданных куполах. Кстати, с Меркурия поступают самые отчаянные бойцы. Они считают себя наиболее приближенными к Солнцу и дерутся до последнего, чтобы прославить Игры Огня. Больше половины финалистов приходится на долю меркурианцев.

Игорь почувствовал легкое головокружение. Очень уж большой объем информации вылила на них миловидная девушка. Они так мало знали об этом непонятном будущем, а оно вон как оборачивается. Только вышли на свежий воздух и уже уничтожили четырех его обитателей.

— Слышь, а те четверо бомжей? Их тоже восстановят?

— Нет, «дикие» же снимают с себя хроносалютемы. Этим самым они вычеркивают себя из списка на возрождение.

— Сами отказываются от бессмертия? Вот дурачки-то, — зевнул Анатолий. — Я бы хрен отказался. Где тут выдают эти самые… салютемы?

— Всему своё время, — обворожительно улыбнулась Сиатра и протянула вперед руку. — Смотрите, мы почти прилетели. Это фабрика по производству наноидов.

Перед глазами ребят разворачивалась красочная картина. Среди лесной зелени возник белый купол, будто шарик для гольфа выглянул из подстриженной травы. По мере подлета купол увеличивался, вскоре его плоскость закрыла половину горизонта. Схожесть с шариком была ещё и в том, что на гладкой поверхности темнели углубления. Они были закрыты стеклом от дождя, но сквозь него было видно столы причудливой формы, будто грибы на тонкой ножке, стулья и овальные предметы, похожие на яйца динозавров.

— Это комнаты отдыха, — пояснила Сиатра, когда увидела, куда смотрит Игорь. — Во время обеденного перерыва гозоры могут посидеть под солнышком или же поспать в капсулах для быстрого сна.

— Каких капсулах? — переспросил Игорь.

— Ученые установили, что короткий сон способствует производительности. Поэтому рабочие за свою пятичасовую смену могут себе позволить небольшой отдых. Продолговатые камеры и есть кровати для быстрого сна.

— За пятичасовую смену? — Игорь вспомнил мать, которая работала десять часов на швейной фабрике, а после ещё и мыла лестницы в высотных домах.

— Да, ты прав, это очень много и сейчас очень остро встал вопрос о переводе гозоров на четырехчасовой рабочий день.

Анатолий переглянулся с Игорем и криво усмехнулся. Будущее, что с него взять?

Платформа поднялась над куполом. Ребята увидели, что полусферу купола окружали аккуратные домики. Жилые сектора располагались в виде полукругов. С высоты птичьего полета вид фабрики и домов очень напоминал рисунок ромашки, как её рисуют дети в детском саду. «Лепестки» закругленные, «сердцевина» огромная, но нигде не видно привычных труб с валящим удушливым дымом.

— Любит-не любит, — Анатолий начал загибать пальцы, смотря на жилые сектора. Оказалось, что «любит».

— Ой, а я знаю эту присказку, мы так гадали на ромашке, — оживилась Сиатра. — А-а, ты сравнил отделы с лепестками, забавно. Тут гозоры живут раздельно, разбиты на рабочие сегменты и каждый отдел закреплен за определенным участком. Тут ремонтники, а тут специалисты по утилизации, вон там ответственные за энергию. Самый большой сегмент принадлежит создателям наноидов — они следят за беспрерывной работой машин.

— Я-то думал, что в будущем не придется работать, — покачал головой Игорь.

— По правде сказать, работа гозоров несет лишь показательную функцию. С фабрикой справился бы и один человек, но тогда остальным нечем будет заняться, они будут ещё больше разлагаться в праздности и деградировать. А так, создается ощущение, что они работают, у них возникают темы для разговоров и развития. На предприятии искусственно вводятся интриги взаимоотношений, создается месячный план по производству и существует восхитительная карьерная лестница. Видите, вон там небольшой лепесток? Там живут разработчики занятия рабочего времени, «мозговые штурмовики». Они-то придумывают и делают так, чтобы каждому рабочему нравилось приходить на работу. Самая тяжелая работа у разработчиков — с остальными функциями прекрасно справляются машины.

Игорь с Анатолием посмотрели на десяток серых одноэтажных домиков, где живут «штурмовики». Ничем не примечательные, в отличие от других, ярких и расписанных всевозможными картинами. Что ж, и тут вступает в действие поговорка о сапожнике без сапог. Придумывая цвета для жизни других, «штурмовики» забывают о своем окружении.

— Я тоже работала в отделе по созданию наноидов, но мне не хотелось оставаться прикованной к машине. Эх, если я сдам последний тест аэкуанимитаса, то тоже стану такой, как Дрианна, — вздохнула Сиатра.

Игорь с Анатолием не стали расспрашивать о непонятном тесте, а во все глаза уставились на людей, которые потихоньку выходили из больших дверных проемов фабрики. У каждого сектора своя дверь. Обычные люди, каких большинство гуляют по улицам. Идут, переговариваются, смеются. Рабочий класс после смены. Игорю показалось, что несколько мужчин даже начали «соображать на троих». Картинка идиллическая, но Игорю чего-то не хватало, какой-то мелочи и это настораживало.

— Прикольно живут гозоры. Отпахал, не напрягаясь, пять часов и свободен. Эх, если бы у нас было так, — задумчиво проговорил Анатолий.

— Спустимся? — спросила Сиатра. — Или вы ограничитесь поверхностным осмотром?

— Давай спустимся, хоть ноги разомнем, а то по этой летающей простыне особенно не разгуляешься, — ответил Анатолий. — Кстати, а почему здесь платформ не видно? У умстеров не протолкнуться, а тут мы одни порхаем.

— Гозоры не очень любят летать, они больше приближены к земле. Потому и дома у них не парят в воздухе, а построены на прочном фундаменте, — ответила Сиатра.

— Понятно, значит, умстеры могут срать на них с воздуха, а те, кому не понравилось, спокойно могут идти на… То есть в «дикие»? — зло спросил Игорь. Ему не давала покоя маленькая деталь — что-то несущественное, но в то же время очень важное. Он осматривался, стараясь понять, что же именно его тревожит.

— Зря ты так, Игорь — ответила Сиатра. — У нас никто этим не занимается. Помнишь про начисление баллов? Кстати, вон мой дом, давайте опустимся там.

Сиатра показала на двухэтажный деревянный домик. Под красной черепичной крышей полукруглой челюстью выдавалась мансарда. Ступеньки с перильцами огибали её с двух сторон. Окна взирали на улицу прозрачнейшими стеклами. Аккуратная лужайка разделена пополам дорожкой из песка. Чуть сбоку желтела легкая беседка. Игорю понравилась простота и незатейливость дома.