Алексей Калинин - Игры Огня

— Нет, я не киборг. Он создал меня как клона дорогого ему человека. Он никогда не рассказывал, кем ему приходилась та девушка, чьё ДНК он взял. А я не помню ничего из жизни предыдущей владелицы. Великий Григ научил меня, как жить в этом мире, помогал во всем и очень гордился тем, что я сама перешла в умстеры. Иногда я видела, как в краешке его глаз возникала слезинка, но он тут же её смахивал, и я не могла с уверенностью сказать — видела что-то, или мне только показалось…

— Ты клон? Прикольно, а у нас клонирование людей было под запретом. А чем ты отличаешься от человека? — после таких новостей у Игоря сон как рукой сняло.

— Я — человек. Как ты, как Гесдарь, как остальные. Я ничем не отличаюсь от своего прототипа, и в то же время я другая личность. Вот и все наши отношения с Великим Григом.

Игорь потер переносицу. Он привык к тому, что в его время детей чиновников, депутатов и разных шишек от тюрьмы откупали родители, но сейчас. Сейчас правитель всея Земли сам кинул дочь в застенки. На верную смерть. Фигня какая-то. Или что-то поменялось в людях с тех пор, или…

— Слушай, а если ты зажмуришься на соревнованиях, то он может наделать себе ещё клонов? Или же восстановит матрицу?

— Я не могу ответить на этот вопрос. То, что творится в голове Великого Грига неизвестно никому.

— Ясно, вкладывать не хочешь. Слушай, у меня сегодня был тяжелый день. Я друга потерял и Басора убили. И твоё появление тоже стало ударом. Навалилось всё так, что мозги закипают. Ты не обидишься, если я сейчас спать завалюсь, а утром мы с тобой ещё поболтаем, если время будет, — Игорь не смог на этот раз сдержать зевоту и чуть не порвал рот, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха.

— Моё появление стало для тебя ударом? — переспросила Дрианна.

— Ну да, я же видел, что ты из-за нас… Переживал, и всё такое, — Игорь погладил нежную руку девушки, та улыбнулась в ответ.

— Спасибо тебе, Игорь… и прости за то, что с вами произошло. Мы… мы не по своей воле, — девушка сжала руку Игоря.

Это прикосновение разрядом тока пронзило молодого человека. В душной камере стало не хватать воздуха. Игорь ощутил, как по вискам пробежали шарики пота и застряли в мягкой недельной щетине.

— Да, ладно. Вы же делали свою работу, — прохрипел он.

Дрианна поднялась со своей кровати и подошла к Игорю, положила руки на напряженные плечи. Их здесь разделяло двести с лишним лет и несколько сантиметров. Здесь, где затхлый воздух наполнен негой и жаром. Здесь, где близость волнует кровь и кажется последней по остроте чувств и боязни утраты.

Игорь протянул к ней руки, протянул через годы, не ощущая, что уже движется упругим воздушным потоком, неудержимым, как желание, и желанием, неудержимым, как дуновение урагана. Одежда слетела осенними листьями. Он любовался её формами, касался подушечками пальцев горячей ласковой кожи, утопал в расширенных зрачках.

Грудь Дрианны вздымалась неровно, скорее всего, от непонятного волнения, подобного тому, что охватило Игоря. От неё пахло луговыми травами и чем-то грейпфрутово-свежим. Игорь прижал её к себе, прижал крепко-крепко. Он почувствовал, как напряглось девичье тело, потом пробежала мелкая дрожь, и она немного расслабилась.

Игорь погладил её по голове, словно пробуя на ощупь мягкие волосы. Его рука скользнула по ним к голой шее, к спине. От этого движения спина Дрианны прогнулась, а голова, словно сама собой, откинулась назад. И в этот момент Игорь её поцеловал. Не в губы. В шею, под кончиком розового ушка. Туда, где у женщин его времени мерцали блики сережек. Сначала легко, едва коснувшись кожи, а потом жадно, словно впиваясь вампиром.

Дрианна выгнулась ещё больше, в желудке образовалась невесомость. Сердце же словно сорвалось в пропасть, в самый низ живота, забилось там, затрепетало горячим клубочком, заставляя сжиматься в унисон все мышцы. Игорь продолжал жадно целовать ее шею, с каждым разом опускаясь чуточку ниже. И Дрианна не думала, что в любой момент сможет это прекратить. Не думала, что может зайти Гесдарь, не думала, что камера может просматриваться. Просто… Просто уже не могла думать… Впервые в жизни ее тело отреагировало на прикосновение мужчины столь бурно.

Она и раньше испытывала непонятные чувства к этому рыжеволосому пришельцу из прошлого. Думала, что это презрение к низшему существу, страх перед дикостью варвара, ненависть перед темным прошлым. Но стоило ему слегка прикоснуться и не осталось ни ненависти, ни страха, ни презрения, ни унижения. Разве что одна сплошная зависимость. От его рук, от его губ. Таких жадных, таких требовательных. Зависимость от прикосновений тела. Потому что уже не разум, а все естество твое понимает: без этих рук, без этих губ пропадешь, не получишь того, о чем сама пока еще не ведаешь, чего доселе ни разу в жизни не испробовала.

При каждом вздохе её живот касался вздыбленной плоти Игоря, и эти прикосновения были сродни касаниям оголенного провода. Дрианна вздрагивала и трепетала в сильных руках. Она дрожала как перепуганная лань, но безропотно позволила Игорю уложить её на узкую кровать. Старательно отводила взгляд от того объекта, что недавно касался живота. Отводила взгляд, но в тоже время хотелось ощутить его внутри себя. Поглотить всего, сейчас, сию минуту, сие мгновение, не откладывая ни секунды. Главное — не медлить. Сейчас. Чтобы тела слились в безумстве экстаза, чтобы узнать, кем он может быть, этот дикарь, этот убийца и этот ласковый зверь. Тот, от чьего прикосновения ноги становятся ватными. Так хотелось ощутить в себе его плоть, чтобы она заполнила её без остатка, до отказа, покорила её, утвердив собственное господство. Но вместо этого Игорь принялся вновь ласкать тело Дрианны, заставлял содрогаться от каждого поцелуя, от каждого нежного прикосновения.

Игорь чувствовал, что разум отказывается работать от недостатка крови, которая потоком хлынула вниз живота. Ему хотелось разорвать ее, брать грубо, как воин берет законную добычу. За всё то, что пришлось ему испытать, за прошлое, за будущее, за настоящее. Но он вдыхал запах волос и боялся причинить боль. Смотрел на неё, как на совершенное творение, и не находил ни малейшего изъяна. Ощущал кончиками пальцев дрожащее нетерпение, чувствовал, как от его губ расходятся волны жара, также на водной глади пруда расходятся круги от брошенного камня.

Кровать была узкой и для одного человека, но на ней оказалось достаточно места для двоих. Игорь застыл над Дрианной, и в этот момент она обвила его руками и ногами, притянула к себе. В себя.

Они сплетались и расплетались, словно два вьюнка на стволе березы. Двигались сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Тела покрылись испариной — и от духоты, и от усердия, с которым они любили друг друга. Они рычали, стонали, вскрикивали, а потом Дрианна задышала размеренно, словно бегунья, отсчитывающая последние шаги до финиша. Игорь почувствовал, как она стиснула его бедрами, впилась ногтями в плечи и, мелко дрожа всем телом, задвигала бедрами в отчаянном, судорожном ритме.