Лю Цысинь - Эпоха сверхновой [litres]

– Доказать серьезность этого честолюбивого замысла – в международной политике это то же самое, что доказать основополагающие законы квантовой механики или теории относительности, – сказал он. – Для этого нужны сверхчеловеческие ум и мозг. Здесь есть только один человек, с кем я могу говорить.

Все это время Очкарик молчал, но теперь он встал и прошел к пространству на карте, которое раньше занимал Китай. Два юных мыслителя с Востока и Запада встали, глядя друг на друга через Тихий океан.

– В этом мире только два истинных героя – вы и я. Оглушительный раскат грома [35] Аллюзия на шокирующее заявление Цао Цао, сделанное им Лю Бэю. «Троецарствие», глава 21. ( Прим. автора ) .

– Вы хорошо знакомы с китайской культурой, – одобрительно заметил Очкарик.

– Гораздо лучше, чем вы думаете, – заявил Воан, вызвав у китайских детей изумление. Не своими словами, а тем, что они прозвучали не через автоматический переводчик, а от самого Воана, произнесшего его на классическом диалекте китайского языка.

Их потрясение нисколько его не тронуло.

– Мне всегда хотелось выучить какой-нибудь восточный язык, но я долго колебался между японским, санскритом и китайским, прежде чем сделал выбор.

– Нам нужно сохранять объективность, – заметил Очкарик.

– Для того чтобы доказать свою искренность, нам нужно быть предельно открытыми, – кивнул Воан.

– В таком случае излагайте свои доказательства.

Помолчав несколько секунд, Воан сказал:

– Во-первых, новый мир подобен брошенному ребенку. Он никогда не повзрослеет, или, точнее, он уже повзрослел и принял такой облик.

Очкарик молча кивнул.

– Во-вторых, у вас есть свои сильные стороны, у нас – свои. Но нам необходимо пробудить свои сильные стороны. – Воан умолк, давая Очкарику возможность осмыслить его слова. – Следующий момент является крайне важным, и осмыслить его сможет только выдающийся ум. Различие наших сильных сторон заключается в том… – Он с вызовом бросил взгляд на Очкарика.

– Что мы черпаем силы в нашей древней родине; ваша сила обусловлена освоением новых территорий, – ответил тот.

Какое-то время мальчики стояли каждый на своем материке, глядя друг на друга.

– Нужны вам еще какие-либо доказательства? – наконец спросил Воан.

Очкарик покачал головой. Затем, сойдя с карты, он обратился к своим товарищам:

– Это серьезно.

– Разговор с вами явился отрадной отдушиной, – учтиво кивнул Очкарику Воан, стоя в вырезе на карте.

Очкарик вернул ему поклон.

– Я отношусь с большим уважением к вашему предложению. Такая глубокая и дерзкая мысль заслуживает честь именоваться великой.

– Мы уверены в том, что как только новость о новой игре получит широкую огласку, запустится процесс, остановить который будет уже крайне трудно. Если кто-либо из присутствующих здесь не согласен с предлагаемым обменом, боюсь, устоять под давлением страны детей будет невозможно.

Хуахуа молчал.

– Возможно, именно в этом все дело, – сказал он наконец. – Но как насчет вас? Я сомневаюсь, сможете ли вы осуществить свой план. Вам удастся убедить американских детей?

– У нас есть решение, – уверенно произнес Воан. – Новый мир обладает одинаковой притягательностью как для китайских детей, так и для американских. В конце концов, в их жилах течет кровь первооткрывателей. Они самые любопытные дети в мире, ревностно относящиеся к своей собственности. Для них перетасовка общества и государства явится самым желанным событием.

– По вашим оценкам, сколько будет продолжаться новая игра? – спросила Сяомэн.

Воан улыбнулся, на этот раз более заметно.

– Согласно моим прогнозам, по прошествии трех-пяти лет мы будем иметь дело с незащищенной страной и сможем без труда забрать обратно все, что обменяли.

Совещание, на котором обсуждалась игра с обменом территорий, состоялось в тот же вечер, через три часа после первых американо-китайских переговоров. На последнем этаже ГИЦ, в сиянии Туманности Розы китайские дети делали выбор, далеко превосходящий все, что они могли себе представить.

– Взгляните на то, в каком состоянии находится весь мир, – сказала Сяомэн. – Для того чтобы защищаться, нам нужны сильная промышленность и армия.

– Но сможем ли мы получить все это, просто перебравшись в Америку? – спросил Очкарик.

– Почему мы должны поддаваться запугиваниям Воана? – спросил Хуахуа, расхаживая взад и вперед. – Почему не рассмотреть другую возможность? Разве мы, переправившись через Тихий океан, не сможем сохранить нашу нынешнюю организованность и дисциплину? Не сможем сосредоточиться на работе и учебе? Разве китайские дети не заставят все эти огромные заводы выпускать сталь, машины, авианосцы и космические корабли? Разве в наших руках эти обширные фермы не будут производить пшеницу и кукурузу? Мы сможем сделать так, чтобы города снова бурлили жизнью, как это было в Обыкновенную эпоху. Если мы будем усердно трудиться, то в кратчайшие сроки станем самым могущественным государством в мире! С какой стати мы должны себя недооценивать? В минувшей войне мы продемонстрировали мужество и решимость. Теперь нам предстоит новое сражение. Если мы вложим в него всю свою энергию, нас не остановят никакие преграды!

Его заявление встретило одобрение со стороны всех детей.

– Но души наших отцов и матерей спросят у нас: «Как вы могли потерять землю многих поколений своих предков?» – возразила Сяомэн. – Что мы им ответим?

– Что ты имеешь в виду под словом «потерять»? – изумленно посмотрел на нее Хуахуа. – Вот если бы враг вторгся в наши пределы, а мы сдались бы без сопротивления и потеряли свою родину, тогда мы заслуживали бы проклятия! Но мы меняемся с другой страной, и это честный обмен. Все то, что могут американцы, можем и мы. Если бы здесь присутствовали взрослые, мы бы смогли посмотреть им в глаза с сознанием полной своей правоты!

– Но речь идет не только о сделке, – заметил Очкарик. – Мы отдаем не только свою территорию, но и кое-что гораздо более важное.

– Неужели наша сила действительно привязана к земле наших предков?

Очкарик молча кивнул.

– И ты полагаешь, последствия будут серьезными?

И снова кивок.

– Что произойдет? – спросила Сяомэн.

– Не знаю, – покачал головой Очкарик. – Думаю, и Воан также не знает, а он значительно глубже обдумывал этот вопрос. В Америке запасы товаров и сырья многократно превосходят то, что есть у нас, поэтому дети смогут невероятно долго жить в полном достатке, не работая. Это сладостная, радужная трясина. Как и во время «Города сладостей», мы, вероятно, будем лишь наблюдать, как история движется в каком-то направлении, не в силах этому помешать.