Энди Бриггс - CTRL+S [litres]

Мысли его переключились на Эллу. Комментарии наемного убийцы убеждали его в том, что она все еще жива. Вопрос только – где ? Еще в гараже у Рекса у него нашлось время, чтобы просмотреть информацию о притонах, но читать это было жутковато. Понятное дело, об этом явлении писали не так много, и поэтому оно было окутано ореолом слухов и выдумок. Сеть изобиловала разными историями о бандах, охотившихся за детьми ради спорта или чтобы дать богатым бизнесменам возможность почувствовать себя моложе за счет перекачки эмоций. Людей убивали под заказ, чтобы какой-нибудь зажравшийся богач смог испытать на себе радость убийства – или чтобы какой-то отмороженный псих мог узнать, каково это, когда приговоренный к смерти в самый последний момент получает помилование. Но ясно было только одно: ужасные условия в притонах означали, что жить Элле оставалось недолго, и время это измерялось днями.

Казалось, что пока окружающий мир восстанавливает сам себя, человечество постепенно превращается в ущербное сборище неудачников, не приспособленных к жизни.

Клемми что-то сказала, но он, задумавшись, прослушал.

– Ммм?

– Я все думаю про тех слифов .

– Да. Никогда раньше не видел, как они умирают.

Он сознавал, что убийство слифа влекло за собой те же последствия, что и убийство человека, но решил, что при данных обстоятельствах будет лучше об этом не упоминать.

– Нет, я имела в виду, что они работали с людьми. Я почему-то считала, что в них каким-то образом заложен моральный запрет причинять вред людям.

«Еще одна городская легенда», – подумал Тео. Три закона робототехники из романов Азимова определенно не были применимы к этим формам искусственной жизни. Ученые, программисты и философы аргументированно доказывали, что слифы должны подчиняться законам СПЕЙСа, что им нужно запретить причинять боль аватарам, что они обязаны выполнять приказы – по сути должны стать рабами. А всему остальному человечеству такие требования казались ужасающими.

Но люди есть люди, и, разумеется, сразу стали формироваться группы, требовавшие, чтобы слифам были предоставлены те же права, что и домашним животным, хотя очень скоро это трансформировалось в требование равных прав с человеком. Когда же слифы и сами стали ратовать за свою полную независимость, обстановка накалилась и поползли слухи о том, что те нападают на аватаров, перехватывают трансакции биткоинов и вообще ведут себя не менее по-свински, чем люди. Что, понятное дело, было вполне естественной эволюцией, если твоим создателем является двадцатилетний наемный умелец с какой-нибудь фермы по выращиванию машинных кодов в Болгарии, пьющий кофе бочками.

Нет, не это виделось Джеймсу Левински, когда он представлял миру СПЕЙС как прекрасную новую вселенную, где люди смогут жить без войн, без границ, без предубеждений и ярлыков. Он также не ожидал, что его сын Доминик Левински нанесет ему предательский удар в спину. Не довольствуясь миллиардами, которые компания «Эмоутив» зарабатывала на производстве биоинтерфейсов для взаимодействия со СПЕЙСом, Доминик инициировал судебный процесс с целью вернуть СПЕЙС в частные руки. Крупные корпорации, фирмы-производители компьютерных игр и разные недостойные личности зарабатывали огромные состояния на его привилегиях по рождению.

Его отец умер в самый разгар юридической тяжбы, и Доминик был лишен всех прав на наследство. «Эмоутив» передали в управление совету директоров с обязательным условием, что СПЕЙС останется свободным для всего мира. Последнее, что Тео слышал про Доминика Левински, – то, что он основал крайне правое антислифовское движение, которое в конце концов заглохло и кануло в небытие. Перед тем как серверы вывели на орбиту, прошел слух, что это он стоял за терактом, когда полный взрывчатки грузовик врезался в серверный зал, в результате чего погиб водитель – и тысячи слифов вместе с ним.

СПЕЙС расколол семью Левински, создал симулированную жизнь, подарил миру новые удовольствия, а также, как теперь становилось ясно Тео, и новые ночные кошмары.

– Слифы похожи на людей. Они могут быть такими же ублюдками, – заключил он, пожимая плечами.

Клемми внимательно посмотрела на него.

– А еще, оказывается, они могут быть киллерами. Вопрос только – почему? Им-то что с того?

– Просто им платят.

– Они и так богаче нас.

Учитывая, что девяносто процентов глобальных финансовых трансакций осуществлялось виртуально, это было просто неминуемо.

– Значит, платит кто-то с толстыми карманами.

– Возможно, – задумчиво согласилась она.

Она вспомнила, что говорила о них Кларион: некоторые жаждут полной независимости от человечества…

Тео нахмурился:

– Ты все время трешь шею. С тобой все в порядке?

Клемми вопросительно взглянула на него: она и не замечала, что делает это.

Тео сел на койке, и ноги его повисли в нескольких дюймах от воды. Он находился на приподнятой стороне баржи, и от падения его удерживал лишь небольшой бортик на кровати, предназначенный для того, чтобы матрас не сдвигался с нее. Он потянулся к Клемми и нежно погладил ее по шее, а она наклонила голову, чтобы ему было удобнее это делать. В том месте, где она растерла кожу, была заметна мелкая красная сыпь.

– Сюда в меня чем-то попал тот дрон. – Она рассмеялась над озабоченностью, отразившейся на его лице. – Это все психосоматика. Не волнуйся.

– А что, если это не так?

Она не поняла и тоже нахмурилась. Тео неохотно убрал ладонь с ее шеи.

– Не так давно я заходил на один кликбейт-сайт… [27]

– О да, надежный источник серьезной журналистики.

Она улеглась на своей койке, подперев голову рукой и лениво изучая его.

– Некоторые параноики утверждают, что правительство шпионит за людьми в СПЕЙСе. Помнишь то приподнятое настроение при вознесении?

– Просто твой мозг вырабатывает дофамин в результате взаимодействия с биокоммуникационным интерфейсом. Проверенный факт.

– Это да, конечно. Но там пишут, что виртуальная инъекция переключает мозг человека в реальном мире на выработку феромонов.

Она напряженно наморщила лоб, но в выражении ее лица он так и не разобрался.

– Так они что, буквально вынюхивали , где я нахожусь?

– В тех материалах, которые я читал, говорилось, что эффект этот длится не очень долго. – Это, похоже, ее не успокоило, но его мысли уже прыгнули дальше, к следующей догадке. – Пчелы! – Сейчас Клемми выглядела еще более сбитой с толку. – Твой отец рассказывал, как они используют пчел для поиска наркотиков. А еще говорил, что сейчас они делают это с помощью сенсоров. А что, если тот слиф впрыснул тебе виртуальный стимулятор?