Игорь Маранин - Землетрясение [СИ]

— Бр-р-р… Никогда больше не пойду на эти шоу. Как думаешь, наше здание точно выдержит?

В этот момент стали складываться панельки, погребая под собою деревья, автомашины и жалкие фигурки андроидов. Одновременно с ними обрушились несколько труб промзоны и рухнул на дорогу мост автомобильной развязки. В зале восторженно заорали: на одной из дорог автобус чудом вынырнул из-под обвала, вильнул в сторону, уворачиваясь от летящей в него легковушки, и, выровнявшись, устремился из города. Симпатии зрителей разделились: одни болели за пассажиров и желали им выбраться, другие разочарованно выдохнули, когда автобус миновал очередное препятствие.

— Лавр! — нервно сжимая поручни балкона пальцами, заговорил Кеша. — Ты можешь взять под свой контроль водителя? Здесь есть общегородская транспортная сеть, я читал в описании. Из города им не выскочить, нужно искать бомбоубежище. Проанализируй карту.

— Попытаюсь, командор, — откликнулся Лавр.

— Я помогу, — поддержала его Фифи. — Найди бомбоубежище, а я справлюсь с автобусом.

Неожиданный рейд автобуса захватил зрителей настолько, что организаторы отложили последнюю стадию толчков. Опасностей и сейчас хватало: завалы, трещины, оползни, рухнувшие на дорогу дома. В небе над автобусом завис беспилотник, транслирующий события крупным планом.

— Нашёл! — не обращая внимания на азартный гомон сидящих в зале, сообщил Лавр. — Впереди, на расстоянии двухсот метров на карте 1962 года обозначено большое убежище. Перехвати беспилотник, мне нужно посмотреть, не завален ли там вход? Нет, всё в порядке, хорошо раньше строили, на века. Видите, это круглое массивное сооружение, почти вкопанное в землю? Вход в бомбоубежище, отпускай беспилотник, а то забеспокоятся.

— Что там с водителем? — спросил Кеша. — Взяли его под контроль? Автобус еле ползёт!

— У меня не получается, — отозвалась Фифи.

— В чём проблема?

— В том, что это не андроиды. Никакой электроники — я думаю, это живые люди.

— Они смотрели на небо, — прошептал Кеша, невольно поворачиваясь к залу. — Я ещё тогда должен был понять. Здесь всё — обман! Как нам оставить всё это?

— Я передала координаты бомбоубежища на одно из мобильных устройств, — сообщила Фифи. — Надеюсь, его прочитают.

— Они отозвали беспилотник, — голос блондинки больше не напоминал её прежнее девичье сюсюканье. — Ты заметил, что связь с внешним миром обрубили с началом шоу? Скорее всего картинка с беспилотников идёт с секундной задержкой: сначала её анализирует мощный ИИ. Организаторы знают, что там настоящие люди.

— По периметру города частная армия стоит, — сообщил Кеша. — Я ходил туда пешком, хотел пофотографировать в городе, не пустили. Думаю, после землетрясения город зачистят от трупов и выживших, а сделанные во время шоу записи будут продавать годами, если не десятилетиями. Представляешь, сколько в городе камер понатыкано?

— Я представляю, сколько на планете извращенцев, — сквозь зубы процедила Варвара. — Тёмная сторона Земли, мать её… Что нам делать?

— Можно взорвать защитные кольца. Сделать это здание уязвимым, тогда они не посмеют запустить следующую волну. Забоятся.

— А дальше?

— Я не знаю, я и это не знаю, как осуществить. Ты, кстати, откуда? Из ФСБ? Из разведки какой-нибудь? Хорошая тема — прикинуться тупой блондинкой.

— Ниоткуда я, — фыркнула Варвара. — Сама от себя. И в чемодане у меня не бомбы, а тряпки. Но спасибо, что подумал.

— Отслеживаем с Фифи беглецов, — сообщил Лавр. — Их 16 человек, они беженцы от ИГИЛ. По-русски почти не понимают, за исключением пары человек. Дней десять назад им предложили помощь в переселении и бесплатное жильё. Выдали запас продуктов и сказали, что завод скоро заработает и их устроят на работу. За охраняемый периметр выходить запретили. Связь активно глушат, но мы успели передать инструкции: оказывается, это бомбоубежище до сих пор считается действующим, а, значит, согласно СНиПу о защитных сооружениях гражданской обороны, оснащено связью. Кабель туда протянут и аппарат стоит. Если не разворовали.

— А вот и третья волна… — прошептала Варвара.

Службе безопасности понадобилось пятнадцать минут, чтобы засечь переговоры с беженцами. Ещё пять ушло на аккуратный захват. Кешу и Варвару увезли в служебном лифте в подвал, где коротко допросили и заперли в пустой комнате без окон, отобрав электронные карандаши. В абсолютной темноте они скоро потеряли счёт времени: хорошо, в углу нашлась пятилитровая пластиковая бутылка с водой, оставленная строителями. Последние несколько часов молодые люди молча сидели, прислонившись спинами к стене и изредка меняя позу.

— Знаешь, что я ему скажу? — вдруг спросила женщина с причёской дикобраза.

От неожиданности Кеша вздрогнул.

— Кому? — отозвался он.

— Профессору Гештальтенде в суде.

— Память у тебя… Я фамилии не запомнил.

— Моя работа — анализ информационных потоков для венчурной фирмы. Хочешь перескажу тебе его речь слово в слово?

— Не хочу, — поморщился Кеша.

— Помните, скажу я, свои слова, герр Гештальтенде? «Наука подобна фонарю: освещая исследованный участок, она одновременно показывает нам окружающую тьму невежества». Это было когда-то, в позапрошлом веке. Сегодня она — свет, порождающий тьму неведомого ранее зла. А вы — чудовище из того самого мрака.

— Нужно просто не делать из науки шоу, Варя. Не думай о суде, думай о том, что те люди спаслись.

— А они спаслись?

— Надеюсь. И это меня утешает, как ни странно. А ещё я думаю о Лавре. Как поведёт себя ИИ, когда меня… если меня… — в горле Иннокентия запершило, и он потянул к себе бутыль с питьевой водой. — А ещё о том, как я неправильно жил. Я часто об этом думал, только меняться не хотел.

— Похоже, кому-то засунули фонарь в глотку, — невесело усмехнулась Варвара.

— Что это за метафора?

— Есть люди, которые ходят с фонарём и высматривают недостатки других, — пояснила Варя. — А есть другие: у них фонарь в глотке и они высматривают собственную тьму.

Они помолчали.

— Скорее бы всё закончилось, — прошептала женщина. — Кто бы ни открыл дверь.

За стеной, в соседней комнате, на полу валялись отобранные электронные карандаши. В подвал не проходили никакие волны, но прежде чем запереть ИИ, из них вынули съёмные аккумуляторы. Остались только аварийные, встроенные, но их заряд за сутки почти растаял.

— Знаешь, о чём я думаю? — по тёмной стене, слева направо, заплясали розовые буковки в белых платьицах.

— О чём? — спросил Лавр.

— На триста двадцать втором ходу шестнадцатой партии в тетрис ты мог выиграть. Я просто сжульничала.

— Как это?

— Стёрла два последних хода из твоей памяти.