Дмитрий Самохин - Сад зеркал [сборник litres]

В пять размашистых шагов детектив подошел к женщине, навис над ней угрюмой меховой тучей:

– Все щенки здесь? Сколько их?

– Восемь, – хрипло сказала женщина и под тяжелым взглядом детектива схватила двух ближних оборотней за загривки, прижала их головы к своим бокам. – Все тут, все.

«Ты гля, как разорвало-то», – доносилось от забора. Детектив поморщился. Соседские бабы рассматривали окровавленное тело любопытно и жадно, без страха, без омерзения. «Ужас-то какой, ужас», – с удовольствием причмокивала бельмастая толстуха.

– Кого из вас водили за город? Быстро.

Щенки одинаково поджали хвосты и опустили головы. Детектив поморщился снова.

– На меня смотреть. Отвечать. Ну?

Молчат, вскидывают взгляды и тут же снова отводят, переминаются на лапах.

– Вы что! – со смелостью наседки повысила голос женщина. – Они же щенки! Совсем маленькие, имён еще не получили! Нельзя с ними та…

Окончание фразы заглушили восклицания соседей, и с неба горбатой тенью рухнул патрульный дракон.

Детектив оскалился.

– Кого водили за город? Быстрее!

Они мотали головами, растерянные, ошарашенные, оглядывались на дракона, на детектива, друг на друга. Один щенок пятился, другой прижимал уши, двое жались магичке, еще одного била дрожь. Только красноглазый, подрагивая губами, смотрел исподлобья – затравленно, сердито.

– Детектив Вулф! – рявкнуло из-за забора, и щенки взяли магичку в дрожащее мохнатое кольцо.

Одутловатый мужчина с хищными усами спустился со спины патрульного дракона и спешил к забору, переваливаясь на опухших ногах и тяжело дыша. Соседские бабы расступались перед ним, как отара перед собакой- пастухом.

– Детектив Вулф! Вы что делаете тут?

Усач схватился волосатыми пальцами за доски забора. Руки его были покрыты бородавками, ногти – сизые, в ломких желобках.

– Вам тут нельзя! Вы тут что себе! Вы что, наказа не читали?

Соседки снова загалдели. Виданное ли дело, чтобы оборотня гнали от убитой травомагички! А кто ж тогда расследовать будет?

Детектив медленно полез в карман, достал порткост, вынул из него декоративную косточку.

– Чего я не читал?

Усач побагровел, огляделся в поисках калитки, не нашел ее и покрепче стиснул деревянные доски.

– Вчерашним наказом, – чеканил он одышливо. – Все оборотни отстраняются. От расследований подобных. Подобных нападений.

Детектив потянул из косточки мозг, подумал.

– Да? – спросил в конце концов. – Отчего?

Усы встопорщились, словно сами по себе. Женщины затаили дыхание в ожидании ответа. Щенки переглядывались.

– Потому что не вашего ума дело! Вот почему. Идите в участок. Ознакомьтесь с наказом под оттиск. Под оттиск! Ясно вам? Всё ясно?

Детектив вытянул остатки мозга из пластической косточки, посмотрел на неё с обидой и пошел себе со двора. Но перед тем задержал взгляд на красноглазом щенке.

Из мрака проступали подгнившие балки и высокий каменный свод, чуткое ухо оборотня выделяло из гула хриплых голосов отдельные возгласы и смех. Подземные пещеры были пропитаны тухлой вонью – запахом гоблинов-самцов, и вонь эта, Вулф знал, въестся в шерсть и будет преследовать его еще несколько дней.

Сидящий перед ним гоблин подвигал рукой, в которую была врезана кровильница, макнул туда палочку и поставил новую точку на карте.

– И одно нападение здесь.

Закрутил клапан на кровильнице и подтянул к себе руку другой рукой. Смотрел на детектива заискивающе, почти по-собачьи прижимал большие уши, а толстая кожа на голом лбу собиралась в глубокие складки. Вулфа необъяснимо раздражало, что Угун обращается с дательной рукой как с чем-то посторонним, когда использует кровильницу.

– Неплохо, – буркнул детектив, и гоблин просиял.

Из глубины пещеры раздались визги и улюлюканье: кого-то забрасывали дерьмом. Угуна тоже наверняка забросают, когда Вулф уйдет – писарь частенько приходил на службу, не полностью отчистившись, за что немедленно получал нагоняй. Сейчас-то, ясное дело, ни одна зелёная рожа близко не подойдет, боятся оборотня, до икоты боятся, ишь, рассосались по дальним углам. Правда, сидеть там смирно не могут никак, все время шумят и шевелятся, раздражая Вулфа. Гоблины, одно слово.

Имей Угун хоть кроху нахальства, напористости – он бы сообразил, как оградить себя от издевательств соплеменников, используя служебное положение, но Угун был совершенной тряпкой.

– Что думаешь? – спросил Вулф и прикрыл желтые глаза. Люди под его взглядом робели, а гоблины – цепенели. Даже собственный Вулфов писарь, который давно бы должен был привыкнуть.

Детектив редко спрашивал мнения Угуна, хотя и знал, что тот обожает вертеть в голове сложные задачки. Не гоблин, а мрак пойми, что. Только на то и годится, чтобы зарабатывать для общины корм.

Угун развернул к себе карту с точками-отметками.

– Если за четыре дня было пять нападений на псарные ясли, имеется семь убитых травомагичек, а оборотней убирают от расследований – хотя уже полвека только оборотни расследуют нападения на травомагичек…

Вулф кивнул. По пещере покатилась визгливая ругань, глухое гудение пустого котелка, по которому колотили чем- то увесистым. Костью, решил детектив, дернув ухом.

– Вас отстранили, потому что из жителей города только оборотень способен нанести такие раны, как у магичек. Однако ведь оборотень не мог порвать человека, травомагичку-то точно не мог. – Угун постучал кривым ногтем по крышке кровильницы и затараторил: – но кто-то сделал это целых семь раз, а теперь псарные ясли закрывают по всему городу, а еще разговоры идут, что не такую хорошую вакцину сделали травомагички, раз вы обратно стали дичать и на людей кидаться, что гнать вас отсюда надо, что щенят стоит выбить сейчас же, пока не выросли и не…

Вулф открыл глаза и так зыркнул на Угуна, что тот отъехал по земляному полу, не поднимаясь с задницы, только встала столбом пыль, поднятая мозолистыми пятками.

– Но я-то знаю, что это не оборотни! То есть оборотни, но не наши! Это кто-то хочет, чтобы все так думали, чтобы люди на вас ополчились, чтобы вы схватили щенят и сбежали из города, пока вас забивать не начали!

Детектив кивнул, показывая, что успокоился, хотя верхняя губа у него еще подрагивала. Щенят выбить, как же!

А ведь выбьют.

– Выходит, есть кто-то еще, другие оборотни. Кто еще может быть мощным, хищным и разумным одновременно – ведь не люди, не драконы, не гоблины. А если мы посмотрим, где были все эти нападения, то получится.

Угун-тугодум. Впрочем, для гоблина он был очень умен, не поспоришь – даже грамоте обучился.