Ник Перумов - Москва инноваций – 2050

– Профессор Хьюз, а вы так и не сказали, как она работает.

– Да всё очень просто, – улыбнулся старик. – По принципу нелокальной самоорганизации кинетических энергий метрического материального пространства с евклидовым тройным сечением искривлённого пространства времени.

Кто-то нервно закашлял. Вперёд вышел Оскар:

– Я хоть и не турист, но зато и не учёный. А, кроме того, поверьте, неплохо разбираюсь в истории.

Профессор пожал плечами:

– Почему бы и нет? Куда, юноша, вы бы хотели отправиться? Во времена Екатерины или, может, желаете увидеть собственными глазами первые всполохи революции?

– Я хотел бы посмотреть основание Москвы, этот период у нас очень мало изучен, но мне всегда это было любопытно.

– Одобряю, мы тоже с этого начали. И нам уже очень хорошо известна дата. Мы оденем вам плащ и приклеим бороду, у нас есть свой гримёр. А вы там, главное, просто стойте в сторонке – незаметно появитесь и также незаметно исчезнете. Делать ничего нельзя, иначе искривите данный узел пространства времени, а он красный, из разряда ключевых.

– Хорошо, я всё понял, – закивал гид.

– Тогда проходите вон туда, в гримёрку, и там скажите эпоху, они сами всё знают. А потом вас проводят сразу к установке, а мы отсюда понаблюдаем.

Прошло совсем немного времени, установка заработала, цех наполнился светом. Сверкнули голубые щупальца молний. Здание дёрнулось, словно живое существо, и импульс энергии рванул вверх к антенне, озарив вечернее московское небо яркой вспышкой.

Оскара словно растягивало, а потом резко отбросило куда-то в сторону. От чудовищной перегрузки страшно заболела голова, и пошла носом кровь. Глаза залил ослепляющий свет, он поднял руки, чтобы заслониться, но тут свет отступил, и проступили очертания окружающего мира.

Он стоял на холме, далеко внизу текла широкая река, с противоположной стороны виднелась широкая полоса леса. Оскар обернулся, следовало запомнить точку перехода. За его спиной высился частокол с насаженными на пики истлевшими головами.

– Да, мимо такого точно не пройдёшь, – заметил гид.

Он испуганно ощупал свою бороду, не отлетела ли та во время перехода, и облегчённо вздохнул. Накидка, посох и густая седая борода делали его в глазах местных жителей волхвом, фигурой полумистической, к которой следовало относиться с осторожностью и особым почтением.

Жаркий полдень, на небе ни облачка. Над холмом парил ястреб, оглашая окрестности своим криком. По реке медленно ползла загруженная товарами ладья.

Оскар уже было засомневался, что попал именно в узловую точку, как вдруг послышался топот копыт, и на холм один за другим въехали несколько дружинников. Они внимательно посмотрели на волхва, покосились на украшенный наглядной агитацией частокол и слезли с коней. Следом на холм въехал князь. Его кафтан выгодно отличался обилием золочёных деталей, да и манеры человека, привыкшего отдавать, а не исполнять приказы, были заметны невооружённым взглядом.

Он деловито спрыгнул с коня и похлопал по частоколу:

– Крепостишку-то так себе справили, совсем крохотная. Я хотел совет военный тут со Святославом провести, а теперь даже уж и не знаю, засмеют меня новгородцы-то – сказал он, обращаясь к седому дружиннику, державшему под уздцы его коня. – Как крепость-то эта называется?

– А никак пока, князь Юрий, – дружинник поклонился. – Холм, вот, местные боровитским зовут, ибо бор сосновый рядом. Пусть тогда будет Боровск.

Оскар вздрогнул от удивления. Кажется, петля времени уводила куда-то в сторону. Он кашлянул и, наплевав на предупреждения профессора, двинулся вперёд со словами:

– Князь ты великий, и дела твои великие, позволь слово молвить?

– Ну, говори, волхв, – неохотно согласился князь.

– Сон мне приснился: богиня наша Макошь явилась и сказала, ежели князя встретишь – передай, чтоб город в честь меня назвал. Тогда обильным он будет и богатым, не хуже Суздаля или Рязани.

– Что я, девка, что ли, Макошь слушать? Сварог-то не приснился ли тебе, старче?

– Сварог – бог неба, а Макошь – земли, город на земле стоит и землёй питается, можно старика послушать, – пробасил князю дружинник, с опаской поглядывая на волхва.

– Ну, хорошо. Только как назвать-то, Макошь, что ли?

– Москвой назови, и сделай столицей княжества, – посоветовал волхв.

– Чудно как-то, М-а-с-с-к-в-а, – медленно, по буквам произнёс князь. – Будто лягушки квакают.

– Силой своей могу явить вам, что будет здесь через столетия.

– Ну, давай, поглядим на твою магию, – усмехнулся князь.

Оскар порылся в кармане джинсов под накидкой волхва и извлёк телефон. Быстрым движением перевёл его в режим просмотра фото.

– Вот, картины из моего сна: высокие блестящие скалы из стекла – это дома в центре огромного города, места, что назовут потом Москва-сити, а вот тут каменный Кремль, крепость, что возникнет на месте вашей деревянной.

– Красиво, – согласился князь. – Что ж, будь по-твоему, Москва так Москва, – с этими словами князь вскочил в седло и, пришпорив коня, умчался прочь…

Оскар переоделся и вышел к группе. Они наблюдали за ним через большие мониторы и встретили аплодисментами. Но сама группа стала заметно меньше.

– Куда делись любопытные студенты из Питера? – спросил он, осматривая своих подопечных.

– А что такое Питер? – недоумённо воскликнул профессор.

Свежесть. Какой прекрасный запах новой жизни! Я поступила в самый крутой университет в мире на полную стипендию и теперь могу наслаждаться всеми прелестями жизни в чудесном студгородке МГУ. Ой, простите, в студгородке Первого МГУ, разумеется. Просто мой папа тоже учился здесь целых тридцать лет назад, когда университет еще не имел приставки «Первый». Но в 2030 году молодой ректор решил, что пора наглядным образом подчеркнуть особое положение этого вуза и поднять его позиции в мировом рейтинге. Начали с названия, а в итоге полностью модернизировали инфраструктуру и организацию университета. Теперь Первый – не просто приставка, МГУ уже пятнадцать лет удерживает лидерство в мировом рейтинге. Гарвард и Оксфорд отдыхают. Число американских студентов в МГУ давно не уступает китайским, и, хотя учиться можно и дистанционно, большинство все равно прилетает в Россию, чтобы ходить на пары и жить в студгородке. Благо, места всем здесь хватает: общежития-небоскребы уже стали отдельной достопримечательностью Москвы. Два раза в год, в дни открытых дверей, там даже проводят эксклюзивные экскурсии: заявки начинают принимать за полгода, а количество мест ограничено.

Сама я никогда не бывала раньше в общежитии МГУ, да и на его территории тоже. Хотя в Москву ездила часто: подумаешь, каких-то тысячу километров нужно преодолеть за пару часов на ультрасапсане. Но вот уже лет пятнадцать, как вход на территорию Первого МГУ ограничен. Здесь мир студентов и научных сотрудников. Поваляться на лужайке у Главного здания или попить чистейшей воды из фонтанов обычный прохожий не может. Разве что он зарегистрирован в идентификационном документе студента в качестве гостя на конкретную дату и время. На дни открытых дверей я, к сожалению, никогда не ездила, а поступление давно во всех универах проходит онлайн. Так что сейчас для меня все здесь в новинку.