Сергей Криворотов - Дочь леса [litres]

– Нет, Быстроногий, нет. Хотя и твои, и мои праотцы с матушки Геи, у нас нет ни капли общей крови. Я – цыганка. Поверь, и моему народу досталось не меньше, чем твоим соплеменникам. И все же, несмотря ни на что, мы оба живы: и ты, и я…

У Черока как-то сразу испарился ернический настрой. Как она смогла определить с первого взгляда и его фамилию, доставшуюся от какого-то шустрого прародителя, и принадлежность к почти полностью истребленным в дозвездную эру исконным обитателям североамериканского континента Земли? Такое совпадение не могло не поразить…

Подобная проницательность женщины пугала, представлялась необъяснимой, просто мистической. Наверняка монокуляр имел более сложное предназначение, чем просто увеличительное стекло. В нем мог скрываться тепловой сканер или еще что похлеще, позволяющее считывать и обрабатывать информацию с внешнего облика посетителей. Если технология гадательницы оставалась для него тайной за семью печатями, это не значило, будто не существует никакого рационального объяснения ее прозорливости. Ясное дело, оптическая штучка на лбу цыганки – вовсе не украшение, да и золотой обруч вполне мог таить в себе мощный компьютерный процессор с проецируемым на сетчатку глаза интерфейсом.

– Да не заморачивайся ты так! У нас даже носы разные! – улыбнулась хозяйка шатра, блеснув в приглушенном свете прекрасными для ее лет зубами. – Чего уж говорить о прочем… Но я знала, что ты сегодня придешь! И ждала тебя.

Черок непроизвольно коснулся двумя пальцами своей горбинки ниже переносицы. Некоторые называли ее «орлиной», впрочем, как он знал, многие племена индейцев любили украшать себя перьями этих ископаемых птиц. Так что же, неужели эта странная женщина могла свободно читать его мысли? Как такое возможно? Недавно усвоенные азы ментальных единоборств полностью исключали возможность столь точного считывания помимо его воли.

– Все не совсем так, как тебе представляется. Уж слишком ты себя мучаешь пустыми домыслами. Садись, Быстроногий, не стесняйся, позолоти ручку, и я открою тебе будущее. Ведь ты же за этим и пришел!

Перед столиком стояло сделанное под старину резное деревянное кресло ручной работы. Черок с опаской опустился на явно музейный экспонат и машинально протянул курсантскую кредитку, которую хозяйка тут же провела через прорезь терминала и вернула назад. Почему-то сейчас ему совсем не хотелось знать, насколько уменьшился его скромный счет. В неподвижном магическом шаре над столом, среди светящейся лазури, медленно крутились завихрения серебристой метели, и теперь, когда он внимательнее присмотрелся, то различил в них знакомые со школы очертания материков. «Это же прародина!» – безошибочно догадался Черок, но, как ни продолжал вглядываться, не мог обнаружить своими зоркими глазами скрытую нить, на которой держалась свободно парящая в пространстве сфера.

Цыганка отвернула монокуляр кверху, затем извлекла крупные удлиненные карты с непонятными картинками и символами. Каким-то образом Черок уже знал, что это Таро, самые древние гадательные карты Земли.

– Да неужели это сработает? Разве кому-то ведомо чужое будущее? – усомнился Квикфут вслух. Как он смог поддаться на такую дешевку, бред, да и только! Хотя то, с какой легкостью она определила его фамилию и происхождение, доказывало, что какими-то недоступными его пониманию психотехнологиями таинственная прорицательница наверняка владела.

– Ты же не сомневаешься, что прошлое записано в тебе, – утвердительно молвила гадалка, тасуя и раскладывая колоду. – Но и будущее уже всегда с нами, оно отпечатано в нас, понимаешь? Мы сами его не ведаем, но эти карты откроют сейчас твое неизбежное. Ты же знаешь всякие умные слова, вот и успокойся, у тебя будет еще много времени поразмыслить обо всем.

Черок не мог сказать себе после, не использовала ли поразительно прозорливая цыганка какое-то подобие психогенератора, не воздействовала ли на его подсознание светящимся «магическим» шаром – моделью Земли, или просто применила обыкновенный гипноз? Но в эти минуты он находился как бы в трансе, лишенный собственной воли, и не было ничего важнее в мире, чем уверенные завораживающие пассы ее ловких рук, по-хозяйски раскладывающих карты в непонятной для него последовательности. Против собственной воли он застыл, словно осужденный, безропотно ожидавший оглашения приговора.

Спустя вечность она завершила таинственный ритуал. Покачала головой, открыла несколько карт. Задумчиво помолчала. Как внутренне скептически ни относился Черок к ее действиям, он не улавливал никакой игры или фальши, хотя никак не мог отделаться от подозрения, что не имеющая возраста предсказательница просто дурачит его.

– Что ж, Быстроногий, – наконец произнесла она и, оторвавшись от сообщивших ей нечто картинок, посмотрела прямо ему в глаза. – Тебя ждет очень, даже очень интересная жизнь.

Черок тут же подумал, что это он знал и без ее фокусов, для чего же еще он выбирал профессию ксенолога?!

– Это случится не сразу. Тебе выпадет дальняя дорога. Ох, и далеко же она тебя заведет, Быстроногий. Ты даже не представляешь… Очень, очень далекие края.

Она опять замолчала, разглядывая разложенные карты с ничего не говорящими Чероку странными изображениями.

– Ты найдешь много врагов, но и новых друзей… Тебя ожидают великие дела, большие испытания. Ты принесешь и большой вред, и большую пользу людям, которых пока не знаешь. Будь осторожен. Ты окажешься между королей, один из которых – много больше, чем король. Но знай также – ты встретишь даму сердца, принцессу, она не такая, как мы. Она будет любить тебя. Но главное, ты сам найдешь и узнаешь любовь, и это поможет тебе выстоять в трудное время.

– Слишком, уж, как-то все мудрено и туманно, – протянул с сомнением Черок, приходя в себя и пытаясь защититься остатками прежнего недоверия.

– Можешь не верить сейчас, но так все и будет. Я просто не знаю, как еще сказать тебе о том, что поведали карты. Слишком все необычно, я сама такого не видела никогда…

Чероку показалась, что в последних словах цыганки послышалась растерянность, которую она не сумела скрыть, хотя и пыталась. Он стряхнул с себя наваждение и только сейчас заметил, что бессознательно поглаживает подлокотники. Удивительно, эти непроизвольно повторяющиеся прикосновения пальцев и ладоней к полированному дереву сообщали ему странное успокоение, даже удовольствие. Он резко отнял руки и сел прямо. Разумеется, начинающий ксенолог не разбирался в подобном, но материал кресла явно не походил на видимые прежде разновидности древесины.

– Это кыт, – улыбнулась цыганка одними уголками губ в ответ на немой вопрос Черока, нисколько не рассеивая его недоумение. – И о нем ты все узнаешь в свое время, не сейчас.