Сергей Криворотов - Дочь леса [litres]

Черок подумал, вот перед ними – их настоящая лесная королева, юная с виду, но мудрая и милостивая правительница. Такое архаичное понятие выплыло у него из памяти, хранившееся там то ли со времени учебы в академии, то ли после просмотра исторических голофильмов. Что за бред?! Он помотал головой, стараясь стряхнуть неуместную в этой реальности монархическую аллегорию, и почтительно спросил от имени всех самое важное, что беспокоило в эти минуты:

– Станет ли Лес мстить нам, людям?

– Ваше понятие мести лишено для моего создателя всякого смысла…

– Ну, ты-то сама прекрасно понимаешь значение слова… Ну, воздавать злом в ответ за причененный вред?

– Это тем более непонятно для него. Водоворот уничтожения приведет в никуда. Нашествие лесных существ на фермерские дома служило лишь предупреждением. Он знает, что люди различны, не воспринимает нас…

Леся запнулась и торопливо, почти просительно пояснила:

– Ведь я чувствую себя человеком и никак иначе… Мы не можем отвечать за тех, кто так поступил. Если эти преступники продолжат угрожать здешней жизни, Лес навсегда избавится от них.

– Я верю, в Земной Федерации осталось много нормальных, широко мыслящих людей, для которых жажда знаний, поиск партнеров по Разуму важнее сиюминутной выгоды и прочих корыстных интересов. Только такие достойны общения с Лесом, их можно найти и среди здешних колонистов. – Черок старался говорить весомее, чтобы не осталось сомнений в его искренности, но подозревал – сказанное выглядит слишком звучно и высокопарно.

– Зачем же искать, если они передо мной? Я давно это знаю! – улыбнулась девушка вполне земной улыбкой. – Хватит болтать. Идемте, он ждет вас.

Несколько мгновений спустя, шагая рядом с Лесей, Квикфут ощутил небывалый подъем. Вместе они изменят этот мир к лучшему. Ему начинало казаться, что в настойчивом шелесте листьев он начинает различать голос самого Леса.

«Простишь ли ты меня и остальных людей за все причиненные тебе обиды?» – спросил Черок мысленно, уверенный заранее, что никогда не дождется ответа.

«Ты не перестаешь подходить ко мне с человеческими мерками. О какой обиде может идти речь? Подобные понятия для меня бессмысленны. Они значимы лишь в приложении к человеческой расе. Оставь это. Гораздо важнее, что теперь мы можем общаться. Я в состоянии удовлетворить все твои потребности, даже тщательно скрываемую тягу к путешествиям. Через доступные мне порталы ты сможешь попасть в места, в которые с человеческой техникой пока не добраться».

– Я не смел даже мечтать о таком… – потрясенно пробормотал Черок.

«Разве не видишь, что твои мысли перестали быть для меня секретом?»

«Тогда ты понимаешь, что на роль одиночки-путешественника я не гожусь, мне необходимо постоянное общение с себе подобными…»

– А кто сказал, что ты будешь один? – с улыбкой обернулась на ходу Леся, никогда прежде она не казалась Квикфуту такой прекрасной, как в этот миг.

– Ты говоришь сейчас, как частица Леса?

– Вовсе нет. Неужели не ясно? Я объясняла, что давно стала самостоятельной и никогда не буду ничьей марионеткой…

«Это так, – отчетливо услышал Черок в шелесте листвы. – Она свободна и сама выбрала свой путь. Я научился понимать вас без посредников… Мы нуждаемся друг в друге. Ваше появление помогло мне перейти на новый уровень сознания, а я смогу показать людям недоступные для них измерения мира».

– Я согласен! – торопливо воскликнул Черок, отчего его спутники остановились и с недоумением посмотрели на него. Одна лишь Леся понимающе улыбнулась и продолжила путь.

«Только отпусти всех, кто пожелает уйти с Форестаны, тех, кто явился за кытом и не хочет понять тебя…» – уже мысленно попросил Черок. Возможно, моменту более подходила красивая, но содержательная речь, но никакие цветистые фразы не шли на ум. Впрочем, его необычный собеседник вовсе не нуждался в подобном.

Они еще не достигли первых кытов, снисходительно и терпеливо ожидавших подхода людей, когда теплые капли внезапно, но ласково упали на их лица.

Ксенолог запрокинул голову и не увидел ни единой тучи в прогалах между кронами молодых деревьев. Оттуда к ним протянулись струны «слепого» дождя, казавшиеся золотыми в лучах солнца. Он подумал: это очищение, очищение перед Лесом, – и улыбнулся. Удивительно, но Черока и его спутников совершенно не обеспокоило, что через минуту они промокнут насквозь. Массивные стволы кытов нависали совсем рядом, суля надежную защиту.

Они вошли в Лес вместе.

Ксенолог, разуверенный во всем, чему его учили, потомок североамериканских индейцев прародины, подсознательно хотевший отомстить за предков тем, кого давно нет, и вместо этого нашедший на Форестане все, чего ему прежде не доставало.

Чета флодайверов, давно открывших для себя друг друга, а вот теперь еще и чудо форестанского Леса, без которого они уже не мыслили дальнейшей жизни.

Сын местного колониста, сумевший подняться над здешней обыденностью. Рожденный на Форестане, всегда желавший лучшего будущего для себя и своего народа, едва нашедший и тут же утративший свою первую необыкновенную любовь.

Дочь Леса, ощущавшая себя человеком, хотя не вполне таковой являвшаяся. Она превосходила своими способностями обычных людей, но искренне желала стать такой же, как все. Она только начинала познавать человеческую любовь и намеревалась пройти этот путь до конца…

Дети Леса безостановочно продолжали сплетать склоненные над проворным ручьем ветви. Словно зелеными пальцами, касались листьями друг друга, неутомимо творя таинственные заклинания узоров, дополняя новыми символами ажурное кружево. Новые побеги тянулись вдогонку за более быстрыми собратьями и торопились внести собственную неповторимость в начертание искусной вязи, в никем не читаемые изящные письмена над неумолчной водой. Животворящие соки бежали по гибким неуемным стеблям, наполняя их ощущением восторга и неизбывной силы. Следы полученных ожогов исчезали под каплями очистительного дождя, от них не оставалось следов. Но прежней безмятежности не могло быть. Все начинало меняться. Разум Леса избавился от многовекового сна и одиночества, отныне жизнь его наполнялась новым смыслом.