Инна Шаргородская - Бездорожье

– Уму непостижимо, – пробормотала себе под нос.

Кароль якобы в рассеянности быстренько осушил свой бокал, потом сделал вид, что спохватился, и наполнил его заново.

– Вы тоже не понимаете, что произошло? – недоверчиво спросил он.

– Категорически, – ответила Диона, вполне искренне. – У нас, конечно, все предметы, даже бытовые, наделены своего рода душой… но именно своего , – подчеркнула она, – и их энергия не имеет ничего общего с энергией живых, разумных существ. Как он мог в таковое превратиться? – это выше всякого разумения. И не только моего, боюсь. Нам всем предстоит еще поломать голову над этой загадкой… – Она нахмурилась. – А главное, что делать с ним теперь – вот проблема! Он ведь уже не станет прежним. Я имею в виду, не вернется в изначальное состояние. Потому что он не хочет этого, видите ли! М-да… задачка…

Катти, почесав напоследок бледно-рыжее брюшко, неохотно отпустила Гошу и поднялась на ноги.

– А зачем превращать его во что-то другое? – спросила она, подходя к столу. – Если ему хочется быть настоящим, живым котом?

– В таком виде мы не сможем забрать его домой, – объяснила Диона. – Материя с энергиями нашего мира не совместима, и там он просто погибнет!

– Так оставьте его здесь, – сказала Катти, пожав плечами.

– Вот именно, – подхватила Клементина. – Хотя бы и у нас дома – пусть себе живет, пожалуйста!

Диона снова покачала головой.

– Сперва мы должны его обследовать. Попытаться все-таки понять, что случилось. Думаю, какие-то прежние свойства он утратил, а какие-то, совершенно непредсказуемые, приобрел. И если в результате вдруг перестал быть опасным для людей, тогда… мы подумаем. Может, и оставим его здесь. А пока – я бы на вашем месте вымыла руки, девушки! – подпрыгнула она, увидев, что Пиви, тоже подошедшая к столу, тянется к фруктам. – Кстати, и я ведь его трогала…

Она суетливо поднялась и отправилась вместе с ними в ванную, приговаривая на ходу:

– У демона опять же побывал, мало ли какая зараза…

Рыжий кот тем временем картинно потянулся, приковав к себе взгляды всех оставшихся в комнате, и сообщил капитану: «Гоша хочет молока!»

– Молока просит, – сказал Кароль Клементине, и та, поспешно сотворив полное до краев блюдечко, поставила его на ковер перед котом.

Диона вошла в гостиную и при виде лакающего Гоши на мгновенье остолбенела.

– Уму непостижимо, – повторила. – Еще и ест!

Потом повернулась к Каролю.

– Все хочу спросить – как вы умудрились его услышать, капитан?! Там, в башне?

– В голове звенело, вот и услышал, – блаженно ответил тот, опять прикладываясь к бокалу. – И вообще, не приставайте ко мне, я в эйфории…

– И у меня звенело! – вспомнила она. – Только я не обратила внимания!

Девушки вернулись из ванной, за стол наконец-то уселись все, и дружно сделали по глотку за благополучное завершение дела.

После чего Пиви обратилась к Дионе:

– А как вы думаете, Гоша еще способен исполнять желания? Или уже нет?

– Обследование покажет, – неуверенно ответила та. – Но подозреваю, что нет. Как не можем исполнять их мы сами – тем способом, во всяком случае, каким это делал он, – поскольку мы, как разумные существа, свое излучение, трансформирующее энергетическое пространство, держим под строжайшим контролем. И он, похоже, каким-то образом научился это делать… да так хорошо, что даже мы его не чувствовали и поэтому найти не могли!

Пиви с надеждой посмотрела на Кароля.

– А у него у самого спросить можно? Насчет желаний?

– Да не знает он ничего, – отмахнулся тот. – Уровень развития – как у годовалого ребенка. И понимания столько же. Разве что говорить умеет как пятилетний. Вот… – Кароль прислушался, – мурлычет сейчас, что он хороший. Любименький… эка наглость!

– С ума сойти, – пробормотала Диона, таращась на кота.

– Ну что, за здоровье этого поросенка? – Капитан снова призывно поднял фляжку.

– Кого? – удивилась Диона. – А, это вы в переносном смысле… Да, конечно. Пусть он будет здоров. – И повернулась к Пиви. – Между прочим, не исключено, моя дорогая, что желание ваше еще исполнится. Вы же долгое время находились в радиусе его действия – пока путешествовали с театром. Он не имел тогда конкретного владельца и должен был улавливать желания всех, кто находился поблизости. И вполне мог начать – если ему, конечно, хотелось этого! – притягивать нужные вибрации. А завершение процесса может произойти по инерции. Так что надейтесь!

– Точно! – подхватил капитан. – Ведь желание Изы забеременеть он таки исполнил!

Катти, сидевшая с задумчивым видом, вдруг просветлела.

И сказала:

– О! А знаете, у меня, кажется, появилась мысль.

– О чем? – Кароль принялся разливать коньяк.

– Каким образом он мог превратиться в живое существо…

– Да? Любопытно! – встрепенулась Диона Физер, и на Катти с превеликим интересом уставились все. Капитан даже забыл о коньяке и так и замер с протянутой рукой, остановив фляжку над очередным бокалом.

– Ты, Кароль, – начала она, – сравнил его сейчас с ребенком. А потом он сказал о себе «любименький»… и мне вдруг вспомнилась одна моя детская игрушка. Кукла, которую я так и называла – «любименькой». И подумалось – а что, если и Гоша побывал когда-то игрушкой? Допустим, в некой семье, где он находился, маленький ребенок мечтал… скажем, о котенке и случайно взял в руки этот волшебный предмет…

– Он не волшебный, – напряженно поправила ее Диона.

– Неважно, – сказала Катти. – Его ведь можно было превратить мечтой в того же кота, только игрушечного, верно?… Ну вот. А потом малыш этот полюбил его как живого. Обнимал, ласкал, разговаривал с ним, спать без него не ложился. Имя ему опять же дал… Мне кажется, что только ребенок, который способен видеть в игрушке живое существо, и мог бы совершить подобное чудо. Любя, передать ей каким-то образом часть души. И если обычная игрушка от этого не ожила бы, конечно, то универсус… пусть не волшебный, но все-таки обладающий весьма необычными свойствами предмет…

Кароль одобрительно закивал.

– Отличная версия, по-моему! И наверняка так и было. Не зря он захотел стать именно котом – по старой памяти, видно!

– Возможно, – озадаченно сказала Диона. – Проверим. Вы, однако, большая умница, кру Таум!.. И должна признаться, я нахожусь в немалом потрясении еще и от того, что удалось сделать вам. Как это у вас вышло?!

– Вы о магической стене? – просто спросила Катти. – Да так и вышло. Я знала, что пройду ее. Потому что на моей стороне была правда. Ведь любовь – всегда от Бога, и она действительно сильнее всего. И Клементина прошла бы – если бы могла поверить в тот миг, что любовь сильнее. Но ее, бедняжку, там измучили, запугали… конечно, трудно было, я понимаю.