Сергей Синякин - Ветеран Армагеддона [сборник]

Башня.

Скалы.

Пустынный морской простор. Меняющиеся стражи.

День за днем все повторяется, как повторяются полеты стремительных и свободных птиц. Птице для неволи нужна клетка. Человеку достаточно запертой и охраняемой башни — он не умеет летать.

— Кто знает, мой сын, — задумчиво жует сухие губы старик. — Разве существует преграда для человеческого духа? Нас попытались сделать рабами, но разве мы похожи на рабов? Мы — пленники, а не рабы. Знаешь, какая разница между пленником и рабом?

Сын пожимает плечами, тоскливо и задумчиво разглядывая морской простор.

— Пленники умирают свободными людьми, — говорит старый узник. — Рабы остаются рабами, даже обретая свободу.

— Слова, — грустно говорит сын, упираясь горячим лбом в холодный камень стены.

Но время идет, и сроки исполняются.

Отец протягивает сыну два огромных крыла, искусно изготовленных из птичьего пуха и перьев.

— Тебе пора, — говорит он. — Пора обрести свободу.

— Но эти крылья не выдержат меня, — пугается молодой узник. — Я упаду на камни и разобьюсь.

— И все равно ты умрешь свободным, — говорит отец. — Мне не хватило времени для изготовления второй пары крыльев, но это совсем не важно. Важно, что ты обретешь свободу, даже если расчеты неверны и ты упадешь на скалы.

— Но для этого не нужно крыльев, — сомневается молодой узник. — Достаточно шагнуть в это окно.

— Тогда решат, что ты сошел с ума от отчаяния, — объясняет старик. — Увидев крылья, царь поймет, что ты принял смерть в надежде.

— Прощай, отец! — говорит юноша, закрепляя крылья на плечах.

— Прощай, — говорит старик, помогая ему.

Трудно сделать шаг, если перед тобою бездна. Но еще труднее согласиться с тем, что ты раб. Только обретая уверенность в полете, можно почувствовать себя свободным. Свобода — это возможность ощутить бесконечность небес.

— Ты летишь, Икар! — слышен радостный крик из окна.

— Я лечу! — счастливо отвечает с небес Икар, неуклюжими и пока еще неуверенными взмахами набирая высоту.

— Ты свободен!

Да, свободен. Радость полета, пьянящая легкость глотков воздуха, обретение высоты. И вот уже рядом Солнце. Еще немного, и до него можно уже дотянуться, еще немного, и его можно будет коснуться рукой…

Мало было бежать из тюрьмы. Понадобилось во что бы то ни стало дотянуться до Солнца.

Достичь невозможного — вот принцип свободного человека. Коснуться Солнца и дерзко посмотреть — далеко ли до ближайших звезд?

И все-таки любая свобода относительна. Этим она и опасна.

Речи Христа не понравились книжникам и фарисеям, за то его и распяли на Голгофе в окружении двух разбойников.

Речи Сократа не пришлись по душе вольнолюбивым жителям Афин, поэтому его и заставили выпить цикуту.

Непонятные разговоры Джордано Бруно о множественности миров испугали священников, оттого-то его и сожгли на костре. Чтобы не пугал мирян возможностью инопланетных агрессий!

Всю свою историю человечество мечтало о свободе внешней, не подозревая, что истинная свобода кроется в его душе.

История человечества — это история его борьбы за свободу.

Возьмите Декларацию независимости США — там все сказано. Борьба велась за независимость и свободу.

Но как только общество начинало провозглашать какие-то свободы, государство сразу же начинало формировать ОМОН или использовать любые иные средства, чтобы не дать своим гражданам этими свободами воспользоваться.

В российскую революцию 1917 года многие буржуа прикалывали к лацкану пиджака красную гвоздику и поздравляли себя с падением самодержавия, не догадываясь, что жить им осталось, пока эта гвоздика не завянет.

Крестьяне увлеченно делили помещичью землю, еще не подозревая, что к ним придут продотряды, сформированные из тех, кто не сеет и не пашет, а урожай собирает круглый год.

Русские солдаты втыкали штыки в землю и уходили с фронтов империалистической войны, даже не думая, что совсем скоро правители идейно разделившегося мира пошлют их на куда более страшную и кровавую гражданскую войну.

Бердяев и другие философы спорили о природе коммунизма, еще не зная, что в порту уже стоит пароход, на котором их вместе с вредоносными идеями увезут далеко-далеко от страны, где этот коммунизм собирались построить.

Оппозиция в победившем рабоче-крестьянском государстве яростно спорила со своим генеральным секретарем, не понимая, что, по мнению одной из сторон, в споре колымские лагеря — наилучшее средство для исправления неправильных политических взглядов.

В 1962 году известный кукурузовед СССР Никита Сергеевич Хрущев приказал стрелять в голодную демонстрацию рабочих в Новочеркасске и давить их танками.

— Так это же в тоталитарные времена! — скажете вы. — Сейчас все изменилось.

И все-таки настоятельно рекомендую: как только где-то заговорят о свободах, осторожно оглядитесь и выясните, где кучкуются бравые ребята в кожанках или черных робах. Если они где-то рядом, а в руках у них рации и дубинки, можете мне поверить — невнимательному и токующему от предвосхищения свобод гражданину мало не покажется!

И это естественно — провозглашаемые свободы часто противоречат этическим, моральным и политическим воззрениям, которые защищает государство. Наше время не стало исключением из правила.

«Жить не по лжи» — подхватили мы лозунг мудрого и брехливого Исаича. И стали жить, как советовал Солженицын, — не по лжи. Святая простота — он похоже верил в то, что говорил.

Стали жить не по лжи?

Как только подходит время свободных выборов, на нас накидывается стая политологов. Нам предлагают голосовать не разумом, но сердцем, кандидатуры зачастую такие, что им не нами руководить, а отбывать наказание в колонии строгого режима. И многие — оболваненные, оглупленные — голосуют именно за них.

Провозглашенная свобода бизнеса у нас обставлена такими рамками, что трудно понять, как предприниматель ухитряется выживать в созданных условиях. Но говорят, что мы создаем все условия для бизнеса.

Цены за квартиры, газ и электричество растут, но нас уверяют, что все это делается исключительно для нашего собственного блага, а то и прямо по нашему волеизъявлению.

Министр финансов Кудрин сказал: рост цен означает то, что люди стали жить лучше и готовы больше платить за поставленный им продукт. Вы когда-нибудь видели дурака, который вместо рубля с готовностью достает из кошелька червонец?

Что нам в свободе митингов и демонстраций, если митинги запрещают, а демонстрации разгоняют лихие ребята в черных масках, с дубинками и электрошокерами в руках? Времена Горбатого моста, где сидели шахтеры с касками в руках, уже прошли. И пустыми кастрюлями, слава Богу, настучались. Сейчас все иначе. Вон Гарри Каспаров вышел, помитинговал, потом пять суток в камере шахматные задачи в уме решал. А ведь всего-то и хотел — пройти в компании единомышленников по улицам, выкрикивая, что с чем-то не согласный.