Андрей Столяров - Темные небеса

В общем, мне было как-то не до судьбы Вселенной. Все три дня, которые я, выбравшись из саркофага, находился под Куполом, мы с Виллемом провели, переливая из пустого в порожнее. Иными словами, обсуждали вынесенный нам приговор. Я понимал, конечно, что у арконцев здесь давно все продумано, поскольку обдумывать данную тему они начали, как только поймали первые радиосигналы с Земли. То есть еще около ста лет назад. Более того, внутренне я все знал и сам. Я же не слепой. Симптомы смертельной болезни просто бросались в глаза. Но ведь любой случай, упершийся в непроходимый тупик, требуется во всех подробностях проговорить, тщательно проанализировать, осмотреть, ощупать со всех сторон, чтобы убедиться — выхода из него нет.

Виллем объясняет мне суть проблемы буквально на пальцах. Любое развитие, в том числе социальное, проходит через периоды кризисов, прерывающих его механическую линейность. Избежать их нельзя, но управлять ими — можно. Мы же управлять кризисами, к сожалению, не научились, и потому каждая историческая трансформация превращается у нас в глобальную катастрофу. Таковыми, если взять Новейшее время, были обе мировые войны, длившиеся в совокупности целое десятилетие. В первой из них погибли около двадцати миллионов человек, считая и гражданское население, во второй — более семидесяти миллионов. С точки зрения Виллема (арконской цивилизации) — это кошмар, кровавое жертвоприношение богам алчности и безумия. Но самое поразительное здесь то, что никаких выводов человечеством из этого сделано не было. Новый глобальный кризис, развивающийся уже в наши дни, движется по тому же сюжету. Причина же всех этих кризисов абсолютно ясна: технологическое развитие у нас, на Земле, явно, на две-три ступени, опережает гуманитарное, поэтому моральные ограничения, накладываемые на насилие, значительно слабее тех средств, которыми это насилие можно осуществлять. Это закономерный, стандартный и самый опасный кризис развития, его, как полагают арконцы, испытывает любая техногенная цивилизация.

— А цивилизаций другого типа мы пока просто не знаем, — говорит Виллем.

И далее добавляет, что самим арконцам данный кризис преодолеть удалось. В отличие от ильторайской цивилизации (вы ее видели) или от второй (вы ее тоже видели), которую они условно называют миннейской. Арконцам же этот кризис удалось преодолеть потому, что у них, как спонтанный ответ природы на данный вызов, начала образовываться коллективная экстрасенсорная связь. Изменился весь облик арконского общества. Каждый арконец начал ощущать другого арконца почти как себя. Его боль, его ужас, его страдания — как свои. Можете представить, какими громадными потрясениями это сопровождалось: первые эмпаты просто сгорали от запредельных эмоций. Никакая психика не выдерживала. Они стали изгоями — выродками среди обычных людей. Почти целый век потребовался для того, чтобы гуманизировать этот межличностный коммуникат.

— У вас определенные шансы имеются, — говорит Виллем. — Первые эмпаты на Земле, по-видимому, уже появились. Решающее значение будет иметь фактор времени: ямы полагаем, что вы просто можете не успееть осуществить тотальный метаморфоз.

— А если под вашим руководством и с вашей помощью? — спрашиваю я.

И тут выясняется, что фактор времени яограничивает не только нас, но и самих арконцев. Чтобы «подняться» к Земле против течения, по межпространственному коридору, они истратили почти семьдесят пять процентов имеющихся у них энергоресурсов, которые, кстати, накапливали около семидесяти лет, существенно ограничив при этом потребности самого Аркона.

— Мне неприятно говорить об этом, — сухо комментирует Виллем, — но далеко не все наши граждане были согласны с этими ограничениями. Весьма популярной была и противоположная точка зрения: основные силы следует направить на спасение всей Вселенной, а не отдельной, пусть даже антропоморфной, цивилизации.

К тому же им пришлось проложить особый, тоже «восходящий», рукав от Марса к Земле и теперь тратить массу энергии на его поддержание. Энергия также потребуется для переброски семи миллионов землян на Терру: нуль-переход с двумя промежуточными «доворотами» очень энергоемкая операция. В общем, оказывается, что арконский корабль должен будет вернуться домой через сто четырнадцать дней. Сто четырнадцать дней — предельный срок, в противном случае арконцы застрянут здесь навсегда.

Это чрезвычайно важная информация.

Значит, через четыре месяца, в декабре, арконцы вынуждены будут уйти. А второе посещение, поясняет Виллем, как вы, наверное, догадываетесь, может состояться не раньше чем через те же семьдесят лет. А скорее всего даже позже. Если, конечно, оно состоится вообще.

Я не спрашиваю его, почему они не обнародуют свой прогноз. Мне понятно, что если сведения о скорой и неизбежной гибели станут известны всем, то на Земле немедленно воцарится хаос: рухнут все законы, все моральные нормы, все правила цивилизованного поведения. Кровавое цунами насилия покатится по всем континентам. Никакие правительства ничего сделать не смогут. Политики будут озабочены исключительно своей судьбой.

Я спрашиваю о другом:

— Значит, вы спасете не всех?

Виллем опускает зеленые пленки век. Потом поднимает их — глаза его непроницаемы и черны.

— Какой смысл копировать нынешнее человечество?.. Мы не можем спасти вас — от вас самих…

Информация «Приглашения» была изложена в очень простой и ясной форме. Предполагалось, что расселение колонистов будет происходить в пределах так называемого «Плодородного пояса», широкой полосы земель, протянувшихся с востока на запад самого большого, размером с Евразию, терранского материка. Климат, как сообщалось, там был умеренно-субтропический, мягкий, зимы короткие, без суровых отрицательных температур, а лето, напротив, длинное, с достаточными осадками, позволяющее собирать по два или даже по три урожая в год. По всему поясу этих земель наличествовало множество лесов, рек и озер, а также полезные ископаемые, сведения о которых содержались в специализированной базе данных. Крупных хищников, представляющих опасность для человека, на Терре не обитало, микробиологическая и вирусная среда также была благоприятна для вида хомо сапиенс.

Текст сопровождался великолепными иллюстрациями Терры: бескрайние равнины, колышущиеся волнами трав, яркие, необычной формы цветы, светлые, приветливые леса, полные солнца и щебетания птиц, изумительной красоты закаты над морем, пенящиеся водопады, синеватые, будто из сказки, загадочные очертания гор — тем более что шлемы виртуальной реальности позволяли рассматривать все это в натуральном объеме.