Андрей Столяров - Темные небеса

Общую растерянность, постепенно перерождающуюся в стресс, усугубили данные, которые опубликовали сразу несколько социологических групп. В известной мере социологам повезло. Они попали в короткий период «переселенческого романтизма», когда большинство опрашиваемых еще не боялись давать прямые ответы на прямые вопросы.

Выглядели эти данные парадоксально. Выяснилось, что, хотя анонсы о Терре получили не менее трех-четырех миллиардов людей, но вот собственно приглашений, «миграционных виз», удостоились очень и очень немногие. Реальные цифры здесь выглядели весьма приблизительными, но по осторожным оценкам, не более одного-двух процентов от общего числа извещенных. Отсюда выводы, сделанные почти всеми исследователями: арконцы проводят среди землян некий отбор, целенаправленную селекцию, пытаясь сформировать будущее терранское сообщество в определенных параметрах. То есть, говоря без обиняков, они уже на данном этапе стремятся отделить будущих терран от землян. Были примерно очерчены и сами эти параметры. Визы, то есть пропуск на Терру, получали в первую очередь работники сельскохозяйственного производства, а также — инженеры, строители, различного рода ремонтники, журналисты, учителя, врачи… Это было понятно: прикладные профессии на новой земле будут востребованы в первую очередь. Также было понятно, почему среди визового контингента практически не присутствовали компьютерщики и программисты: их знания не понадобятся на Терре еще многие десятилетия. Аналогично обстояло дело и с представителями творческих профессий — художниками, писателями, скульпторами, композиторами: удельный их вес в числе мигрантов был пренебрежимо мал. Вероятно, арконцы предполагали, что уже существующие носители творческого начала слишком сильно привязаны к традиционной земной реальности, в условиях новой жизни они просто погаснут, лишившись необходимых корней. А новые, не отягощенные прошлым творцы возникнут на Терре как бы сами собой. Такое объяснение выглядело формально логичным. Однако, как было подмечено теми же социологами, визы на Терру не получил ни один хоть сколько-нибудь заметный политик, ни один священник, к какой бы религии или конфессии он ни принадлежал, ни один чиновник или администратор выше среднего ранга, ни один профессиональный военный, имеющий старшее офицерское звание. То есть определенная селекция действительно проводилась: арконцы формировали не слепок существующего человечества, а нечто совершенно иное.

Как торнадо, прокатились по всему миру протесты. Горизонты рассудка затмила яростная словесная пыль. И если на шум в сетях, который «из-за профессиональной дискриминации» подняли программисты, внимания можно было не обращать, если военные и чиновники промолчали, ожидая, видимо, соответствующей команды с горних вершин, то высказывания церковных организаций не заставили себя ждать.

Патриарх Московский и всея Руси немедленно заявил, что отказ допустить на Терру православных священников, несомненно, измыслен по наущению дьявола, ибо лишь он один, истинное воплощение зла, боится и сторонится светлого Слова Господня. Оставить паству без вероучительного окормления, разрушить духовные скрепы, соединяющие нас всех, значит добровольно предаться в руки врага рода человеческого. Это смертный грех, и с этим Русская православная церковь согласиться не может. Не следует забывать, что Христос, Сын Божий, был явлен именно людям и именно на Земле. Во всяком случае арконцы, пришедшие из вселенского мрака, о нем слыхом не слыхивали. Это означает, что лишь человечество было избрано Богом, что лишь на нем почиет неискончаемая божественная благодать, а так называемая арконская цивилизация была им, Богом, беспощадно отвергнута. На ней, вместо благодати, пылает изначальное дьявольское клеймо. Патриарх призвал всех истинных христиан преодолеть греховный соблазн.

Совершенно иную позицию занял Римский понтифик. Выступая с проповедью «Semper et ubique» («Всегда и везде»), вещая с амвона, то есть согласно догматам католицизма, будучи в эти минуты осененным Духом Святым, он торжественно провозгласил, что каждый искренне верующий католик принесет Бога на Терру в своем сердце. «Там, где верующий, там и Христос, — воздев руки к небу, заключил он. — Католическая церковь просияет на звездных пажитях, на тех землях, куда ранее ее свет не проникал». Примерно так же отнеслось к этому и большинство протестантских деноминаций. «Слово Божье, возвещающее истину и любовь, можно проповедовать во всех уголках Вселенной, — заявил представитель Евангелической церкви Германии. — Оно не знает пределов, Ему нет преград. Если соединить технологические достижения арконской цивилизации с той пламенной верой, которой обладает Земля, то возникнет небывалый еще, одухотворенный, трансцендентальный Разум, познающий Бога во всеумножающейся полноте».

Это был лишь первый всплеск волн, осевший, как и следовало ожидать, демагогической пеной. Второй их натиск, поднявшийся из сфер политики, оказался гораздо мощнее. Начало ему положило выступление одного из депутатов Европарламента, который на внеочередной сессии, продолжавшейся, к слову сказать, с краткими перерывами уже третий месяц подряд, предложил, чтобы отбор переселенцев на Терру осуществлял не Аркон, какими бы побуждениями он ни руководствовался, а национальные парламенты и общественные организации, выражающие волю гражданского большинства.

— Мы не можем перепоручать этот вопрос кому бы то ни было! Земля должна взять переселение в свои руки! — воскликнул он, и в пустом на три четверти, как обычно, зале Европарламента вдруг вспыхнули аплодисменты.

Основной резонанс, как всегда, вызвало выступление президента Соединенных Штатов, который, обращаясь к гражданам Америки, заявил, что на Терру следует посылать только лучших американцев. «Лучших из лучших! Тех, кто воплощает собой сущность и идеалы американской мечты! Тех, кто по праву сможет водрузить на галактических землях знамя свободы и демократии!» Резко выросший рейтинг до того не слишком популярного президента продемонстрировал, что он угадал настроение масс.

Аналогичное мнение тут же высказала и Государственная Дума РФ, немедленно сформировавшая комитет, который начал составлять списки кандидатур — «самых достойных граждан, настоящих патриотов России». Правда, когда «Свободная речь», достав каким-то образом данные списки, выложила их в сети, выяснилось, что среди кандидатов, «настоящих патриотов России», нет ни одного сенатора или депутата. «Ничего удивительного я в этом не нахожу, — ответил на вопрос корреспондента газеты председатель Государственной Думы. — Мы, российские депутаты, чувствуем свою ответственность перед избирателями и не можем оставить их в такое напряженное время». Вместе с тем, как подчеркивалось в сообщении, на вопрос: получил ли кто-либо из сенаторов и депутатов визу на Терру, председатель Госдумы отвечать корреспонденту не стал.