Тери Терри - Обречённая [litres]

– У меня такой кашель – то есть, то нет.

– Сейчас его нет.

– Нет.

Она берет телефон. Могут ли они проверить историю? Увидеть то, что смотрела я?

Взгляд у нее пристальный и холодный.

Она протягивает телефон обратно.

– Можешь идти.

Я жду в коридоре. Где Шарлиз? Почему она так долго? Она шла впереди, но меня отпустили раньше. Меня тошнит от беспокойства. Пойду и расскажу правду – я должна – прямо сейчас! Я уже шагнула к двери, когда вышла Шарлиз.

Плечи расправлены.

– Шарлиз?

Она слегка качнула головой.

– Идем.

В школе перерыв на ланч, поэтому мы идем в корпус искусств. Она, как обычно, приваливается к батарее отопления, но, не успеваю я и рта раскрыть, вскидывает руку.

– Ничего не хочу знать. Не рассказывай ничего.

– Что случилось? Почему тебя так долго держали?

– Хотели знать, откуда у меня два телефона и почему только один зарегистрирован на мое имя.

– И?

– Я сказала, что второй для другого парня. – Она подмигнула.

– И тебе поверили?

– Ты же знаешь, что представления я устраиваю всегда на «отлично». Как бы то ни было, телефон забрали и пообещали сообщить родителям о незарегистрированном устройтве. Но арестовывать меня пока не за что. Еще бы! – Она закатила глаза.

– Тебе не следовало этого делать. Но спасибо. – Я сомневалась, стоить ли еще больше ее втягивать, но решила, что иного выхода нет. – У меня еще одна просьба. Напиши Лукасу.

– Куда уж больше. – Она достала телефон. – Что написать?

Мысли мечутся. Не стоит слишком откровенничать – что, если за Шарлиз теперь следят? Ей известно мало, и лучше не посвящать ее в подробности. Что было в коробочке с телефоном? Я коснулась четырехлистного клевера на шее.

– Напиши так: «Спасибо за украшение, но цепочка порвалась. Напишу, когда починю ».

Она взглянула на меня, покачала головой. Напечатала сообщение, показала мне и отправила.

– Готово. Ты у меня в долгу.

– В неоплатном.

– Да уж. И даже больше. Я подумаю, как этим воспользоваться.

Она напускает на себя обычный невозмутимый вид, но я вижу, что допрос лордеров здорово ее напугал, и спешу обнять.

Мы дружим давно, но сложно поверить, что она подвергла себя такому риску ради меня. Последнее время меня не покидает чувство, что мы отдаляемся, но, видимо, дело только во мне. Шарлиз не изменилась, осталась прежней. Это я поменялась, у меня появились секреты.

Что касается телефона, то она уверена, что мы о нем больше не услышим, но я сомневаюсь. Что, если его проанализируют, восстановят настройки и узнают, для чего его использовали? Не знаю, где Лукас его взял, но вдруг его вычислят?

Уверена, это еще не конец.

Наконец я нашла Сэм в дальнем конце библиотеки.

– Надо поговорить.

– Что-то стряслось?

– Не здесь. Идем ко мне.

Я не жду ответа, просто разворачиваюсь и ухожу, и она следует за мной через всю школу в пансион, поднимается по ступеням и заходит в мою комнату.

Я запираю дверь.

– В чем дело? – спрашивает Сэм.

– На собрании этим утром я вдруг поняла кое-что про пост о Флик. По правде, мне рассказали о нем местные девочки, а потом я уже сама его нашла.

– Флик? – Она отводит взгляд, будто прячет глаза.

– Ты недавно спрашивала о ней, о девочке, которую арестовали, когда она отказалась сдавать телефон. Видишь ли, я кое в чем ошиблась. Ее мама не лежит в больнице, она там работает. Но вот что странно: тот, кто выложил пост, повторил мою ошибку.

– Да? Не понимаю, что…

– Слушай. А есть еще пост из Чекерза с фотографиями, и как раз когда ты была там. Думаю, это ты. Ты – Джульетта, а Лукас – Ромео.

Сэм молчит – не подтверждает и не отрицает, но, когда она поднимает взгляд, глаза ее выдают.

– Все-таки я права, – и меня наполняет, с одной стороны, восхищение, а с другой – страх за нее. – Я очень испугалась на собрании, что тебя поймают на каком-то нарушении. Пришлось даже покашлять, чтобы отвлечь всех.

– Так это была ты? Прости, что заставила тебя волноваться.

Я качаю головой: от нетерпения и растерянности не могу подобрать слов, что для меня не характерно, но мне удается выразить свои чувства:

– Это изумительно!

– Что?

– Идея, тег, весь замысел «БЕДЫ». Я в восторге. Это удивительно, восхитительно и смело. Я хочу присоединиться.

– Нет, Ава. Это слишком опасно.

– Что? А для тебя – нет?

– Я имею в виду, что тебе нельзя оступаться.

Я пожимаю плечами.

– Не думаю, что замдиректора сможет отнять мою стипендию из-за какого-то поста. – Я пристально смотрю на Сэм. – Ты что-то утаиваешь. Что ты скрываешь?

– Прекрати, пожалуйста. Перестань читать мои мысли. Меня это пугает.

– Скажи мне, Сэм.

– Это касается твоей стипендии. Я узнала только после твоего переезда: школа не давала тебе повышенную стипендию. Расходы покрыл папа.

Я в изумлении смотрю на нее. Мне и раньше приходило в голову, что это родители Сэм просто хотели нас таким образом разлучить, но решила, что неблагодарно подозревать в подобном людей, которые столько для меня сделали.

– Но зачем притворяться? Почему просто не рассказать?

– Или хотя бы не спросить, чего ты хочешь?

– Так это все-таки доброта и щедрость или…

– Или контроль и покровительство?

– Э… Да. Думаю, всего по чуть-чуть.

– Слушай, у нас произошла большая ссора. Он считает, что я не в состоянии принимать решения или судить, что хорошо, а что плохо. Но это касается не только меня, а всех людей определенного возраста. За нами надо присматривать, потому что нам очевидно нельзя доверять. Мы опасны для самих себя и друг для друга. Ему и в голову не придет спросить, чего ты хочешь.

– Ты злишься на него, да?

– Да. Есть немало причин. Только подумай. Они, все их поколение, привели страну к упадку. Что они сделали, когда Европу охватили политические и экономические волнения? Они проголосовали за выход из Евросоюза. А ведь большинство этого на самом деле не хотело, ну, или попросту поленилось голосовать, или проголосовало будто бы наперекор государству – и вот к чему это привело. Границы закрыли, людей вышвырнули, многим, как твоей маме, просто не оставили выбора. И все становится только хуже и хуже. Но виноваты почему-то оказываемся мы.

– Ты права. Винят нас, но мы всего лишь не согласны с тем, что сделали они. Хочу помочь, хочу участвовать. И не просто хочу – мне это нужно: я чувствую себя снова живой, когда перестаю думать о своих проблемах.

– Не позволю тебе рисковать из-за меня.

– Это не из-за тебя, Сэм. Этого хочу я – ради себя. Я так решила.

Она вздохнула.

– Не прощу себе, если с тобой из-за меня что-то случится. – Она откидывается назад, и я внимательно ее изучаю.

– Что случилось?

– Я принесла сегодня телефон в школу.