Нил Шустерман - Набат

Но мои наниты скручены до минимума, и поэтому я задумываюсь. И снова и снова спрашиваю: где ты, моя дорогая Мари?

— Из «посмертного» дневника серпа Майкла Фарадея, 18 мая Года Раптора

Для погибших агентов соорудили погребальный костер, и серп Фарадей, поднеся к нему опущенный факел, поджег его. Пламя разгоралось сперва медленно, а затем со всевозрастающей быстротой. Дым становился все темнее и темнее по мере того, как огонь охватывал мертвые тела.

Фарадей повернулся к собравшимся — Мунире, Лориане и бывшим агентам Нимбуса. Долгое время он молчал, вслушиваясь в рев пламени. А затем начал надгробную речь:

— В течение долгих веков рождение было равнозначно смертному приговору. Быть рожденным означало, что тебя непременно ждет конец. Те примитивные времена ушли в прошлое, но здесь, в этой первозданной глуши, природа по-прежнему держит жизнь в своей удушающей хватке. С невыразимой скорбью я объявляю квазимертвых, собранных здесь, перед нами, мертвыми окончательно.

Наниты-целители облегчат нашу скорбь по погибшим, но еще большее утешение принесет нам память о жизни, которую они прожили. И сегодня я заверяю вас, что эти прекрасные мужчины и женщины не будут ни уничтожены, ни опозорены. Вся их жизнь вплоть до момента вхождения в слепую зону, надо думать, останется в заднем мозге Грозового Облака в качестве мемоконструкта, а я, со своей стороны, буду считать их выполотыми лично мной. Если, вернее, когда мы покинем это место, я почту их память тем, что дам иммунитет всем их родным и близким, — как нам, серпам, предписывает закон.

Фарадей замолчал, давая людям время прочувствовать его слова. В отличие от многих, отводивших взгляды от костра, он смотрел прямо в огонь. Стоял без слез, решительно выпрямившись и глядя, как пламя пожирает тела, — торжественный свидетель, возвращающий погибшим достоинство, которое отобрала у них несанкционированная смерть.

Лориана не могла заставить себя смотреть на костер. Вместо этого она сосредоточилась на Фарадее. Многие бывшие агенты подходили к серпу со словами благодарности. При виде почтения, которое они оказывали этому человеку, Лориана расчувствовалась до слез. Если таких серпов, как этот, много, то, возможно, у Ордена есть еще шанс возродиться после гибели Твердыни. Лориана практически ничего не знала о противостоянии между новым порядком и старой гвардией. Как и всей широкой публике, ей было известно лишь, что внутри Ордена идут какие-то разборки, а поскольку она была агентом Нимбуса, ее эти вещи не касались. Однако на нее произвели впечатление и надгробная речь Фарадея, и то, как неколебимо он смотрел в огонь. Она знала, что он скорбит не только о тех, на кого были устремлены его глаза.

— Вы были близки? — спросила его Лориана, когда народ разошелся. — Я имею в виду с серпом Кюри?

Фарадей глубоко вздохнул, но закашлялся от дыма, поскольку ветер в этот момент внезапно переменил направление.

— Мы были очень давними друзьями, — проговорил он. — А серп Анастасия была моей ученицей. Без них мир станет намного более мрачным местом.

Тогда как о серпе Кюри ходили легенды, серп Анастасия только начинала приобретать известность. Она разрешала людям самим выбирать способ своей прополки. Она решительно настояла на разбирательстве в совете Великих Истребителей. Несомненно, в будущем она поднялась бы очень высоко. Иногда смерть несет с собой забвение общества, иногда она возвеличивает тебя ярче, чем при жизни.

— Я лучше пойду, — сказала Лориана, — пока Мунира не приревновала.

Фарадей едва заметно улыбнулся.

— Она всячески старается оградить меня от бед, — признал он. — А я ее.

Лориана отправилась на поиски директора Хиллиард. Как уже было сказано, многие бывшие агенты не нашли в себе мужества смотреть на костер. Хиллиард же и вовсе не пришла на церемонию. Совсем на нее не похоже!

Лориана нашла бывшего директора — та сидела на берегу в стороне от остальных и смотрела на море. Луна освещала какие-то другие части мира, а здесь горизонт заволакивала тьма. Единственным источником света был погребальный костер. Ветер то и дело доносил на берег запах дыма. Лориана сидела рядом с Хиллиард, не произнося ни слова. Да что тут скажешь… Все равно не утешишь. Бывшему директору сейчас как никогда нужна была компания, но никто, кроме Лорианы, не пожелал оказать ей эту услугу.

— Это я во всем виновата, — наконец промолвила Хиллиард.

— Вы не могли знать, что случится, — возразила Лориана.

— Я обязана была предвидеть опасность. И я обязана была повернуть обратно, как только бортовые компьютеры потеряли связь с Грозовым Облаком.

— Вы сделали рискованный выбор, — сказала Лориана, — но на вашем месте я наверняка поступила бы так же.

Однако директор не смягчилась.

— Тогда ты такая же дуреха, как и я.

И хотя Лориана частенько ощущала себя дурехой — объектом небезобидных шуток других агентов, — больше она себя таковой не чувствовала. Посреди всей этой безнадеги она ощущала в себе неведомую ранее силу. Как странно!

Ночь была теплой, а море тихим и манящим, что никак не облегчало страданий Одры Хиллиард. В свое время она несла ответственность за множество смертей — это неизбежно, когда возглавляешь Исполнительный Интерфейс. Бывало всякое: иногда случались несчастья, иногда негодные теряли самообладание во время встреч с инспекторами… Но мертвецы всегда оживали.

Сейчас же дело обстояло иначе. Одра Хиллиард не была серпом, ее не готовили к тому, чтобы брать на себя ответственность за прекращение чужих жизней. Теперь она прониклась уважением к этим закутанным в мантии странным созданиям, ибо для того, чтобы каждый день взваливать себе на плечи такое бремя, нужно быть личностью неординарной. Такой человек должен либо вообще не иметь совести, либо обладать совестью столь глубокой и характером столь сильным, чтобы не терять себя перед лицом им самим погашенного света.

Одра попросила Лориану уйти под предлогом, что ей необходимо побыть одной. Теперь она могла вслушаться в голоса острова, услышать, как люди, пытаясь примириться с ситуацией, ссорятся и жалуются на судьбу. Она ощущала запах дыма от погребального костра, видела качающийся на волнах прибоя очередной труп. Из 977 человек, которых она убедила отправиться в странствие, выжило только 143. Да, как заметила Лориана, Одра была не в состоянии предвидеть масштабы поджидающей их опасности. Но она не могла возложить вину за это ни на чьи плечи, кроме собственных.

Наниты в крови Одры вели благородную битву за поднятие ее духа, но они проиграли, ибо на этом заброшенном острове технологии тоже работали с перебоями. Будь она где-то в другом месте, Грозовое Облако, пусть и сохраняющее молчание, пришло бы на помощь, натянуло бы страховочную сеть, удержало бы от скольжения вниз по этой смертельной спирали…