Нил Шустерман - Набат

Но возможно — возможно! — кое-кто смотрел на дело иначе.

Если вы приметесь искать улики, связывающие эту катастрофу с каким-либо определенным серпом, вы их не найдете. А вы случайно не пытались выяснить, чтó произошло в течение нескольких дней или недель после трагедии? Вас не обеспокоил тот факт, что Грозовое Облако не стало оживлять мертвых?

Безымянные источники предлагают простой ответ на эти вопросы: мол, Грозоблаку потребовалось бы слишком много усилий, чтобы восстановить тела, поврежденные вакуумом и солнечной радиацией.

Но если вы копнете глубже, вы обнаружите некое заявление Грозового Облака. Оно лежит у всех на виду, доступное любому, кто потрудится взглянуть. Собственно, это последнее предложение в файле о лунной катастрофе. Вы его уже нашли? Если нет, вывожу его здесь для вас. Смотрите:

«Катастрофа на Луне не подлежит юрисдикции Грозового Облака. Результат деятельности серпов».

Анастасия выдавала информацию по частям не только потому, что хотела подцепить аудиторию на крючок. Она и сама не знала, куда ее заведет расследование. Но каждый день приносил новые откровения, спрятанные в заднем мозге. Она уже много накопала по катастрофе на Марсе, однако поиски сведений о разрушении орбитальной колонии «Новая Надежда» зашли в тупик.

Первое ее открытие вызвало у всех головокружение. Тенкаменин был на седьмом небе и за ужином не мог сдержать радость:

— Это заявление Грозового Облака в забытом файле! «Результат деятельности серпов» . Великолепная работа!

— Ты всех нас посрамила, дорогая, — сказала Македа. — Мы рылись в заднем мозге месяцами, но не нашли ничего подобного.

— И хорошо, что ты не выкладываешь людям всю информацию, а показываешь, как они могут найти ее сами. Это повышает значимость события, — подхватил Тенка.

— Но я не могу показать им путь к тому, чего не понимаю сама. Там полно зацепок, которые не имеют никакого смысла. Например, белый шелк.

— Поделись с нами, — предложила Македа. — А вдруг мы чем-то поможем?

Анастасия достала свой планшет и показала собеседникам фотографию.

— Это последний снимок, сделанный на орбитальной колонии «Добрая Надежда» перед катастрофой. На заднем плане виден приближающийся челнок — тот самый, что вышел из-под контроля и, врезавшись в станцию, разрушил ее. — Анастасия нажала пальцем на экран. — От этого снимка можно пройти по заднему мозгу к сотне файлов, и почти все они связаны с катастрофой: новостные сообщения, некрологи. Динамические расчеты взрыва. И есть еще вот это…

Она показала всем учетную ведомость, в которой значился рулон ткани. Жемчужно-белый шелк.

— Я отследила, как он был израсходован, и выяснила, что примерно половину продали на свадебные платья, часть использовали для портьер, но остается еще 15 метров, не прописанных в ведомости. А в документах Грозоблака ничего никогда не пропадает.

— Может, просто обрезки? — предположил Баба.

— Или, — раздался голос сзади, — эти метры ушли к тому, кто мог за них не платить.

Джери. Как обычно, опаздывает к ужину, и как обычно, выдает идеи, позволяющие посмотреть на ситуацию под иным углом. Есть только одна категория людей, представители которой могут бесплатно, без лишних вопросов забрать кусок дорогой ткани. Джери сел/а рядом с Анастасией, которая немедленно погрузилась в работу на своем планшете. Как только удается определить направление раскопок, найти информацию становится легче легкого.

— Сотни серпов носят мантии всех оттенков белого… но только у пятидесяти они шелковые… а жемчужный шелк — это большая редкость. — И тут она умолкла, чтобы вникнуть в увиденное на экране. Потом подняла взгляд на собеседников.

— Есть только один серп, который носит мантию конкретно из такой ткани, — проговорила она. — Данте Алигьери.

В отличие от остальных серпов, Тенка сразу понял значимость этой информации и расплылся в широченной улыбке.

— Как божественна сия комедия, — прокомментировал он. — Все дороги ведут к Алигьери.

— Знакомое имя, — заметила Македа. — Он из Византии?

— По-моему, из Транссибири, — сказал Баба.

Внезапно в беседу ворвался оглушительный трезвон, от которого все подпрыгнули. Звук смолк, потом повторился.

— Виновник вон там, — сказал/а Джери, показывая на древний телефон двадцатого века, располагавшийся в углу столовой. То был один из старых телефонов, подключенных к персональной линии Тенкаменина. С того момента как Анастасия оказалась здесь, они ни разу не звонили. Аппарат издал еще одну ударившую по нервам трель, прежде чем Тенкаменин велел слуге взять трубку.

— Это персональная линия его превосходительства Верховного Клинка Тенкаменина, — сказал слуга с некоторой неловкостью. — Как вас представить?

Он выслушал ответ, на его лице появилось встревоженное выражение, сменившееся раздраженным. Слуга положил трубку и вернулся к своим обязанностям.

— В чем там дело? — спросил Верховный Клинок.

— Не обращайте внимания, ваше превосходительство.

— А мне кажется, там что-то, заслуживающее моего внимания.

Слуга вздохнул.

— Это был тонист, ваше превосходительство, стонал и выл, как животное. Не знаю, где этот негодяй раздобыл ваш номер.

Телефон зазвонил снова.

— Мы могли бы его отследить, — предложила Македа.

Лицо Тенкаменина стало серьезным. Не сердитым, но озабоченным.

— Справа на аппарате есть красная кнопка, — сказал он слуге. — Она включает громкую связь. Будь так добр, возьми трубку и нажми эту кнопку.

Слуга последовал распоряжению, и немедленно из дребезжащего динамика полетел бессловесный вопль. Этот звук, похожий на стоны привидения, был бы гораздо более уместен в продуваемом сквозняками средневековом замке, а не во дворце Верховного Клинка. Он был настойчив. Печален. Безысходен.

Тенкаменин с громким скрежетом отодвинул стул, поднялся и подошел к телефону. Остановился рядом с ним и замер, глядя на аппарат и слушая жуткий звук. Потом наконец нажал на кнопку разъединения.

— Ничего себе, — сказал Баба. — Это было неприятно.

Он пытался превратить все в шутку, но Тенкаменин не был расположен к юмору. Он просто застыл, вперившись взглядом в телефон. Затем повернулся к Джери.

— Капитан Соберани, — сказал Тенкаменин. — Где сейчас ваша команда?

Джери огляделся/ась, не лучше остальных понимая, чем вызван этот вопрос.

— Или в городе, или на корабле. А что?

— Известите их, пусть готовятся немедленно отчалить. Мы поплывем с вами.

— Мы, то есть…

— То есть все мы.

Анастасия вскочила на ноги. Она никогда не видела Верховного Клинка таким. Он всегда выглядел невозмутимым. Сейчас, казалось, он был глубоко потрясен.