Нил Шустерман - Набат

Анастасия обхватила Джери и отвернулась. Взрыв, казалось, сотряс весь мир, пробил дыру в стене дворца и обрушил несколько мраморных колонн, поддерживающих чудовищно тяжелый бронзовый купол.

И тот начал крениться набок.

А потом снизу пришла ужасающая вибрация.

«Оставшиеся колонны, — подумала Анастасия. — Они не могут удержать купол и разваливаются на части».

Амбу-дроны по-прежнему проносились мимо, стремясь к квазимертвым людям, лежащим на газонах и в садах.

— Мои раны тяжелые, но не смертельные, — проговорил/а Джери. — Если мы хотим привлечь амбу-дрон, один из нас должен умереть.

Пламя уже прорывалось сквозь разбитые люки. Снизу доносился грохот ломающихся колонн, а купол накренился еще сильнее.

Джери прав/а — другого способа нет. Анастасия достала нож и нацелила его в собственную грудь, чтобы стать квазимертвой и привлечь амбу-дрон.

Нет! Что это она удумала?! Невероятная глупость! Это тебе не спрыгнуть с крыши, сбегая от Ксенократа, как она сделала когда-то, будучи подмастерьем. Теперь она серп, и забрать собственную жизнь — значит совершить самопрополку. Амбу-дрон за ней не прилетит. И пока она ругала себя за едва не совершённый идиотский поступок, Джери мягким движением взял/а у нее нож.

— За вас, достопочтенный серп Анастасия, я с готовностью умру от собственной руки тысячу раз. Но достаточно и одного. — С этими словами Джери вонзил/а в себя нож.

Судорожный вздох. Короткий кашель. Гримаса. И Джери умер/ла.

Пролетавший было мимо амбу-дрон остановился, вернулся за Джери и подцепил своими клешнями самоотверженного капитана. В этот момент купол начал проседать.

Анастасия потянулась за амбу-дроном, но уцепиться было не за что. Тогда она изо всех сил ухватилась обеими руками за руку Джери.

Купол ушел у нее из-под ног, провалившись в атриум и утонув в пламени. А затем он, похоронив под собой остатки дворца, грохнулся о землю. Раздался оглушительный металлический гул, прозвучавший словно колокольный звон на похоронах. Словно финальная, исполненная печали нота реквиема.

А в вышине амбу-дрон уносил прочь квазимертвое тело и вцепившуюся в него Анастасию, — уносил в то место, где обещана жизнь каждому, кто переступает его порог.

Грейсон и без предсказаний Грозового Облака понимал, что первый отклик на Высокоградскую прополку прозвучит со стороны тонистской секты свистов. Вопрос заключался лишь в том, где это случится. Будет ли акция обращена напрямую против Годдарда? Или ее проведут против кого-нибудь менее подготовленного к нападению агрессивных фанатиков?

Он получил ответы в тот самый момент, когда увидел первые изображения обгоревших руин Субсахарского дворца.

— Насилие порождает насилие, — изрек курат Мендоса. — Это с очевидностью означает, что наши подходы пора менять, согласен?

Грейсон не мог избавиться от чувства, что потерпел поражение. Больше двух лет он пытался навести порядок среди свистов, заставить их отказаться от экстремистских воззрений и действий, но до Субсахары так и не добрался. Этого не случилось бы, если бы он прилежней выполнял свою работу.

— Видишь? — поддел его Мендоса, — будь у нас собственные средства передвижения, мы бы перемещались значительно быстрее и успевали бы решить больше проблем.

— Ладно, — сдался Грейсон. — Ты победил. Раздобудь нам частный самолет, мы летим в Субсахару. Я хочу найти этих тонистов, пока они не наделали чего-нибудь похуже.

Как оказалось, только на частном самолете и можно было проникнуть в регион. После нападения субсахарская коллегия серпов взяла всё под жесткий контроль, значительно превысив свои полномочия и превратив регион в подобие полицейского государства из Эпохи Смертности.

— Если Грозовое Облако отказывается выполнять свою работу и не намерено приструнить бандитов, значит, этим должны заняться серпы Субсахары, — заявили они.

Поскольку по закону серпам разрешалось делать все что вздумается, их ничто не сдерживало, и они установили комендантский час и выпалывали всех, кто оказывал сопротивление.

Тонистам официально запретили въезжать в Субсахару, и все пассажирские рейсы отслеживались коллегией так, как никогда не отслеживались со смертных времен. Трагедия заключалась еще и в том, что серпы Субсахары, ранее считавшиеся мирными и терпимыми, теперь из-за действий свистов присоединились к Годдарду, пообещавшему отомстить всем тонистам в мире. Не возникало ни малейших сомнений в том, что новый Верховный Клинок Субсахары, кем бы он ни оказался, облачится в мантию, украшенную драгоценными камнями.

Пытаясь найти тонистов, убивших Верховного Клинка, серпы сколотили отряды гвардейцев, патрулировавших улицы Гавани Памяти и всех других городов в регионе, а также прочесывавших необжитые территории. Но поиски не дали результата. Никто не знал, где прячутся свисты.

Зато это знало Грозовое Облако.

И вопреки расхожему мнению, оно не пыталось увильнуть от своих обязанностей по отправлению правосудия. Просто действовало другими методами. В данном случае при помощи роскошного джета с вертикальным взлетом-посадкой.

— А что, я мог бы к такому привыкнуть, — прокомментировал Моррисон, с удобством расположившись в бархатном кресле.

— Не советую, — откликнулся Грейсон.

Впрочем, он и сам подозревал, что, начав пользоваться такими средствами передвижения, с трудом сможет от них отказаться. На борту было четыре пассажира и ни одного пилота. Но это нормально. Грозовое Облако точно знает, куда их везти.

— Можно сказать, нас несет Святая Троица, — подметила сестра Астрид.

— Вообще-то нет, — возразил Моррисон, — я могу насчитать только двух из трех: Набат, — он показал на Грейсона, — и Гром, — показал на кабину экипажа, — но тут нет Тона.

— Ха! Ты ошибаешься, — улыбнулась Астрид. — Разве ты не слышишь его пения в гуле моторов?

В любом случае, у всех было чувство, что они летят не столько к месту назначения, сколько навстречу своему предназначению.

— Я — курат Мендоса, смиренный слуга его звучности Набата, коего зрите вы пред собой, Тона во плоти. Возрадуемся же!

— Возрадуемся же! — эхом подпели Астрид и Моррисон. Конечно, хор звучал бы более впечатляющее, если бы группа поддержки Набата была многочисленнее.

Их джет свалился с неба и эффектно приземлился перед Пещерами Огбунике, на территории, которая раньше обозначалась как западная Нигерия, а теперь являлась частью Субсахары. Пещеры и окружающий лес считались охраняемыми объектами дикой природы, за ними ухаживало Грозоблако, всё и все здесь находились под его защитой. Точнее, все, кроме свистов, прятавшихся в извилистых проходах таинственных пещер. Когда-то существовало предание, что камни в Пещерах Огбунике умеют говорить. Интересный выбор пристанища для секты безъязыких.