Нил Шустерман - Набат

Мунира ценила, что он больше не называл ее своей помощницей. Открыв слепую зону, она доказала, что способна на большее, чем быть простым ассистентом. Будь проклята ее сметливость! Сидела бы себе в Александрийской библиотеке в счастливом неведении. Так нет же — дала волю любопытству. Как там говорили смертные? Любопытство сгубило кошку?

Они летели над пустынным Тихим океаном, когда из радиодинамика вдруг раздался оглушительный вой. Он длился около минуты и продолжался даже после того, как Фарадей выключил радио. Мунире казалось, что ее барабанные перепонки сейчас лопнут. Серп закрыл ладонями уши, бросив штурвал, отчего самолет ушел в резкий крен. Но ужасный звук стих так же внезапно, как начался. Фарадей сразу же вернул себе контроль над самолетом.

— Во имя всего сущего, что это было? — спросила Мунира, в ушах которой все еще стоял звон.

Фарадей, держа штурвал обеими руками, понемногу приходил в себя.

— Может, какой-то электромагнитный барьер? Наверно, мы только что пересекли границу слепой зоны.

Больше они об этом странном вое не думали. Они не могли знать, что тот же самый звук раздался одновременно во всем мире — в определенных кругах его назвали «Великим Резонансом». Он ознаменовал собой как крушение Твердыни, так и глобальное молчание Грозового Облака.

Но поскольку Фарадей и Мунира вошли в слепую зону, на которую не распространялось влияние великого искусственного интеллекта, они не знали и не могли знать, что происходит во внешнем мире.

С такой высоты были ясно видны подводные вулканические кратеры Маршалловых островов — обширные лагуны, окруженные точками и полосками многочисленных атоллов, обозначающих их контуры. Атолл Аилук, атолл Ликиеп… Не видно было ни строений, ни причалов, ни хотя бы каких-нибудь развалин — ничего, что свидетельствовало бы о присутствии человека. В мире существовало много совсем диких мест, но их поддерживал в таком состоянии специальный корпус Грозового Облака. Даже в самых глубоких, самых темных чащах возвышались коммуникационные башни и были оборудованы площадки для амбу-дронов, на случай если туристы получат травмы или временно умрут. Однако здесь… Здесь не было ничего, и от этого становилось совсем жутко.

— Когда-то, я уверен, тут жили люди, — сказал Фарадей. — Но серпы-основатели либо выпололи их, либо, что более вероятно, выселили за границу слепого пятна, чтобы сохранить свои дела в тайне.

Наконец впереди по курсу показался атолл Кваджалейн.

— «Сбежим же, мой друг, от яви на юг, в чудесное царство Сна», — продекламировал Фарадей строки старой песенки. Вот они и на месте, в семистах милях к югу от острова Уйэк, чье название означает «явь», — в самом центре слепой зоны.

— Волнуешься, Мунира? — спросил Фарадей. — Не терпится узнать, что задумали Прометей и другие основатели? Разгадать загадку, которую они оставили нам?

— Нет никаких гарантий, что мы что-нибудь найдем, — остудила его пыл Мунира.

— Вечная оптимистка.

Как было известно всем серпам, основатели Ордена объявили, что подготовили некий механизм спасения общества, если концепция серпов окажется несостоятельной. Альтернативное решение проблемы бессмертия. По прошествии стольких лет никто не принимал это утверждение всерьез. А зачем, если служение серпов оказалось идеальным решением для идеального мира и отлично работало больше двухсот лет? Никому не было дела до тайного механизма спасения, пока это самое спасение не потребовалось.

Если Кюри и Анастасия добились успеха на Твердыне и серп Кюри стала Верховным Клинком Средмерики, тогда, возможно, сообщество серпов сойдет с гибельного пути, по которому его повел Годдард. Но если нет, мир нужно будет спасать.

Путешественники снизились до высоты в пять тысяч футов и по мере приближения к атоллу различали больше подробностей. Пышные заросли и песчаные пляжи. Главный остров, Кваджалейн, имел форму длинного и тонкого бумеранга, и здесь путники наконец увидели то, чего не было больше нигде в слепой зоне — красноречивые признаки человеческого присутствия: узкие полоски более редкой растительности там, где когда-то пролегали дороги; контуры фундаментов на месте былых построек…

— Джекпот! — воскликнул Фарадей и нажал на штурвал, чтобы спуститься пониже и разглядеть все как следует.

Мунира чуть ли не физически ощутила, как наниты зарегистрировали ее облегчение.

Наконец-то добрались. Все хорошо.

И тут все стало совсем нехорошо.

— Неопознанное воздушное судно, идентифицируйте себя.

Автоматический запрос едва пробивался сквозь помехи; сгенерированный голос звучал слишком по-человечески, чтобы действительно принадлежать человеку.

— Не о чем беспокоиться, — сказал Фарадей и передал универсальный код, используемый Орденом. Минута тишины. Затем последовало:

— Неопознанное воздушное судно, идентифицируйте себя.

— Что-то мне это не нравится, — промолвила Мунира.

Фарадей с досадой покосился на нее и проговорил в микрофон:

— Это серп Майкл Фарадей из Средмерики. Прошу разрешения приблизиться к главному острову.

Еще пара секунд тишины, затем голос произнес:

— Обнаружено кольцо серпа.

Путешественники расслабились.

— Вот видишь, — сказал Фарадей спутнице, — все в порядке.

Но голос заговорил опять:

— Неопознанное воздушное судно, идентифицируйте себя.

— Что?! Я же сказал: я серп Майкл Фарадей…

— Серп не опознан.

— Конечно же оно не может вас опознать, — сказала Мунира. — Вас еще на свете не было, когда ввели в строй эту систему. Оно думает, что вы самозванец, а ваше кольцо краденое.

— Разрази его гром!

И, как по заказу, гром разразился. Откуда-то с острова ударил лазерный импульс и срезал их левый мотор. Грохот разрыва прогремел в головах путников, как будто импульс попал не в самолет, а в них самих.

Вот этого и опасалась Мунира! События развивались по худшему из ее сценариев. И все же несмотря на это она проявила отвагу и ясность мышления, которых сама от себя не ожидала. В самолете имелась спасательная капсула. Мунира даже проверила ее исправность перед взлетом.

— Капсула в хвосте! — крикнула она Фарадею. — Быстро туда!

А тот все пытался вразумить радио:

— Я серп Майкл Фарадей!

— Это машина, — напомнила ему Мунира, — и не из самых умных. С ней не договоришься!

Доказательством ее правоты послужил второй залп, разбивший лобовое стекло. В кабине вспыхнул пожар. Лети они повыше, их бы выбросило наружу, но они находились достаточно низко, чтобы не погибнуть от взрывной декомпрессии.

— Майкл! — вскрикнула Мунира, обращаясь к серпу по имени, чего никогда не делала раньше. — Это все бесполезно!