Теодор Старджон - Брак с Медузой [сборник litres]

– Как хорошо!

Гарлик втянул голову в плечи, защищаясь от холода, уткнулся подбородком в грудь и побрел прочь от грузовика.

– Найду, само собой! – бормотал он на ходу. – Чего ж не найти-то? Так бы сразу и сказал! Будь спок, все найдем!

На углу, распростершись на ступеньках заброшенной кондитерской, лежало то, что Гарлик поначалу принял за груду грязных тряпок. Хотел пройти мимо, но остановился. Точнее, его остановило.

– Да это ж Фредди! – проговорил он, скорчив гримасу. – Че он может знать-то?

Куча тряпок завозилась на ступеньках и сипло поинтересовалась:

– Э, братан, четвертак найдется?

Из кучи высунулась и затрепетала в воздухе грязная рука, расцветшая на стебле непостижимо тонкого запястья.

– Ты только глянь на него! – проворчал Гарлик. – Кто-нибудь наверняка знает, но точно не он!

– Братан, четвертак найдется? Э… да это же Дэнни! Дэнни, брат, четвертачка не будет?

– Ладно, ладно, спрошу! – сердито проговорил Гарлик и наконец повернулся к Фредди. – Заткнись, Фредди! Сам посуди, откуда у меня четвертак? Слушай-ка лучше, я тебя кое о чем спрошу. Как нам всем снова собраться вместе?

Тут Фредди сделал усилие, которое, как видно, до сих пор считал излишним, – сфокусировал взгляд.

– Кому собраться? Нам с тобой, что ли? А куда?

– Ну вот, я же тебе говорил! – рявкнул Гарлик, снова не Фредди, а куда-то в сторону. Но в следующий миг как-то странно охнул и пробормотал торопливо, точно кто-то выдавливал из него слова: – Фредди, просто скажи, можем мы все снова вместе собраться или нет?

– Да что с тобой такое, Дэнни?

– Ты мне ответишь или нет?

Фредди вяло заморгал и, кажется, попытался подумать. Но не смог.

– Как же я замерз, – проговорил он наконец. – Уже три года тут мерзну. Дэнни, а у тебя выпить нет?

Их никто не видел, так что Гарлик пнул его ногой.

– Тупой ты чудила! – сказал он и, втянув голову в плечи, зашагал прочь.

Некоторое время – пока не устал держать глаза открытыми – Фредди провожал его взглядом.

Через два квартала Гарлик заметил кое-кого еще – и хотел поскорее шмыгнуть на другую сторону улицы. Но ему не дали.

– Не надо! – взмолился он. – Не-не-не, ну че ты творишь, нельзя же так прям у всех подряд спрашивать!

Неизвестно, что именно ему ответили – но, видимо, это был решительный и вполне однозначный ответ.

– Да чтоб тебя, – захныкал Гарлик, – вот сам увидишь, что из этого выйдет!

Ничего другого ему не оставалось.

Жена стекольщика, на голову выше Гарлика и вдвое тяжелее, перестала подметать ступеньки стекольной лавки и насторожилась, увидев, что к ней направляется бродяга. Голову он опустил, но смотрел прямо на нее и, похоже, не собирался незаметно прошмыгнуть мимо, как обычно делают ребята вроде него.

Гарлик подошел поближе и задрал голову. Эта тетка возвышалась бы над ним, даже случись ему влезть на ящик, – а сейчас он стоял на тротуаре, а она на второй ступеньке. Гарлик глазел на нее, словно деревенщина на памятник, она на него – с тем тошнотворным жадным любопытством, с каким прохожие глазеют на автокатастрофу.

Он облизнул губы. Секунду или две оба молчали, глядя друг на друга; затем Гарлик схватился рукой за голову и закатил глаза. Рука его упала, он вновь устремил взгляд на женщину и просипел:

– Как нам всем снова вместе собраться?

Она смотрела на него, не шевелясь, без всякого выражения. И вдруг – внезапно, словно грохнул артиллерийский залп – откинула голову и разразилась хохотом. Хохотала долго, сколько позволяли могучие легкие; успокоившись немного, бросила взгляд вниз, на грязную и встревоженную физиономию Гарлика – и засмеялась снова.

Гарлик оставил ее за этим занятием и направился к парку, по дороге проклиная эту женщину, и всех женщин мира, и их мужей, и всех их предков и потомков.

Стояла ранняя весна; парк был полон молодой травы, распускающихся почек, собак, детей, стариков и мороженщиков.

Безмятежно-мирную картину разбавляла компания подростков, для которых в этот весенний день парк оказался привлекательнее школы. Трое из них приметили Гарлика – тот вошел в парк и теперь стоял в нерешительности, подыскивая легкий способ исполнить требование, звучащее в голове – и обступили его.

– Идем на перехват! – заорал один, с надписью «Герои» на спине куртки.

– Окружаем! – подхватил другой.

И все трое принялись описывать круги вокруг Гарлика, улюлюкая, словно киношные индейцы, показывая пальцами «антенны» и издавая спутниковые сигналы:

– Би-бип! Би-бип!

Гарлик вертелся туда-сюда, словно флюгер на шквальном ветру, но уследить за ними не мог.

– Отвалите на хрен! – проворчал он наконец.

– Би-бип, би-бип! – завопил один «спутник». – Входим в атмосферу!

«Спутники» перешли в галоп: орбиты их все сужались, мельтешение превратилось для Гарлика в сплошной туман; а затем по сигналу: «Посадка!» – тот, что был позади Гарлика, присел на четвереньки, а остальные двое толкнули. Гарлик споткнулся о того, что присел, перевалился через него и упал на спину, потешно взмахнув руками и ногами. Поодаль негодующе вскрикнула какая-то женщина, открыл рот какой-то старик; что же до всех остальных – они только смеялись.

– Отвалите от меня! – с трудом выдохнул Гарлик, пытаясь перевернуться и встать на ноги.

Один из мальчишек поспешил ему на помощь, крикнув при этом:

– Рокки, твоя очередь!

Когда дрожащий Гарлик поднялся на ноги, второй из троицы – в куртке с «Героями» – сел на четвереньки позади него, а «помощник» толкнул, и Гарлик снова полетел вверх тормашками. На этот раз он уже не пытался встать; забыв об угрозах, об обещаниях возмездия, он лежал на земле и тихо хныкал. Смеялись все вокруг – кроме двоих, но и те не вмешивались. Иные даже подходили поближе, чтобы лучше его рассмотреть.

– Тревога! Тревога! – завопил вдруг Рокки, указывая на пятно голубой полицейской формы в конце аллеи. – Космический патруль!

– Переходим на сверхсветовую! – заорал другой.

И, показывая пальцами антенны и издавая громкое «би-бип!», «спутники» нырнули в толпу и в ней растворились.

– Ублюдки! Вшивые ублюдки! Прикончу, всех их прикончу! – сквозь слезы повторял Гарлик.

– Так! Что тут происходит? – послышался голос полицейского. – Разойдитесь! Дайте пройти!

Толпа расступалась, чтобы его пропустить, и тут же смыкалась за ним, не желая пропустить новое развлечение: ничего нет лучше, чем вместе посмеяться!

Посреди толпы полицейский обнаружил Гарлика на четвереньках и вздернул на ноги, куда грубее, чем недавно Рокки.

– Ну-ка, ты! Что тут стряслось?

Возмущенная дама шагнула вперед и начала говорить что-то о хулиганах.

– Вот оно что! – проговорил полицейский. – Ты, значит, тут хулиганил?