Бен Оливер - Петля будущего [litres]

Внутри тускло светят пять или шесть старомодных лампочек – вероятно, они работают от резервного питания, но явно не на полную мощность. Возле небольшой раковины – кухонная стойка с кофе-машиной, посреди комнаты – стол с видеопроектором на 360 градусов, радио. В дальней стене – дверь с надписью «Технический персонал», и рядом еще одна с надписью «Аварийное оборудование».

Открыв вторую дверь, я обнаруживаю небольшую кладовую с дюжиной тюремных комбинезонов, двумя костюмами для охранников, на стене висят еще четыре сердечных детонатора, помимо них – пистолет с транквилизатором, аптечка и ультразвуковой пистолет старой модели.

Я сую транквилизатор в карман и вытаскиваю аптечку в комнату персонала. Покопавшись в ней, достаю жгут – он полностью электронный, так что мне нужно будет только вколоть Рен транквилизатор, обмотать тканевый жгут вокруг ее предплечья и нажать на кнопку, после чего он сам затянется достаточно туго, чтобы остановить потерю крови.

Я бегу обратно к своей камере, мною по-прежнему управляет паника, не позволяющая мне сломаться и сдаться.

Добежав, я бросаю жгут на пол и открываю люк в двери. Заглядывая внутрь, я ожидаю, что Рен бросится на меня в слепой ярости, но вместо этого вижу, как она сидит на кровати, ее лицо невероятно бледное, почти серое. Она совершенно неподвижна, за исключением моргающих глаз.

Я направляю на нее пистолет с транквилизатором сквозь люк, не обращая внимания на предостережение системы о проникновении. Рен поворачивается ко мне, все так же широко и безумно улыбаясь. Я нажимаю на курок, дротик попадает ей в плечо. Транквилизатор срабатывает примерно через пять секунд, и она падает на пол.

Бросив пистолет, я открываю дверь и захожу в камеру. Прикладываю жгут на то, что осталось от предплечья, чуть выше открытой раны, и нажимаю на кнопку. Ничего не происходит. Даже медицинское оборудование пострадало от перебоев электричества. Я хватаю маленький рычаг, напоминающий старомодный кран, и поворачиваю его несколько раз; кольцо жгута начинает сужаться вокруг розовой плоти, прижимая кровоточащее мясо к открытой кости до тех пор, пока полностью не сдавливает артерии, и кровь останавливается.

Я перемещаю невероятно тяжелое в бессознательном состоянии тело Рен с пола на кровать и отступаю на шаг, вытирая пот со лба.

Я смотрю, как она лежит, такая безжизненная. Вполне возможно, что она уже мертва: ее грудная клетка не поднимается и не опускается, пульс не прощупывается ни на шее, ни на запястье; но, впрочем, его и не было: в возрасте восемнадцати лет всем Совершенным сердце и легкие заменяют на более эффективный аппарат (его тестировали на бывших заключенных в тюрьмах Региона 7 и Региона 44 много лет назад).

Я становлюсь на колени возле кровати и прикладываю ухо к груди Рен; изнутри слышу непрестанный рокот АЛМ там, где когда-то было сердце. От этого звука по спине пробегает холодок; я знаю о преимуществах АЛМ: их повсюду рекламируют для Совершенных с помощью персонализированных Проекций-крикунов, распространяющих рекламу в самых зажиточных частях города, – но меня всегда поражало: ведь если твое сердце не бьется быстрее, когда ты напуган, нервничаешь или взволнован, не делает ли это тебя менее человечным?

Я наклоняюсь и приподнимаю веко на ее левом глазу; от попадания света зрачок расширяется. Придерживая веко той же рукой, которой сжимаю детонатор, другой я аккуратно вынимаю Линзу.

Используя затемненный экран как зеркало, я надеваю Линзу Рен на свой глаз, но не вижу главного меню, текста или какого-то иного способа деактивировать детонатор. Линза, должно быть, тоже вышла из строя вместе с остальным оборудованием.

– Проклятье! – бормочу я, рука начинает неметь, пальцы скользят по металлу. – Черт! – кричу я уже громче.

Достав Линзу, кладу ее на край раковины и выхожу в коридор, закрывая за собой дверь. Не в состоянии больше сдерживать эмоции, вызванные хаосом последних часов, я опускаюсь на колени и выкрикиваю череду нецензурной брани, после чего встаю и со всей силы ударяю рукой в стену.

Я заставляю себя остановиться после первого же удара – глупо будет сломать эту руку, в то время как другая сохраняет мне жизнь, сжимая детонатор.

«Не будь идиотом, – говорю я себе, – думай. Действовать нужно с умом».

Я дышу медленно, пытаясь успокоиться.

«Рен умирает, – мысленно излагаю я факты. – Жгут выиграет для нее какое-то время, но без надлежащей медицинской помощи она не продержится и дня».

Я понимаю, что мне нужно попасть на Мрачный поезд, выбраться отсюда и привести помощь. Я собираюсь было вернуться к платформе, но колеблюсь.

Кина останется в своей камере, паникуя и переживая, задаваясь вопросами, что же происходит, как терзался я сам.

Я иду к ее двери, отворяю люк.

Какое-то время она просто смотрит на меня широко открытыми темными глазами, сидя на кровати.

– Лука? – она произносит мое имя так, будто я призрак.

– Кина, кое-что произошло.

– Это я понимаю, – отвечает она, опуская ноги на пол и вставая с кровати. – Не хочешь уточнить?

– Произошло… нечто, – повторяю я, только сейчас осознавая, насколько измучен.

– Так, – кивает Кина, подходя ближе, – дыши глубже.

Я делаю, как она говорит, но воздух кажется каким-то ненасыщенным и неэффективным, словно не доходит до моих легких.

– Медленнее, – наставляет Кина, показывая, как нужно медленно и глубоко дышать: вдох через нос, выдох через рот. Я повторяю за ней, и постепенно голова перестает кружиться и ощущение, что я вот-вот свалюсь в обморок, отступает.

– А теперь, – снова просит Кина, – расскажи, что происходит?

– Электричества нет, не знаю, как и почему, но что-то пошло не так, люди сходят с ума, Рен, она убила… она убила их.

– Стой, что? – перебивает Кина. – Рен кого-то убила?

– Думаю, она убила половину заключенных Аркана. Кажется, она… я… – мне не хватает слов.

Кина всматривается в мои глаза, возможно, пытаясь найти признаки того, что я ошибаюсь или тоже сошел с ума.

– Что значит «убила половину заключенных»?

– Она потеряла рассудок, начала казнить детонатором всех ребят из нашего полуночного клуба. Мы все разбежались по камерам, я заперся в своей, но она пришла ко мне и пыталась активировать детонатор, пыталась убить меня. Она просунула руку, люк закрылся, и ее рука… – я замолкаю, осознавая, насколько бессвязно рассказываю, и имитирую люк, отрубивший Рен руку. При виде детонатора в моей руке глаза Кины расширяются от удивления. – А, да, он активирован, если отпущу, то умру. – Я чувствую, что мне снова тяжело дышать. – Я выбрался, Рен истекает кровью в моей камере, я наложил ей жгут, но нужно привести помощь. Я вернусь, Кина, вернусь сразу же, как только смогу.