Эдуард Голубев - Это было в Веморке

– Спасибо, спал, как младенец. Вам тоже доброе утро, герр Филипп, – ответил Логдэ. Фамилию капитана он не узнал, в принципе и не стремился, а называть просто по имени не позволяло воспитание.

Лотар встал рядом с ним и также пристально начал вглядываться вдаль. Слева по борту, далеко, он увидел землю. Командир катера, уловив взгляд Логдэ, ответил сразу на все возникшие у него вопросы на данную минуту.

– Это мыс Гренен. Можно сказать, середина нашего пути. Самый север Ютландии и граница между проливами Каттегат и Скагеррак. Как видишь, коварный Каттегат мы прошли. Этот пролив не зря назвали кошачьей дверью. Лотар, ты, наверное, видел, как кот проходит препятствие. Очень аккуратно, мягко ставит лапу, обдумывая каждый шаг. Точно также себя надо вести на Каттегате. Стоит расслабиться, и ты уже сидишь на мели. Но мы его прошли и сейчас ускорим ход.

За штурвал катера взялся старпом, а капитан ушел к себе в каюту решив отдохнуть пару-тройку часов. Утренний вид открытого моря был также прекрасен, как и вчера вечером. Лотар снова встал на носу катера и ветер, как будто разговаривая с ним загадками, нес что-то неизвестное и непонятное для него, а ностальгия, опять не спрашивая разрешения, заглянула внутрь и Логдэ, перейдя на корму, долго смотрел строго на юг. Смотрел туда, где осталось то, что не может быть ещё ближе. Спустя время он не заметил, как также без спроса, она покинула его, и Лотар с большим интересом стал наблюдать за слаженными действиями команды катера. Четкость и скорость выполнения команд напомнило Логдэ его подготовку к открытию Олимпиады. Время пролетело незаметно и уже около одиннадцати часов утра “Жеребец” входил в воды Ослофьорда. Он заметил, что поведение капитана Филиппа изменилось. Старый моряк явно чего-то ждал, и это заставляло его нервничать, хотя всем своим видом старался показать спокойствие. Через пару часов причина нервозности капитана открылась Лотару, когда катер подошел к проливу Дробок. Засмотревшись на приближающуюся разрушенную крепость Оскарборг, он услышал командный голос Филиппа:

– Малый вперед, – и через минуту, – стоп, машина.

Катер проплыл по инерции несколько десятков метров и остановился практически напротив острова Северный Кахольм. Капитан вышел на левый борт катера, держа в руке венок, а затем бросил его в воду, мрачно вглядываясь в глубину фьорда. К Лотару, который стоял в нескольких метрах и не сводил глаз с командира, незаметно сбоку подошел старпом и тихо начал рассказывать:

– Полтора месяца назад, а точнее девятого апреля, на этом месте был потоплен тяжелый крейсер “Блюхер”, на борту которого находился его сын. Это был для него первый боевой поход. Старина Филипп очень гордился службой своего сына на флагмане и просто мечтал, чтобы “Жеребец” попал в состав катеров сопровождения. Но у нас было другое задание. После трагедии он только и думал, как побывать здесь. Каждый раз, когда мы проходили мимо Ослофьорда, он неотрывно смотрел в бинокль, а потом уходил к себе в каюту, где разговаривал с ним. Когда поступил приказ доставить тебя в Осло, Филипп не находил себе место, ожидая этого дня.

– Я видел фотографию на капитанском столе, – сказал Лотар и старпом, кивнув головой, продолжил:

– Через полчаса он поднимался в рубку, как будто ничего не случилось, но мы всё знали и догадывались.

Он задумался и в наступившей тишине Лотар спросил:

– Как его звали?

Старпом внимательно посмотрел и ответил:

– Поверь, капитан очень не любит чужих на борту, но к тебе отнесся очень хорошо. Сначала мы подумали о том, что благодаря тебе он попадет сюда. Но когда узнали, как тебя зовут, всё стало ясно. Ты очень напомнил ему сына, его тоже звали Лотар. Я не верю в чудеса, но для Филиппа тебя прислала судьба за все его мольбы, побывать здесь.

До Осло оставалось чуть около часа ходу, и всё это время Логдэ думал о том, что рассказал старпом. Лотар ошибался, считая, что Германия вошла в Норвегию практически без боя. Нигде, не в газетах, не по радио, он не слышал о потопленном тяжелом крейсере “Блюхер”. Было несколько сообщений об уничтоженных кораблях Британии, а здесь, оказывается, всё происходило не так просто. Норвежцы давали отпор, хотя на данный момент всё было более чем спокойно. Никаких признаков войны, разве что разрушенная крепость на острове, которая уже вошла в историю.

Тысячи островов, как казалось Лотару здесь, на подходе к порту Осло, просто выглядывали посмотреть на них, прячась друг за другом. Капитан Филипп очень внимательно следил за движением катеров, лодок и яхт, аккуратно ведя “Жеребца” к причалу. Они пришвартовались в бухте Пипервика, а Лотар, взяв чемодан, уже собрался попрощаться и выйти на причал как его остановил старый морской волк.

– Не спеши, тебя должны встретить, а катер покинешь, когда за тобой придут, – командным, но в тоже время, по-отцовски заботливым голосом сказал капитан.

Логдэ и так не хотелось покидать судно и стоять одному на причале. Сейчас его окружали люди, которые говорили на родном немецком языке, а скоро всё изменится. Абсолютно всё.

По причалу твердой походкой в сторону “Жеребца” направлялся мужчина в штатском и, поравнявшись с катером, он посмотрел на номер, а затем перевел взгляд на Филиппа.

– Я встречаю Лотара Логдэ, – уверенно сказал он.

Услышав своё имя и фамилию, Лотар развернулся, прекратив рассматривать гавань, взял свои вещи и подошел к мостику. Капитан Филипп пожал ему руку и с предупреждением проговорил:

– Следи за собой и береги себя, сынок. Эта земля не любит чужаков. Будь осторожен. Только удачи.

Он обнял Лотара, а тот в ответ поблагодарил его, пожелав семь футов под килем и попутного ветра.

Несмотря на конец мая и вполне солнечный день, погоду в Осло трудно было назвать теплой, поэтому свитер, подаренный Лотару матерью на день рождения, сейчас был в самый раз. Представитель Йозефа Тербовена оказался норвежцем неплохо говорящим на немецком, поскольку несколько раз был в Германии, где проходил обучение и стажировку от партии “Национальное единение” Квислинга, поддерживающих национал-социалистов, но не имеющая никакого веса у себя на родине. Покинув причал, они направились пешком в здание Парламента, которое находилось недалеко от порта. Это было большое красивое сооружение, которое объединило в себе несколько архитектурных стилей, впоследствии названные как эклектизм.

За это путешествие Лотар впервые почувствовал, что смертельно голоден и спросил, где он может перекусить. Норвежец улыбнулся и ответил:

– Герр Логдэ, вы ошибаетесь, считая нас негостеприимными. Мы уже обо всём позаботились. Потерпите, пожалуйста, пятнадцать минут. Обед уже ждет вас.