Ларри Нивен - Молот Люцифера [litres]

Эйлин спала на разложенном сиденье, ослабив ремень безопасности. Она ворочалась в такт движению машины.

Потом Тим услышал, что девушка похрапывает. Начался длинный спуск, Хамнер потуже затянул ремень Эйлин и заглушил мотор.

Он вспомнил, что именно так поступил его шофер в Греции, где все съезжали с холмов именно таким образом. Даже по узкой и извилистой дороге из Дельф через Парнас к Фермопилам. Это было просто ужасно, но водитель настоял на своем. В Греции – самый дорогой в мире бензин.

Что творится сейчас в Фермопилах? Смыло ли наводнение могилу трехсот спартанцев? Волны вряд ли захлестнули Дельфы или поднялись до Акрополя.

Греции приходилось и прежде переживать стихийные бедствия.

Серпантин петлял и кренился. Осторожно притормаживая, Хамнер легко вписал «Блейзер» в поворот. Впереди начинался прямой участок, после чего дорога снова шла под уклон. Мокрая, полуразрушенная, опасная. Оттого что в машине рядом с ним была Эйлин, Тим слишком остро чувствовал, какой он неважный водитель.

Очертания ландшафта изменились.

Дорога обрывалась. Хамнер ударил по тормозам и остановил машину. Он вылез наружу, под тихий дождь. Капли на вкус были пресными. Соленый ливень закончился.

Серпантин, крутой каменный откос – да и вся остальная гора – раскололись. Глубина провала составляла футов двадцать, а то и больше.

Однако внизу громоздились высокие грязные оползни, поэтому иногда дно разлома отделяло от дороги четыре или пять футов.

В телевизионных рекламных роликах тачки перелетали через расселины и пошире. В одном, например, демонстрировали автомобиль, перемахивающий через рвы и насыпи, а диктор заверял, что машину почти не модифицировали…

Способен ли «Блейзер» на такое?

А есть ли выбор? Провал, казалось, тянулся на целые мили. Тим вернулся в машину и задом отвел ее на пятьдесят ярдов. Он обдумывал, насколько все это возможно с точки зрения физики. Если «Блейзер» сорвется в пропасть, то приземлится на передний бампер, и они с Эйлин погибнут. Полет должен быть горизонтальным, а это означает скорость. Недостаточная скорость – смерть.

Он проверил тормоза и снова сходил к расселине. Разбудить Эйлин? Она в отключке. Позади тусклые из-за дождя вспыхнули фары, и Тим решился. Он не знал, кто едет, и не хотел знать.

Хамнер вернулся к автомобилю, мысленно составив уравнение. Предположим, длина «Блейзера» пятнадцать футов, при падении на него будет действовать ускорение, равное 1 g . Тим завел мотор. Итак, если до того момента, как задние колеса оторвутся от дороги и тоже начнут падать, бампер «Блейзера» опустится не более чем на два фута, то сама машина должна оказаться на той стороне примерно за треть секунды. А если в цифрах, то пятнадцать футов она преодолеет за треть секунды и сорок пять – за секунду. Вывод: сорок пять футов за секунду – это тридцать миль в час, поэтому скорость должна равняться примерно тридцати милям в час, а теперь – поехали !..

В конечном итоге «Блейзер» пролетел вниз около шести футов. Инстинкт повелевал Тиму нажать на тормоза, но он удержался.

Автомобиль жестко приземлился прямиком в грязь и по склону выкатился на дорогу.

Поразительно, но на этом все закончилось. «Блейзер» как ни в чем не бывало спокойно поехал вперед.

От удара Эйлин подбросило. Она испуганно дернулась, приподнялась и выглянула в окно. Мимо проплывал очередной грязевой холм. Девушка заморгала и, удовлетворенно вздохнув, снова уснула.

«Проспала мой самый настоящий водительский подвиг», – мысленно сказал Тим.

Он усмехнулся, глядя на дождь, выключил мотор, и машина своим ходом вновь покатилась под уклон.

Час спустя Эйлин и не думала просыпаться. Хамнер позавидовал ей.

Он слышал о людях, проводящих большую часть жизни во сне – после нервных потрясений или от разочарования в жизни наяву.

Тим их понимал. Какое искушение отключиться от всего и погрузиться в сон… Впрочем к Эйлин это не относилось. Ей необходимо отдохнуть. Когда будет нужно, она проявит удвоенную бдительность.

Впереди дорожное покрытие оказалось расколото на отдельные плиты. Хамнер включил мотор и увеличил скорость. «Блейзер» помчался, перелетая с одного бетонного островка на другой. Тим вспомнил телевизионную программу об автогонках в Бахе. Один из гонщиков сказал, что плохая трасса требует быстрой езды: тогда машина не натыкается на выбоины, а перелетает через них.

Когда он смотрел эту передачу, высказанное спортсменом соображение не показалось ему особенно удачным, но теперь, похоже, ничего другого не оставалось. Плиты сдвигались под весом «Блейзера», стучали по днищу. Костяшки пальцев Хамнера побелели от напряжения. Зато Эйлин улыбалась, не открывая глаз, будто ее качали в колыбели.

Внезапно он ощутил острое одиночество.

Она не бросила его. Осталась с ним, рискуя жизнью. Но сейчас она спала, а он вел машину, и дождь беспрерывно барабанил по металлу в дюйме над головой, а дорога постоянно преподносила сюрпризы. Здесь она выгибалась изящной аркой, как футуристический мост, под которым бежал очередной грязный ручей. Полоса бетона еще не обрушилась под собственной тяжестью, но лишних десяти фунтов она наверняка не выдержит. Тим свернул и поехал прямо по воде.

Колеса продолжали крутиться, и мотор не заглох, но, когда это стало возможно, Хамнер снова вырулил на «твердую почву».

Он потерял все, его бросили все, кроме Эйлин. Он понимал, что деньги и кредитные карточки утратили всякую ценность. Точно. Но пуля, пробившая лобовое стекло – это было уже нечто иное. Езда по полю для гольфа представлялась вандализмом! Обсерватория… вот о чем Тиму не хотелось думать. Его выкинули из собственных владений, и при воспоминании о недавнем происшествии у Тима горели уши. Трус. Да, именно так он себя чувствовал.

Дорога, извиваясь, сбежала вниз по склону, стала шире и превратилась в ровную прямую, уходящую вдаль. Куда? Компаса не было. Оставалось только гнать «Блейзер» вперед. А дождь снова яростно обрушился на них. Хамнер рискнул увеличить скорость до двадцати миль в час.

– Как дела? – рядом раздался голос Эйлин.

– Спустились с гор. Путь вроде бы прямой, и без повреждений. Отдыхай.

– Ладно.

Когда Тим посмотрела на нее, девушка опять крепко спала.

Он заметил хайвей. На указателе значилось «Северное шоссе 99». Хамнер сжал руль обеими руками. Теперь можно разогнаться до сорока миль в час. «Блейзер» мчался мимо неподвижных, заливаемых дождем автомобилей – и на самой дороге, и на обочинах. И людей. Тим каждый раз пригибался пониже, когда видел что-либо похожее на ружье. Один раз то, чего он боялся, случилось: двое парней синхронно прицелились в «Блейзер» из ружей. Они показывали жестами: «Стой!»