Алекс Клемешье - Под правильным углом

— Допустим… смогу, — не отрываясь от чтения, замедленно ответил он. — Но как передать этот сигнал, если связи нет?

— Там Li-Fi. Передача данных с потоком видимого света. В моем голокроне есть такая функция, значит, должна быть и в твоем. Просто я понятия не имею, как это делается.

Молодой преподаватель сосредоточенно кивнул и уточнил:

— А там — это где?

— Технический этаж. Если ты действительно в состоянии создать имитацию сигнала с датчика — у нас есть шанс. Только надо шевелиться. Я все объясню по дороге.

Труднее всего было заставить Веронику двинуться с места.

— Кирилл, ты уверен? — округляя больные глаза, раз за разом спрашивала она. — А вдруг врачи поднимутся сюда уже через двадцать минут? Я могу потерпеть. Ты правда уверен, что мне нужно идти?

— «Помилуйте, королева, разве я позволил бы себе налить даме водки?..»

И снова она не отреагировала на цитату. Ни словом, ни улыбкой. И это напугало меня куда больше, чем синева губ и вялые движения.

Может быть, действительно остаться и ждать? Не тревожить ее, уложить на сдвинутые парты и уповать на то, что организм выдержит уже запустившийся процесс ацидоза? Что более преступно с точки зрения человеческой морали? Бездействие? Сидеть и смотреть, как умирает пожилая женщина? Или попытка спасти, но при этом тормошить, заставлять ее расходовать последние ресурсы — и все это без уверенности в конечном результате?

13, 63, 113, 163 — таких кнопок нет на панели в кабине лифта; лифт остановится на этих этажах, повинуясь исключительно допуску сотрудника инженерно-технической службы или работников вертикальной фермы. В деловом крыле здания на этих этажах — помещения с саженцами, семенами, грунтом, удобрениями — и собственно проход к застекленной торцовой стене башни, по всей ширине и высоте которой расположены лотки с растущими круглый год овощами-ягодами-зеленью. Гигантская местная теплица или, говоря иначе, вертикальная ферма, обогреваемая и освещаемая за счет постоянного движения скоростных лифтов. А в противоположном от лифтов и лестницы крыле на том же сто тринадцатом этаже — технические помещения с мусоросжигателями, компрессорами, пожарными резервуарами, бойлерными, прачечными и стоянкой всевозможных роботов, занимающихся обслуживанием выделенного сегмента. Технический этаж — сквозной, своим дальним концом он упирается в лестницу жилого блока в противоположном торце башни. Сейчас нам требовалось спуститься на несколько пролетов вниз, затем пройти мимо компрессоров и бойлерных и в завершение подняться на четыре пролета — на сто пятнадцатый этаж, где расположен медицинский кабинет. На словах — все просто.

На деле — куда сложнее. Лестницы не освещены, Веронике каждый шаг дается с трудом, врач мог отлучиться с рабочего места еще до того, как лифты перестали ходить… Но хуже всего, что двери на технический этаж заперты точно так же, как и все остальные двери. Требуется допуск. Или хитрость и определенные знания. Я рассчитывал на второе, но не был уверен даже на тридцать процентов. Все могло измениться за двадцать лет. Все могло измениться буквально неделю назад или даже вчера — никто и не подумал бы уведомить об этом архитектора, который когда-то подготовил проект данного кондоминиума.

Конечно, был вариант оставить Веронику на попечение других старушек, сходить на техэтаж вдвоем с Игорем, проверить, осуществим ли план, а затем вернуться за нашей больной. Но с каждой минутой она будет все слабее и слабее, и, вернувшись через десять минут с хорошими новостями, мы рисковали застать ее уже в том состоянии, когда она не сумеет сделать ни шагу. Нести на руках? Не знаю, осилил бы я. Вряд ли. Просто упал бы вместе с ношей, покатился по ступенькам… А у Игоря была задача, с которой никто, кроме него, справиться не сумеет, — разобраться с имитацией сигнала датчиков и запрограммировать голокрон на передачу данных через Li-Fi.

Поначалу нам было достаточно поддерживать Веронику Сергеевну под локти с двух сторон. Она с трудом переставляла ноги, но все-таки старалась идти сама. В свободной левой руке я держал гаджет, подсвечивая ярким экраном ступени. Игорь, положив устройство в карман, свободной правой рукой на ходу шустро возился с голографическим интерфейсом. На пятом пролете Вероника стала спотыкаться. Пришлось закинуть ее руку себе на шею и обхватить за талию. Скорости нам это ничуть не прибавило, но мы все же спускались, а не топтались на месте. На восьмом пролете я ощутил, как предательски дрожат мои колени — нет, не от страха, от напряжения. Запротестовало сердце, выступила испарина, но на передышку времени не было. К двенадцатому пролету Вероника перестала перебирать ногами; мы несли ее, будто изможденные солдаты своего тяжело раненного, но покуда еще не упавшего товарища.

Когда наконец мы добрались до сто тринадцатого, я вдруг испугался: не сбились ли мы со счета, не промахнулись ли? Сил на еще один рывок, пусть это даже был бы один-единственный пролет, уже не осталось. Но очертания технического люка убедили, что мы не ошиблись.

Бережно опустив Веронику на пол и прислонив к стене, мы приступили к той части, от которой зависело буквально все.

На стене напротив технического люка находился светодиод, который и посылал импульс на активацию того или иного робота, если какой-либо датчик сигнализировал о проблеме на ближайших этажах.

— Кирилл Вадимович! — в ужасе зашептал Игорь. — Даже если люк откроется — как же мы в него протащим Веронику Сергеевну?!

— Достаточно пролезть одному из нас. — Я похлопал вспотевшей ладонью по нормальной двери из «металлического» пластика. — С обратной стороны на ней — кодовый замок.

— Но ведь сюда еще не подали напряжение! — Он все еще возился с программой. — Как же вы наберете код?

— Замок механический. Нужно всего лишь нажать комбинацию из трех кнопок с цифрами. Никакой электроники. Просто одновременно притопить кнопки — и все.

— И вы знаете код?!

— Надеюсь, знаю. Раньше он везде был одинаковым.

— Вы авантюрист! — Он коротко глянул на меня. — А если комбинацию сменили? Если мы напрасно пришли?

— Не напрасно. Ты ведь сам только что сказал — электричества до сих пор нет. Значит, и помощь наверх еще не пришла… — Сердце не унималось. — Ну? Что там у тебя? Долго еще?

— Готово! У-уф… Если не сработает, я не знаю, что сделаю! Куда мне встать? Куда направлять импульс? Сюда?

Я ткнул пальцем в нужную точку и закрыл глаза. Если не сработает — значит я ошибся, и второго шанса уже не будет. В голове отчетливо щелкали секунды. Одна. Две. Три.

Не сработало.

— Черт возьми! — завопил Игорь. — Да как же так?!

— Поводи лучом из стороны в сторону, — посоветовал я, чтобы хоть что-то сказать, и опустился на корточки перед Вероникой. — Прости меня, пожалуйста. Я ошибся. Прости старого дурака…