Роб Харт - Склад = The Warehouse [litres]

Цинния сделала, как сказал молодой человек, и он ушел в отгороженное пространство в передней части вагона. Она нашла ремень, свисавший с койки. Легла, пристегнулась. Трамвай тронулся. Он двигался так плавно, что, казалось, стоит на месте.

К лифтам выстроились длинные очереди. Казалось, последняя волна работников склада будет втягиваться в них, пока не закончится обновление. Как будто разбили стеклянную радугу и собрали перемешанные осколки в одном месте. Пакстон обошел вестибюль и убедился, что подчиненные заняли свои места.

Он нашел Масамбу, которого неофициально назначил своим заместителем по причине ревностного отношения к службе. Другие постоянно переспрашивали Масамбу, говорившего с сильным акцентом, но Пакстон отлично его понимал с первого раза. Он кивнул этому высокому грузному человеку и спросил:

– Ты в порядке?

Масамба отдал честь:

– Да, сэр, командир, сэр.

Пакстон засмеялся:

– Оставь это, пожалуйста.

Масамба начал было снова отдавать честь, показывая, что понял приказ, но спохватился:

– Есть.

У Пакстона в кармане зажужжал телефон. Пришло текстовое сообщение от Викрама.

Проверка связи. Пожалуйста, не обращайте внимания.

Номер сотового телефона Пакстон сообщил Викраму без особого энтузиазма. Но, что поделать, Пакстон – начальник подразделения, не какой-нибудь плебей, случайно назначенный на пост или, того хуже, посланный в общежитие за каким-нибудь плебеем.

Народу в вестибюле осталось самое большее на два лифта. Пришло еще одно сообщение.

Один трамвай «Скорой помощи» находится на пути к больнице. Все остальные водители трамваев должны остановиться и доложить об этом. Голубые, пожалуйста, проведите осмотр территории.

Через несколько секунд пришло еще одно сообщение:

Господи, ох и горячая цыпочка едет сейчас в больницу. Придется уделить ей любви и заботы.

Затем пришло еще одно – с фотографией Циннии, взятой из личного дела.

Пакстон поморгал. Что-то тут не так. С какой стати Викрам рассылает фотографию Циннии?

Затем:

Система взломана. Взломана. Не обращайте внимания на последнее сообщение. Не обращайте, не обращайте. Его отправил не Викрам, повторяю, ЕГО ОТПРАВИЛ НЕ ВИКРАМ.

Пакстон осмотрел вестибюль, как будто кто-то из находившихся в нем мог ответить на его вопросы. Цинния в трамвае «Скорой помощи»? Она травмирована? Насколько серьезно? Пакстон посмотрел на свои часы, намереваясь запросить эти сведения в Административном или Медицинском корпусе, но не знал, куда обратиться.

Последние лифты с пассажирами ушли наверх. Вестибюль опустел, в нем остались только сотрудники охраны. Нога у Пакстона задрожала. Тело требовало движения, и это проявлялось непроизвольным подергиванием.

Обычные трамваи стояли, но трамваи «Скорой помощи», укомплектованные соответствующим персоналом, по-прежнему ходили. Пакстон подошел к Масамбе.

– Остаешься за старшего. Инструкции знаешь?

– Не знаю…

– Мою подругу только что доставили в больницу. Надо узнать, все ли в порядке.

Масамба стал отдавать честь, но спохватился, пожал плечами и принял на себя командование.

– Вас понял. Прикрою.

– Спасибо, – сказал Пакстон, шлепнул Масамбу по руке и сорвался с места, направляясь к ближайшей остановке медицинского трамвая.

За письменным столом сидит женщина. Ярко-красные волосы, как пламя. Стол большой, тяжелый, сверкающий. В нем есть что-то от кафедры. На столе пусто. За ним окно, за которым видны голые деревья.

Руки женщины сложены на столе. Она улыбается, как человек, не понимающий, что улыбка может быть как-то истолкована. Она говорит, опустив голову, как будто с детьми, тщательно выговаривает слова.

– Здравствуйте, меня зовут Клэр Уэллс. Хочу начать с извинений за то, что вы не можете выключить телевизор во время моего обращения. Знаю, все вы ждете нескольких минут свободного времени, пока будет обновляться программное обеспечение, но, откровенно говоря, я не могу познакомиться со всеми вами, и я подумала, что это самый быстрый и наиболее эффективный способ представиться. Обещаю, что не задержу вас надолго.

Все вы знаете моего папу, знаете, что это за великий человек. И все вы знаете, что сейчас невероятно тяжелое время для моей семьи. Но папа учил меня стремиться к цели, даже когда тяжело, так вот я хочу сказать вам, что хоть мой отец передаст факел, я собираюсь управлять Облаком так же, как он.

Как семьей.

В ближайшие месяцы я собираюсь посетить Материнские Облака так же, как делал это папа. Я буду участвовать в его прощальном туре. Так что, встретив меня, не стесняйтесь поздороваться.

Клэр поднимает руку ладонью вперед и, неловко покачивая ею, посылает привет.

– Спасибо, что уделили мне свое время. Еще раз прошу прощения за то, что отвлекла вас.

Трамвай остановился на небольшой станции, и Цинния, выйдя из него, сказала:

– Вы говорили что-то об утешении?

«Забытьё» могло бы помочь. Помочь договориться, втереться в доверие к дилерам или просто отключиться на ночь. Иметь такое средство не повредило бы.

Водитель трамвая посмотрел по сторонам, убедился, что никто не видит, достал из кармана маленький прямоугольный предмет и вложил ей в ладонь.

– Меня зовут Джонатан. Найдете меня по вторникам в «Живи-Играя».

– Сколько? – спросила Цинния, опуская руку в карман.

– Первая бесплатно.

Она хотела спросить, можно ли сделать заказ по Облачным Часам, но подумала, что для этого лучше выбрать другое время и место. Расспросить можно будет потом.

Джонатан улыбнулся:

– Идите по красной линии.

По полированному бетонному полу проходила красная полоса. Цинния прошла по ней длинным коридором в большое помещение с лабиринтом, образованным стойками с прикрепленными к ним шнурами. В стене были окошечки, как у касс. Одно из них действовало, и к нему стояли в очереди несколько человек.

Цинния прошла по извилистому проходу, образованному шнурами, и оказалась в очереди четвертой. Перед нею был пожилой человек, у которого из раны на голове шла кровь. Он прижимал ко лбу промокшее бумажное полотенце. Второй в очереди была девушка, державшаяся за живот и согнувшаяся от боли. У окошка, разговаривая с человеком, находившимся за ним, стоял мужчина, похожий на страдающего от абстиненции наркомана или алкоголика, в мятых тренировочных штанах и с дрожащими руками.

За окошком сидело подобие пещерного тролля, он быстро разбирался с каждым, подходившим к нему. Когда подошла Цинния, он вздохнул, закатил глаза – его, видимо, приводила в ужас мысль, что придется разбираться еще с одним человеком.