Владимир Моисеев - Наивный наблюдатель [СИ]

— Вы поняли это, когда работали в Институте?

— Да. Все люди разные. Я знал это и раньше. Но когда сталкиваешься с человеческой уникальностью по долгу службы, это производит очень сильное впечатление. Вы представить не можете, насколько странные пожелания мне приходилось выслушивать.

— Об этом мы поговорим после, а сейчас вернемся к жадинам. Вы не верите в их заслуги перед прогрессом? Мне кажется, что Усадьбу спасет жадность.

— Не согласен. Мне трудно сформулировать доводы, вот так сразу, легче написать текст. У меня есть два дня? Хочу сделать свою работу хорошо.

— Конечно.

— Я справлюсь.

Через два дня текст был готов. Нау его с интересом прочитал и остался доволен.

К Вождю приходит Интересующийся.

Интересующийся: В окрестностях появился мамонт. Хороший. Толстый. Еды на три месяца хватит.

Вождь: Слишком большие потери. Нам этого не нужно.

Интересующийся: Да мы не дубль-вэ пойдем, а четыре-два-четыре. Потери на 30 % меньше. Я просчитал.

Жадина: Зачем нам это? У нас запасов падали как раз на три месяца хватит. Падаль куда мне девать? А она такая вкусная! (Вождю) Сами просили лишний кусочек занести.

Вождь: Да, нам мамонт сейчас не нужен.

Интересующийся: А потом он уйдет. Когда еще вернется. И потом вы забыли про бивни. Украсим ими вашу пещеру. Народ будет пересчитывать бивни и гордиться вами. Это самый простой способ подтвердить свою харизму.

Вождь: А ведь и верно. Давай, зови народ. А ты, Жадина, будешь руководить операцией. Очень уж ловко это у тебя получается. Каждому участнику по пять ракушек. А немощным по три. Никто не уйдет обиженным.

Жадина: Я не могу, у меня нога болит.

Вождь: Что поделаешь. Зовите Воина. Значит, Жадина, и тебе три.

Воин: На мамонта — это хорошо, это по профилю. Но у меня копье сломалось. Пусть Жадина сегодня поработает.

Вождь: У него нога болит.

Воин: Понятно. Значит, я могу воспользоваться копьем Жадины? Жадина, дашь попользоваться?

Жадина: Ага! Сейчас! Вещь антикварная. Говорят от Святого Варфоломея нам досталась. Ценная вещь. Очень ценная.

Воин: Ты же ее подобрал на месте последней охоты. Третьего загонщика задавило, вот ты и поднял.

Жадина: Взял бы и сам поднял. Никто не запрещал.

Воин: Да ладно, не сердись. Это я так просто вспомнил не вовремя. Чтобы разговор поддержать.

Жадина: А мне обидно. Впрочем, бери в аренду на неделю за десять ракушек.

Воин: Дык, мне только пять дадут и то, если дело выгорит.

Жадина: Разбросайте на других участников. Почему я все время должен вас учить экономике?

Вождь: Понятно. Значит, участникам по четыре ракушки, немощным по две.

Жадина: Правильное решение. Только если потеряете мое копье, заплатите 50 ракушек. Давайте уж сразу договоримся. Не хочу рисковать.

Вождь: Вот и хорошо, вот и договорились.

После охоты Воин возвращает копье и десять ракушек.

Воин: Хорошо прошло, вот только четыре ракушки маловато за такую работу.

Жадина: Согласен. Круто с тобой Вождь обошелся. Но я могу тебе помочь.

Воин: Правда?

Жадина: И не сомневайся. Давай на твои жалкие четыре раковины сыграем в интересную игру. Выиграешь, я тебе еще четыре ракушки отдам, а проиграешь, так ничего страшного. Переживешь эмоциональный всплеск, словно еще раз на охоту сходил. За это не грех и заплатить. Но кто сказал, что ты проиграешь? Шансы наши равны.

Воин: А вот и согласен. Давай сыграем.

Жадина: Значит так, мы загадываем с тобой два числа, чтобы были больше 1 и меньше 10. У кого больше, тот и выиграл.

Воин: Ну, загадал.

Жадина: И какое?

Воин: Девять.

Жадина: А у меня девять с половиной. Я выиграл.

Воин: А разве можно с половиной?

Жадина: Я про запрет ничего не слышал. В правилах ничего такого нет. С тебя четыре ракушки.

Воин: Держи. Еще немного и я бы выиграл.

Жадина: Кстати, а почему копье кривое?

Воин: Об мамонта погнулось.

Жадина: Не повезло тебе сегодня. Гони еще 50 ракушек.

Интересующийся: Вы тут ерундой занимаетесь, а я еще одного мамонта обнаружил и пращу придумал.

Вождь, Воин, Жадина(хором): А пошел ты!

Зимину очень-очень хотелось, чтобы во время чтения Нау рассмеялся или хотя бы улыбнулся. Когда, наконец, послышались желанные звуки, от сердца у него отлегло, он стал чувствовать себя увереннее.

— Занятно получилось, — сказал Нау. — То, что надо. К сюжету особых вопросов нет. Вершиной карьеры этого жадины станет должность Верховного Жреца, где он будет использовать интеллект интересующегося, отвагу воина и тупость вождя, набивая свою пещеру бивнями и прочими ништяками. Если я однажды попаду в подобный мир, то обязательно стану там налоговым инспектором. Жадины должны исправно платить налоги. Но это единственное, что мы можем от них требовать.

— Это возможно только в том случае, если кто-то ради их корысти согласится охотиться на мамонтов.

— Совсем неважно, как жадина заваливает мамонта, самостоятельно или чужими руками. Это уже технология. Важно только то, что дурачки, предоставленные себе (не направляемые, допустим, на охоту), вымирают от голода и холода, изымая свой дурацкий ген из дальнейшей борьбы за существование вида. Я называю жадинами не тех, кому жалко отдать своё. И не тех, кто отнимает чужое. Это не главные их качества. Жадины для меня — те, кто получает огромное удовольствие от самого процесса сохранения и приумножения. Не удивительно, что жадины, сумевшие овладеть искусством организовывать и использовать по своему усмотрению других людей, обычно побеждают.

— Не всех, — уточнил Зимин. — Только тех, кто играет с ними в дурацкие игры.

— Чем жаднее человек, тем больше людей он завлекает в свою игру. При всём законном омерзении, внушаемом персонажем из вашего текста, надо признать, что именно он ответственен за прогресс.

— Какой прогресс?

— Тот самый, обеспечивающий движение человечества к светлому будущему, который нам всем так дорог.

— Сомневаюсь, что жадины способны на полезные для общества поступки.

— Верно. Но прогресс нуждается не только в умелых и смышленых двигателях, вы назвали их интересующимися, но и в тормозах с рулями. Тогда механизмы не будут тупо мчаться вперед, но научатся лавировать и тормозить, когда это потребуется.

— Тормозить будут жадины?

— Именно. Вот придумал ваш интересующийся пращу. Все увидели, всем понравилось. Научились пользоваться. Догадались, что это не просто орудие добычи мамонта, но и серьёзный аргумент в споре. Стали успешно применять на практике. И обязательно перебили бы друг друга, если бы не Верховный Жрец, который вовремя воткнул между толпами вооруженных пращами людей шест с медвежьим черепом и объяснил офигевшему народу, что Великий Медведь насилия не одобряет и уже готов ниспослать вечный мрак и полный карачун, если бардак немедленно не прекратится. В итоге все остались живы, и пошли совершенствовать ловушки. Естественно, Жрец сделал это не из филантропических побуждений. Ему не улыбалась перспектива лишиться паствы.