Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— То есть если нас арестует грвардия… Никто не почешется нас вытаскивать, — скорее констатировал, чем спросил человек напротив, светло-русый и белокожий — как раз из славян без кавычек.

— Если задержит в рамках запланированных нами самими акций, если мы сами решим так — то вытащат, — поправил я. — При должном обосновании этого шага и согласования с ними. Но если нас случайно накроет антитеррор или специальная полиция — да, палец о палец никто не ударит. Так что трижды подумайте, надо ли оно вам.

С другой стороны, — а теперь дать парням пряник, — мы предлагаем перспективы. Предлагаем оторвать жопу от дивана и начать что-то делать. То же Мартын и его спонсоры вряд ли предлагали вам такое хоть раз. Их задача — имитация бурной деятельности для отбивания средств, чтобы спонсоры выделили новые. Я не прав? А риски… При имитации и риски другие, гораздо меньше. На серьёзной же работе вы под прицелом априори, глупо требовать он нас таких же условий, как у него.

— Давай не будем про Мартына! — раздался раздражённый голос справа. Я про себя улыбнулся — по больному проехался. Дорожным катком. Причём играючи. Так называемые бойцы русского сектора понимают, что их используют для показухи, а не реальных дел, а это монетка в мою копилку, а не тамошних нациков.

— Я просто привык называть вещи своими именами. — Я искромётно улыбнулся. — Я же пиарщик, раскрутчик, я единственный, кто может себе это позволить.

Парни начали опускать головы и отворачиваться — да, я могу называть вещи как они есть, но это не значит, что им это нравится. Они привыкли у себя на Обратной Стороне героями слыть, а я им тут дерьмеца на вентилятор.

— Какая выгода от всего этого, — перебил Марат и обвёл ангар рукой, имея в виду то, что мы планируем и «Цитадель» в частности, — клану Веласкес? Они такие же латинос, как и остальные. Зачем им вкладываться в вас и «поднятие» русского сектора?

— Изабелла, Фрейя и Эдуардо Веласкесы наполовину русские, — с напором ответил я. — Не знали об этом? Но это ещё не всё. Это эмоциональный момент — они просто с детства не рассматривают ваш язык и вашу культуру как чуждые. В отличие от остальной первой десятки и даже первой сотни. Второй момент — прагматический. Обратная Сторона это тридцать миллионов потенциальных преданных избирателей. Наш олигархат живёт по инерции, по инерции мыслит и не понял этого, а тем не менее, это так. Тот, кто первым запрыгнет в лодку и объявит себя защитником русского сектора, получит дополнительный немаленький электорат и сможет вертеть мнение остального олигархата, как космическую станцию в Лагранже вокруг оси.

— То есть им на самом деле на нас плевать, — фыркнул ещё один тип слева с обидой в голосе. Блин, два десятка человек с лишком, и я не знаю, как описывать этих индивидуумов подробно, не останавливаясь на каждом в отдельности. — Для них это всего лишь проект по увеличению политической мощи.

— Ребят, в политике нет места эмоциям, там всем на всех плевать, — высокомерно оскалился я — для меня сия мысль уже давно стала привычной. — Запомните это раз и навсегда. В их мире есть единственный критерий, ВЫГОДА. И пока их выгода с вашей совпадает, они расшибутся в кукурузную лепёшку, но сделают то, что вам нужно. И надо быть идиотами, чтобы это не использовать.

Веласкесы готовы вложиться в примирение наших секторов и наций, готовы задавить националистские движения, и вы должны либо встать с ними в качестве исполнителей, либо идти на фиг, но больше до конца жизни не вспоминать мантры, что «вам не дают и не давали возможности изменить что-либо». Вам оную возможность дают. Прямо сейчас. Решение за вами.

— Всё же, в чём их профит? — А это Марат.

— В том, что глобальную войну их страна встретит без острого внутреннего конфликта, — снова совершенно честно ответил я, после чего решил подсластить пилюлю, дав новый аргумент для размышлений. — А ещё в том, что ей этой страной править. По меркам истории — прямо завтра. А в национальном вопросе на планете — конь не валялся.

Снова пауза для осмысления. Я намекал ребятам на такую вещь, как перспектива. Мощная штука, невероятно мотивирует. Одно дело выступить наймитом ОПГ с олигархической крышей. Другое — стать бойцом наследницы престола. Даже звучит круто. Да и глубинный смысл — сейчас ты будешь крушить черепа и челюсти мрази, а после её будущее величество найдёт для верного прилежного тебя работу поинтереснее, и главное, с большими «ништяками», как физическими, так и нематериальными.

— Когда она сядет на трон, решать проблему будет поздно, — продолжил я. — Придётся начинать с нуля, а это время и силы. Времени у неё не будет, силы будут уходить на более актуальные горящие проекты. И всё останется в той же точке, что и сейчас. Вот только страна к тому моменту изменится, и то, что люди готовы терпеть сейчас, станет для них неприемлемо завтра. Понимаете засаду?

Тишина. Парни, огорошенные, молчали. Правильно, пусть думают.

— Я на днях сделал предложение руки и сердца её сестре. Я встану рядом и буду помогать, чем смогу. В том числе и по вашему вопросу. Но и без этого я замотивирован — я латинос только наполовину. Для меня латинский и русский сектора как мама и папа, а когда родители в ссоре, дети всегда стремятся помирить их. Потому звёзд с неба и золотых гор не обещаю, парни, но обещаю, что реально, на самом деле будем заниматься национальным вопросом. И решать его, а не мусолить папки и прожекты по столешницам высоких кабинетов. Если вы с нами — добро пожаловать, «Цитадель» лишь малая часть глобальных планов по интеграции. Если нет — не судьба. Решим проблему без вас.

Слушаю ваше решение.

— О, знакомые лица! — усмехнулся я, вылезая из машины. Вся группа Терезы последовала за мной. Группа Марты осталась на улице — встречать остальных.

Стоящий у входа в гаражный кооператив крепыш в рабоче-крестьянской майке, демонстрирующей предплечья и плечи, на которых красовались просто обалденные разноцветные татуировки, смутился. Бритая его черепушка, тоже вся в наколках, блеснула отражённым лучом света от ближайшего потолочного осветителя.

— У меня хорошая память, — пояснил я. — Я тебя помню. Ты один из тех, кто вытаскивал для дачи присяги эту негритянскую задницу. Как там тебя звать-величать?

Качок помялся, но выдавил:

— Прыщ. — Подумал, и добавил. — Чико, ты это… Я понимаю, ты реально безбашенный, и тёлки твои… Крутые… — Опасливый взгляд на девочек, разошедшихся по помещению в качестве оцепления. — Но всё же надо проявлять уважение к партнёру. Особенно перед его подчинёнными. Так… Правильно, — сформулировал он мысль, пустив рябь морщин по лицу.

С одной стороны он меня «учил жить», ставил на место. И трое его парней чуть в отдалении принялись лихорадочно рассматривать землю, переминаясь с ноги на ногу, думая, как намекнуть суровому мне, что они не с ним. Но с другой Прыщ (во, блин, погоняло) сказал очень мудрую истину. Вендетта закончена. Шаман условно мой, ибо я принимал его присягу Виктору Кампосу, и сам же Капмосу его персону рекомендовал. Всё, алис, пора переводить жизнь на мирные рабочие рельсы. А я гадости говорю про ставшего в своём районе уважаемым человеком партнёра. Правильно, некрасиво это. А ещё Прыщ смелый, раз не побоялся мне такое сказать в лицо, учитывая мою здесь репутацию.