Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Ты прав, Прыщ. — Я сделал пару шагов, и, подойдя к нему, панибратски похлопал по татуированному плечу. — Некрасиво это. Услышал. Просто Шаман в своё время попил мне кровушки, это личное.

И Прыщ, и трое его парней, охранявших гаражи, выдохнули с облегчением.

— Ведите, — скомандовал я и первым направился в сторону лифтов в местные подземелья.

Я уже был здесь, один единственный раз. Когда мы пригнали фургоны и минировали их, прямо по месту. Гаражный кооператив, разумеется, как и все вспомогательные постройки на Венере, был расположен глубоко под землёй. Кооператив он был потому, что его размеры поражали воображение (Боливарес — рабочая окраина и народу тут живёт прилично), а проекты такого масштаба и стоят недёшево. Деньги на них собирают вскладчину, и машиноместа после окончания строительства раздают согласно вложенной сумме. Но, как все мы понимаем, если у объекта нет чёткого единого хозяина, значит на нём начинает «рулить» местный криминалитет, используя его как место для решения каких-либо своих не совсем законных задач. Например, больше чем уверен, что во многих машинопещерах тут хранятся угнанные тачки востребованного класса, а в некоторых складируется или переваливается контрафакт. Или что-то совсем запрещённое вроде наркотиков и оружия. И потому именно сюда местные бандюки по моей убедительной просьбе куда-нибудь их деть поставили фургоны с марсианским оружием, организовав вокруг круглосуточную охрану. Причём я видел по бледному лицу Шамана, охранять их от разного ворья и промысловиков лёгкой наживы будут как зеницу ока — никто не хочет, чтобы бабахнуло у тебя в гаражных подземельях, напичканным незаконной продукцией. А что бабахнет, я сумел убедить, демонстрируя бомбы, как девочки их закладывают, и как я сам запускаю коды активации. Тут кто угодно побледнеет, даже антильский негр.

Охрана комплекса со стороны банды тут была до этого и будет после, дополнительные расходы эскадрон вряд ли понёс. Но вот ответственности на Прыща, его ребят и их сменщиков навесили изрядно. И они сейчас искренне мне благодарны, что увожу свой опасный груз, и они вздохнут с облегчением.

— Вот, — указал татуированный качок на четыре подряд открытых воротины машиномест. — Ворота открыли, но сами машины не трогаем. Это — сами.

Что логично. Нефиг бандюкам лезть к бомбам со свиным рылом.

— Правильно сделали, — похвалил я и подошёл к первому зеву, рассматривая люк задней выгрузки первого фургона. — А скажи, Прыщ, только честно. Обезвредить пытались?

— Да ты что! Мы что, больные? — слишком наигранно воскликнул качок. Я про себя усмехнулся. Ну да, ну да.

— Что, не смогли, значит, обезвредить, — констатировал я. — Или решили не рисковать?

Прыщ снова скривился. Судя по морщине, перекосившей его лицо, он напряжённо думал. И вновь придумал правильно, решив не ломать передо мной комедию.

— Тот спец, что смотрел, гарантии дать не смог. Сказал, приводной механизм неглупые люди ставили, не дилетанты. Сказал, лично он браться за разминирование не будет. Не то, что прям совсем не взломает и не обезвредит, но гарантии дать не может а потому браться не хочет.

…Но мы и не планировали вскрывать фургоны, — оговорился он. — Мы только хотели, чтобы кто-то знающий оценил перспективы, стоит это делать или нет. И Шаман сказал, беречь транспорты, чтобы муха мимо не пролетела.

Сдал своих с потрахами. С другой стороны, я знал, на что шёл, доверяя фургоны уличному эскадрону. Знал контингент. Какие претензии?

— И что, более квалифицированного специалиста ниггер даже искать не стал? — криво усмехнулся я.

— А зачем? — Прыщ пожал плечами. — Вот ты бы стал? Стоят себе фургоны, кушать не просят. Зачем лишний геморрой? Ну даже если взломали бы, куда оружие девать, как толкать? Вот если б там чистое золото было, тогда да, а так не стоит оно того. А теперь ты приехал, всё заберёшь, и дело с концом. Главное было сделать так, чтобы падаль какая не решила «взять» объект и не бомбанулась тут вместе с нами. Вот этого мы реально боялись. — Качок поёжился, и я понял, он не лукавит. Боялись они машин с оружием, ой как боялись. Я спаситель, их личный, что убираю фургоны. И «слил» он мне про сапёра из благодарности. И с намёком, чтоб я такие игрушки больше не привозил, «а то в другой раз Шаман передумает, тебе это надо?»

— Ну, ни одна падаль не проскочила, фургоны целые, что ещё желать? — усмехнулся я. И по лицу «коллеги» понял, что кое-какая «падла» всё же, видимо, на огонёк залетала. Просто они сумели вовремя перехватить. Хотя наверняка в тот день все, кто был в гаражах, изрядно поседели.

— Все отошли на двести метров! — раздался голос моей главной младшенькой. — Девочки, вас тоже касается! Хуан?

— Да точно я, говорю же! — отмахнулся я. — Коды знаю только я один и больше никто. — Я не лукавил, я сгенерировал четыре кода в момент активации и нигде их не записал. Специально, на всякий случай. Если хоть в одной из сорока четырёх цифр ошибусь, мне хана будет сразу, а девчонок просто завалит многотонным слоем полимербетона. Спасутся только те, кто остался наверху; абсолютно все люди в подземельях кооператива под угрозой. Так что лучше идти сразу мне, больше шансов, что выживем.

— Эй, бритый, тебе особое приглашение? — зло уставилась младшенькая на качка рядом со мной.

— Нет-нет! Конечно нет! — замахал руками тот и побрёл, стараясь держать маску и не спешить. Лысина его блестела от холодного пота.

Когда девчонки выгнали всех за пределы ближней зоны я вошёл в первый гараж, лёг на пол и подтянулся внутрь. Разглядывая трансмиссию. Блок активации здесь, под днищем. Открыл крышку предохранителя прибора. После чего трижды в уме прогнал все одиннадцать цифр первого кода… И, мысленно перекрестившись, начал медленно, по одной, вводить.

Когда ввёл последнюю цифру, сердце ёкнуло. «А вдруг ты забыл, Ваня!» — истерил внутренний голос. Но ответить ему я не мог. Если перепутал хоть одну, я умру очень быстро. Сильно-сильно быстро. Напрасный риск? Особенно в свете последних событий и предложения Изабелле? Конечно! Но мы должны отвечать за свои поступки, и раз я ставил этот код, мне и «взрываться».

Повезло, загорелась зелёная лампочка дезактивации. Господи, какое это облегчение, осознавать, что ты жив! Жив, жив!!!

Но надо двигаться дальше. И я выполз из-под машины, отряхнулся и побрёл во второй гараж ко второму фургону.

Снова та же процедура. Снова ёкающее сердце… И — зелёная лампочка. Затем третья машина. И четвёртая. На последней я медлил больше всего — было ощущение, что перепутал две цифры. Пришлось «погружаться» в себя, и, используя технику работы с сознанием и памятью «двадцать шестых», переживать моменты кодирования заново.