Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Сеньора, не думаю, что руководство вашего ВУЗа будет сильно радо скандалу вокруг одной из ваших студенток. — Майк снова обезоруживающе улыбнулся и расслабленно откинулся на спинку.

— А с каких пор третье управление лезет в грязное бельё ПРОСТЫХ СТУДЕНТОК? — зло сощурила сеньора глаза.

— Простых? — Майк усмехнулся. — Думаете дочь Розы Розенберг, одного из одиознейших инспекторов комитета по цензуре департамента культуры правительства Венеры, может быть простой?

Небольшая пауза — до декана медленно, но верно доходила подоплёка.

— Значит копаете под её мать, — констатировала она.

— Я вам этого не говорил, — улыбался Майк.

— Понимаю. Но всё же, не думаю, что то, что вы показали, достаточное основание для исключения задним числом. Таких, как она…

— Сеньора! — перебил Майк. — То, что она — Розенберг, уже достаточное основание от неё избавиться. Розенберг-старшую будут топить. Серьёзно топить. Достанется всем, всему комитету. А тут у вас её дочь с возбуждённым на неё делом по пусть и пустяковой, но крайне «вкусной» статье для журналистов. А эта братия любит из песчинки марсианские Олимпы раздувать. Вам нужны ТАКИЕ проблемы?

Сеньора запыхтела, ей было не по себе. Майк решил сменить тактику. Декан оказалась не из пугливых, наоборот, по его мнению, услышав угрозу, пойдёт на принцип и сделает наперекор. А потому с нею сможет сработать только обходной манёвр, «план Б».

— Я вас не принуждаю, ни в коем случае, — сменил взломщик тональность на вежливо-панибратскую. — Это просто дружеский совет. В качестве инвестиции в наши возможные с вашим ВУЗом взаимоотношения. Я знаю, как поступить, чтоб было ЛУЧШЕ, и делюсь информацией. Решение принимаете вы и только вы!

— И что же сеньор хочет в качестве отклика на инвестицию? — по-деловому загорелись глаза сеньоры. Этот язык она знала и понимала отлично.

— Меня отчислили, — выложил козырь Майк, вытаскивая уже своё досье и кладя перед сеньорой. — Вот как и её, задним числом. А я был бы сильно не против, если б моё дело пересмотрели, и, скажем…

— Восстановили, — закончила она. — Поскольку вы больше не «плохой мальчик», а воин Светлой Стороны Силы.

— Именно!

Декан покачала головой.

— Михаэль, я не всемогуща. На своём факультете ещё могу что-то сделать, но тоже далеко не всё. А психологический…

— Сеньора, у вас есть то, чего нет у других, — поддерживающе сверкнул глазами Майк. — Связи. А к ним добавится благодарность руководства, которое вы избавите от лишней нервотрёпки. Покрутите винтики, намекните, не думаю, что мой вопрос так уж нерешаем. Главное донести позицию третьего управления до ректора, после этого поле перед вами будет открыто для любой работы.

— А третье управление, значит, серьёзно собирается лезть в это дерьмо… — Скорее рассуждение вслух, но Майк подтвердил.

— Нет, разумеется. Официально «трёшка» не при чём, ничего не подтвердит и не опровергнет. Но она всегда не при чём, никогда ничего не подтверждает и не опровергает. Но как человек, который в этом участвует, говорю: сеньора, не держитесь за глупую репутацию, действуйте сегодня. Завтра будет поздно, если прямо сейчас не подстелите соломки.

Он картинно вздохнул, поднялся. Поправил футболку.

— Пойду я, сеньора декан. Дела, знаете ли…

— Спасибо… Михаэль, — выдавила хозяйка кабинета, беря в руки папки, и одну, и вторую. — За предупреждение. Если вы окажетесь правы, и если всё получится, с вами свяжутся.

— Буду признателен, сеньора!

И только он развернулся в сторону выхода, его настиг ледяной тон декана:

— Михаэль, просто по человечески. Спрашиваю, как юношу, а не матёрого оперативника. Ломать жизнь исключением из ВУЗа хорошей девочке за грехи матери… Каково ваше личное отношение к этому?

Это был завершающий тест. Соломинка, которая либо переломит спину верблюда, и она сделает так, либо нет, и не сделает.

Майк улыбнулся. Попасмурнел. Снова улыбнулся.

— Сеньора, дети отвечают за грехи отцов, так сказано в библии. А конкретно в нашем случае, если у девочки есть мозги и стремления — её это исключение не остановит. Она своего всё равно добьётся и выучится. Если же она мажор, и учится потому, что мама сюда запихнула — так ей и надо. Я удовлетворил ваше любопытство?

— Да, Михаэль, спасибо. — Декан откинулась в кресле, погружаясь в проблему выбора. До этого оценивала лишь стоит ли погружаться. Майк понял, что теперь лучше оставить её одну, козырнул и вышел в приёмную. Выдал девочке-секретарше звериный оскал, заставив её ещё больше нервничать. И с чувством выполненного долга двинулся в коридор, а оттуда на улицу. Повезло, что он учился именно в этом же ВУЗе, пусть и на непрестижном направлении. Иначе бы пришлось давить на сеньору, а такие этого не любят. Хотя Хуан, этот сукин сын, мог ещё чего-то придумать и выкрутить. Прорвались бы. Ладно, что есть — то есть, живём сегодня. А дел впереди и правда много.

Сеньор был зол, очень зол! Знал, что будет не так, как обычно, его предупредили заранее, но чтоб необычно НАСТОЛЬКО?! Он про себя грязно выругался, едва сдерживаясь, чтоб не заматериться вслух.

Их не кормили! Первый раз за его немаленькую карьеру в комитете по цензуре этим никто не озаботился!

А ещё никто не пытался «договариваться», хотя всегда кто-то подходит с «предложениями решить вопрос». Да и сегодня тот тип за спиной сидел явно для «договора». Так и не решился? Отпустил мальчишку в свободное плавание? Так он «кинул» его таким образом, или наоборот, примажется к его лаврам, когда юнец победит? Что под большим вопросом, но вероятность этого ненулевая.

Также с ними спорили, что уже нонсенс! СПОРИЛИ! С НИМИ, чьё слово абсолютно! И не просто, а торгуясь за каждую мелочь, как на базаре у метро, что нонсенс вдвойне! Их уговаривают, просят, лебезят, но никак не настаивают, доказывая неправоту! Неправота доказывается только одним способом, людьми, которые «договариваются»!..

От последней мысли, от уровня профессионального неуважения, снова захотелось ругаться матом, и сеньор даже пролепетал шёпотом какие-то гадкие слова. И всё это сделал ОДИН человек! Да какой, МАЛЬЧИШКА, только-только перешагнувший порог восемнадцатилетия!..

Их предупредили, что он — мажор. Спит с младшей принцессой, и королева смотрит на его шалости за пределами её постели сквозь пальцы. Его можно и даже нужно топить (сквозь пальцы у королевы во всех смыслах, то есть в обоих направлениях), но ни дай бог проявить неуважение! Вылет мальчишки из шоу-бизнеса ей фиолетов, а вот неуважение она может отнести на счёт своей семьи, и тут последствия будут катастрофические. А ещё младшая принцесса — любимое чадо сеньора Козлова, у которого, поговаривают, есть компромат почти на всех в Альфе, который утопит кого угодно и без вмешательства её величества, просто по жалобе дочурки. А потому мальчонку сегодня они буквально вылизывали, прощая любые выпады. За десятую долю таких выпадов иной бы…