Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— И все эти ужасы случатся с нами, если мы не отзовём подписи на запретах твоих песен, — смеялись глаза гвардейца. Сеньор — силовик, а эти парни не из пугливых.

— Да, разумеется.

— А потянешь? — А это тихушник.

— Я попытаюсь, — улыбнулся я. — Цель — не вы. А те винтики системы, кто будет принимать у меня материал в следующий раз. Они подпишут всё без разговоров, власть это кролик, если ты — удав. А вот вы карьеры и здоровье не вернёте. — Пакостная ухмылочка.

— Ну и зачем тебе это надо? — устало скривился гвардеец.

— Нам нечего терять, кроме своих оков, решёток и цепей, а ВАШИ ценности я отринул. Сеньоры, всё, что нужно для понимания, я уже сказал. — Кивок за спину, на сцену. — Ну, а раз мы не договорились, заканчиваем балаган. Ваш ход.

Я поднялся и картинно отряхнулся, незаметно включая пятую линию. Сеньоры тихо загомонили, что-то обсуждая (больше всех бурчала Жопастая Розита, и её, видимо, успокаивали), сделал несколько шагов к занавеске и произнёс:

— Всем — Ангелито. Рыбка клюнула, работаем согласно приоритетного плана.

И отключил, не слушая ответы/подтверждения.

Война началась.

Приёмная была обставлена со вкусом. Бордовые тканевые обои, создающие эффект довлеющей массивности, золочёные рамки зеркал и оборки предметов мебели. И даже плитка на полу золочёная. Всё это создавало эффект отсекающей роскоши: «Кто ты такой, червяк, что потревожил местных обитателей своими никчёмными дешёвыми просьбами?!» Впрочем, иного подхода было трудно ждать в приёмной декана экономического факультета одного из самых престижных учебных заведений Альфы. Нищебродному быдлу тут по определению не место.

Вошедший был как раз из этого быдла. Но к его счастью, и он не один десяток раз благодарил за это судьбу, СЕЙЧАС перед ним влёт распахивались двери, не чета этой.

— Сеньор, сюда нельзя! — при его появлении секретарь, молоденькая девочка лет тридцати, подорвалась с места, широко расширила глаза и собралась гнать его чуть ли не силой. Ибо он вошёл в святотатственных для кабинета вещах: демократичной футболке, полуспортивных (не деловых) брюках и спортивных кроссовках. Всё это ни разу не от брендов, куплено на толкучке возле станции метро у дома. Вошедший не любил выделяться из окружающей серой массы, незаметность — часть его работы.

— Мне нужно к декану, — просто и без пиететов бросил он.

— Вы студент нашего факультета? — сузились глазки секретарши. Слишком уверенный тон взял посетитель. Мало ли их, мажоров с приветом, вдруг это кто-то важный, но «замаскированный»? Лучше не спешить с наездами. — Я запишу вас на ближайшее свободное число. Как говорите ваше имя?..

— Нет, я не студент. Уже. — Довольный, но задумчивый смешок. — Я по организационному вопросу. И поверьте, сеньора декан мне обрадуется.

— К сожалению, организационные вопросы решаются в установленном порядке в рабочее время. Которое сегодня, к сожалению, закончилось. — Сеньора присела назад на место и выдавила дежурную улыбку. — Приходите завтра, я запишу вас. Как, говорите, ваше имя?

— Императорская гвардия, управление информационной безопасности. — Вошедший парень вынул из кармана «ксиву» сотрудника, электронную карточку, которую невозможно подделать, и повертел ею перед глазами фифы. Сеньора декан, он это ТОЧНО знал, в своём кабинете, несмотря на то, что рабочий день весь вышел.

— Я уточню, сможет ли она вас принять, — мгновенно потеряла спесь девочка.

— Слушаю вас, сеньор… — Декан, зрелая дама лет пятидесяти, нахмурилась и пронзила его до костей профессиональным рентгеновским зрением — люди на её должности не могут иметь другого. Полная оценка собеседника с беглого взгляда, вплоть до его сексуальных и политических пристрастий, иначе в такой клоаке, как управление ВУЗом, не выжить. — Сеньор, уточните пожалуйста, как к вам обращаться?

— Называйте меня Михаэль. Просто Михаэль, — улыбнулся Майк, а это был он, и присел в кресло перед деканом. Закинул ногу на ногу. Сеньора продолжала его оценивать, но не боялась, как девочка в приёмной. Ей было… Интересно.

— Такой юный сотрудник!.. — произнесла она пробным выстрелом, — …Такого уважаемого заведения. Как так может быть?

— Вы можете отправить запрос на моё удостоверение в управление, — продолжал улыбаться Майк. — Вам подтвердят подлинность через пару минут.

— Что вы, сеньор! Я вам верю! — Сеньора вскинула руки в защитном жесте. — Мне на самом деле просто интересно, как так может быть!

Она не врала, и правда не сомневалась, что он сотрудник. Что на самом деле не было странным — личности инспекторов от императорской гвардии, если они представляются, как правило, рассекречены, и подделать, как и мимикрировать под одного из них, крайне сложно. ИГ таких лихих ребят находит и «теряет» из принципа. «Теряет» так, что никто нигде на планете их больше не может найти. И все, кому надо, это знают. Хотя для сомневающихся управление действительно подтверждает запросы.

— Меня перевербовали, — начал налаживать контакт Майк. — Кстати, я тогда учился в вашем ВУЗе, но на психологическом факультете. И как-то по глупости и юношескому бесстрашию попытался взломать защиту одного важного военного объекта.

— …Да что уж там, — показно бравурно воскликнул он, — не буду скромничать, я ВЛОМАЛ тот объект! И заинтересовал этим нужных людей в управлении. Которые подошли ко мне позже, уже в тюрьме, и предложили сменить сторону.

— Так что теперь я на светлой стороне Силы! — обезоруживающе улыбнулся он. — Действительный сотрудник третьего управления.

Сеньора прониклась, понимающе улыбнулась в ответ.

— И чем же могу вам помочь, сеньор…

— Михаэль, просто Михаэль, — повторился он. Раскрыл принесённую с собой папку и начал выкладывать на стол перед сеньорой материалы. Картинки. Некоторые были хорошего качества, некоторые похуже, но все они носили порнографический характер.

— Это одна из ваших студенток, некто сеньорита Розенберг, — указал он пальцем в лицо девушки с незакрашенным системой лицом (лица тех, кто не фигурирует в деле как правило спецслужбами на уликах закрашиваются, во избежание распространения ненужной обывателям информации). — Как видите, у неё нестандартные сексуальные предпочтения. К счастью для неё, на нашей самой либеральной планете человечества данный порок не является наказуемым, любить у нас можно кого угодно. Но к несчастью для сеньориты, она опубликовала все эти снимки в социальных сетях. А это уже реклама, пропаганда гомосексуализма, ибо страница открытая, без установленной законом системы предупреждения о материалах «для взрослых».

— И? — выразительно посмотрела на него декан. То, что показал ей мальчишка в её понимании никак не тянуло на серьёзное преступление. Шалость, а ИГ шалостями не занимается.