Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

— Ничего, если сейчас заеду? У меня есть срочная и важная информация, нужно ОЧЕНЬ срочно обсудить.

— Судя по твоему дрожащему голосу, действительно, важная, — заметила она, но без иронии, как данность. — Что-то случилось?

Вот гадство! Голос дрожит. Впрочем, я б удивился, не дрожи он после такого откровения. А, плевать.

— И да и нет. Случилось, но не прямо сейчас. Но до меня, что это случилось, дошло только что, и надо срочно поделиться знанием с кем-то мудрым. А мудрее тебя в данный момент на планете никого не знаю.

— Ух ты! — Я её искренне поразил. — Не ожидала. Спасибо за комплимент.

Пауза. Анализ моего поведения — я редко говорю ей комплименты. Это, возможно, первый в её жизни. Наконец:

— Да, конечно, приезжай. К тому же я только что сама собиралась звать за тобой, так что тем более. Ладно, у меня сейчас важная встреча, жду тебя через час.

Рассоединилась.

Быстро переодевшись и попрощавшись с мамой, бросился вниз, сигая через две ступеньки. Внизу, у подъезда, меня ждал сюрприз.

— Привет, Чико! — Фрейя сияла. Она шла из машины к створкам подъезда в окружении трёх девочек первого кольца, собиралась в гости. И удивилась моему пред собой появлению. Впрочем, это не ломало её планы. — Как дела, мой кабальеро?

— Супер!

Девочки по её команде — беглому жесту — подались в стороны, освободив для нас место. Фрейя махнула мне головой — пошли — и вернулась к машине.

— Хуан… Это было круто! — сказала, наконец, она. — Так мою сестрёнку ещё никто никогда не опускал. Вообще-вообще. Не представляешь, что творилось вчера во дворце.

— Психи? — предположил я.

— Психи. — Кивок. — Битая посуда. Два сломанных кукольных домика — а они-то тут при чём? И жалобы на нехорошего тебя всем подряд, от прислуги до мамы. Но тебе это, наверное, не интересно.

Я пожал плечами. Не знал, что ей ответить.

— Знаешь, я девочка опытная и нутром чую, что это у вас не насовсем, что она к тебе ещё прибежит. Но этот новый виток также не продлится вечно, и ты в итоге всё равно будешь моим. — Она положила руки мне на плечи и медленно стала притягивать к себе. — Спасибо за незабываемый вечер!..

Потом она в меня впилась. Губами в губы. Я подхватил её и усадил на капот, проверяя, как там на ощупь, не изменились ли её ноги; она — обхватила меня оными ногами.

Сколько так продолжалось — не скажу, мне было всё равно. Я тоже понимал, что с Изабеллой это не конец. И именно поэтому не понимал, что делать. И развивать успех с Фрейей не торопился. Некрасиво это как-то, причём по отношению к обеим.

— Ладно, — достаточно! — Высочество всё понимала лучше меня. И прекрасно ситуацию контролировала, в отличие от вашего покорного слуги, которому в голову шибанули гормоны. — Ещё встретимся, рыцарь. — Она спрыгнула с капота и поправила сильно-сильно задравшуюся юбку. — Кстати, тебе куда? Подвезти?

— Да, если не трудно, — благодарно склонил я голову. — В головной офис департамента безопасности.

— А, марсианское дело… — нахмурилась она, но лицо её тут же разгладилось. — Что, и тебя подключают? Ну что ж, закономерно. Поехали. Задай им там жару! — сжала она кулак.

Я не понял о чём она. Но вникать не стал — мысли были далеко. А потому сел вместе с нею в салон… Где мы продолжили целоваться и обниматься.

— Ну как дети, честное слово, — снова поправила она юбку, передислоцированную по дороге аж на талию. Трусы её вообще были выкинуты за дальнее сидение — отрываться мы с нею научились. — Целуемся по углам, зажимаемся в машинах… Может давай к тёте Алисе, а потом ко мне? Всё-таки не школьники уже.

— Всему своё время, Мышонок. — Я притянул её к себе и нежно поцеловал. — Да и насчёт не-школьников ты не права. У меня через пару месяцев как раз экзамены.

— Точно! Подзабыла малость. — Она эротично улыбнулась. — Вот она я какая, малолеток совращаю.

Я хлопнул её по её коронованной попке.

— Я устала ждать, Хуан, — серьёзно продолжила она. — И ещё, я единственная из твоих шлюх, кто с тобою не спал. Представляешь?

— Как ты о себе самокритично! — не мог не поддеть я. «Шлю-ух»…

— Так я же реалистка! — Её не проняло. — И сейчас, откажешь — поеду к другому мальчику.

— Так я не настаиваю. — Я усмехнулся и развёл руками. — Езжай. Напряжение это такая штука, которая сильно мешает в работе.

— Сволочь!

Я снова развёл руками.

— То есть ты пока не готов, — снова констатировала она.

— Мышонок…

Она было сверкнула глазами… Но понимающе расслабилась.

— Ладно, я уже сказала, что ты будешь моим — и ты им будешь. Если позже — не страшно, переживу, сеньор школьник. Иди, набирайся ума и опыта. Буду ждать… Рыцарь! — последнее слово она выделила, восторженно сверкнув глазами.

— Ты чудо! — Я снова притянул её к себе, нежно-пренежно поцеловал, а заодно похулиганил рукой под юбкой, снова оную немного задрав. Вылез из её «Либертадора» и двинулся к посту охраны, выгоняя лишние мысли из головы.

— Да, Хуан? — подняла глаза от бумаг на столе её высочество. По-простецки она ко мне, как будто и не было той всепоглощающей ненависти каких-то несколько месяцев назад. Я не узнаю «тётушку». И не знаю, как к этому относиться (ибо к халяве не привык, лучше уж честная ненависть).

В приёмной меня почти не мурыжили, почти сразу отправили внутрь, за что я был благодарен. Прошествовал к её столу, сел сбоку рядом с ней, со стороны окна.

— Алиса, у нас проблемы, — начал я, думая, как не выпалить всё одним махом, а объяснить доходчиво.

В ответ оценивающая пауза. Нахмуренные брови. Наконец, пробное:

— У НАС?

— Да. — Я кивнул. — У меня и клана Веласкес.

Она отложила бумаги, откинулась в кресле, и даже чуток откатила его назад, вперившись в меня пронзительным взглядом.

— Я слушаю.

— Ребёнок Беатрис жив.

Пауза. Никакой реакции. В общем правильно, это я — отец. Это у меня личная трагедия. А она — специалист-силовик, профессионал. И я продолжил, борясь с эмоциями и дрожью в руках и коленках:

— Вчера мы разговаривали с Октавио Феррейра. Он сватал мне Сильвию. По мнению Гортензии, а она в вопросах взаимоотношений в среде аристократии понимает поболее меня, старый лис хочет сделать меня своим зятем и наследником, каким стал когда-то сам. Моя чуйка этой мысли не противоречила, но было одно «но», нечто, что не вязалось с его образом «хорошего дядюшки». Но у меня голова была забита Изабеллой, и вчера на вечере я этого не понял.

— А понял только утром, когда проспался.

— Да. Октавио Феррейра, тот, которого знает вся планета, НЕ МОГ сватать мне дочь ТАК. Не после нападения на мою девочку и смерть моего ребёнка. Он мог затеять против меня войсковую операцию по перевебовке, по переубеждению; мог замутить рекламную компанию, дескать, он плохой, но не исчадие ада. Растянуть всё это во времени, на годы — целебный эффект времени ещё никто не отменял. Мог, наконец, сыграть тоньше и повесить всё на саму Сильвию, дав ей карт-бланш и мудрый совет — дескать, говори: «Хуан, с тобой я, а папа — это папа, он там, в стороне и не мешает». Но он сделал то, что сделал. Так, как будто между нами нет крови.