Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

Снова аплодисменты, уже более уверенные и громкие.

— Организацией и поиском артистов займётся моя дочь Сильвия, — кивнул сеньор Кудряшке — она стояла невдалеке от него. — Ей будет полезен опыт в новом для неё деле. Все же доходы от концерта пойдут в фонды помощи сиротам сеньоров Сантана.

— Кажется, ты попал, — услышал я голос сзади. Гортензия. И иронии в нём было мало. — Он серьёзно решил взять тебя в зятья.

— Это мы ещё посмотрим, — хмыкнул я… Но как-то сам себе не поверил. Сильвия… Нравилась мне достаточно сильно, чтобы не воспринимать его слова глупой шуткой. Я мог ненавидеть самого сеньора, но вот Сильвией он бил ниже пояса.

Цветочек похлопала мне по спине и удалилась. Я же остался в смятении. Видел, как отошли в сторону и о чём-то громко спорили отец и дочь Феррейра. Как после этого нашла меня глазами Сильвия, и взгляд этот нельзя назвать победным или полным уверенности в себе.

— Хуан, отойдём? — решилась она подойти. И когда мы отошли к стенке, в уголок, в лоб спросила:

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Понимаю. — Я кивнул. — Папуле твоему оказалось мало того подставного Мигеля, он решил и дальше решать твою личную жизнь за тебя. — Сильвию при этих словах перекосило. Она покраснела от злости, сжала кулаки, затряслась, и сдержалась лишь чудом. — Хотя нет, я перегибаю палку, — издевался я. — Он всего лишь намекает, создаёт среду. Решение принимать и действовать ты всё же будешь сама.

— Только поэтому я его до сих пор не убила, — честно призналась она и отпустила кулаки. — Что мне делать, Хуан? Я не могу, когда ОН… ТАК!!!

Я протянул руку к её лицу. Провёл по нему пальцем — по щеке, губе, подбородку.

— Он отец, Кудряшка. И хочет счастья. Просто забей. И делай так, как хочешь ты.

— Спасибо, чико… — Она за малым не бросилась мне на шею. — Значит, благотворительный концерт? — робкая улыбка. Я кивнул.

— У меня проблемы с комитетом по цензуре. Благодаря концерту часть этих проблем решается — не смогут сеньоры отказать твоему отцу, и для концерта утвердят несколько песен. Плюс там ещё тень Сантана за спиной будет мелькать, их же фонд — а значит точно утвердят. Я же не могу отказаться, дал слово, а «слово пацана» в высшем обществе значит много. А под это дело он подводит тебя, создав нам атмосферу общения, что особо важно ввиду нашей ссоры с Изабеллой. Всё гениальное просто, а всё простое гениально.

— Ну, папочка… — Она тяжело вздохнула, но быстро настроилась на рабочий лад. — Тогда давай до завтра? Сегодня, думаю, обсуждать концерт не стоит, слишком я на эмоциях… Да и тебе не до этого, — окинула она меня оценивающим взглядом. — Отложим «создание среды» до утра?

Я улыбнулся. Но и просто так она уйти не могла, Феррейра в ней не могла не прозондировать деловую сторону вопроса хотя бы приблизительно.

— Но хоть в общих чертах. Что это будет за концерт? Какой формат? Сколько песен? Я же никогда ничем подобным не занималась, даже не знаю, какие они бывают.

— Кудряшка, это ТВОЙ концерт, — выделил я это слово. — Ты — свободный художник. А остальное обсудим утром.

— Поговорили? — встретила меня улыбающаяся до ушей Фрейя. Я кивнул. — И как?

— Пока никак. Обозначили намерения. Сам вопрос будем завтра решать.

— Рада за вас. — Она вздёрнула бровь, но тут же взяла себя в руки.

— Ревнуешь?

— А как же. — Задумчивое молчание. — Но знаешь, Хуан, не так всё и плохо. Если взять её в долю, у нас получится не самый плохой квартет.

— Квартет? — выгнул я бровь.

— Ну, хочешь, назови её пентаграммой, — пожала она плечами. — Судя по событиям последнего месяца, Мерседес потянет пост главы безопасности — я знаю чуть больше тебя, эта тема уже поднималась наверху у мамы на совещании независимо от наших с тобой хотелок. Да и я сама думаю, что потянет — подрессируй её на «Цитадели» ещё, натаскай, и… — Вздох сожаления — отношения с кузиной она так и не наладила. — Второй угол — Сильвия. Глава дружественного клана. А дружественным его сделаешь именно ты, своим на неё влиянием.

— Лиса ты. Умная и хитрая, и вёрткая.

— Стараюсь. — Мышонок гордо вскинула голову. — Затем Марина — лицо семьи. Благотворительность, вечеринки типа этой. Пусть отдувается. Я очень удивилась, как она хорошо держится. Видимо, это у неё в крови, а раз так… Вот пусть и работает на этой стезе. Если б не знала точно, что это её первый выход в свет, не поверила бы. Ну, и Гортензия — а тут пока не знаю куда её сунуть. Но она запала на тебя, и она ненавидит своего отца и его жену. Ради мести им продаст душу.

— Я бы не был столь категоричным, — покачал я головой. — Гортензия не так проста и чёрно-бела, как кажется.

— Ты слишком мало её знаешь, — усмехнулась она… И я не стал спорить. Действительно, я человек, и могу ошибаться.

— И в центре пентаграммы — ты, как лидер и вдохновитель. Как регулятор, кому из девочек когда со мной спать.

— А как же без этого, Хуан. Но я же, заметь, и самая несчастная. Потому, что МОГУ забрать тебя всего себе. Но вынуждена буду сама раздавать другим ради политики.

— Ты не сказала какая функция будет у меня, — усмехнулся я, но грустно. Мне совершенно не нравились слова Фрейи, хотя они были до безобразия логичны, а главное, зиждились на живом примере — текущей королевской семьи, членом которой она является.

— А это ты сам решай, Ангелито. — Лучезарная улыбка. — Пока ты гоняешь плохих парней, и меня это дико возбуждает… А там сам смотри, как себя поставить. Ладно, не скучай, пойду я.

И убежала. Но долго оставаться одному не получилось.

— Да, признаюсь, ты меня удивил, — произнесла Марго, вставая рядом, сжимая в руке бокал шампанского. В центре зала что-то вычурно говорил в адрес сироток один из глав кланов первой двадцатки, но мне не было интересно.

— Чем же?

— Размахом. Хваткой. Только объявился на подобном вечере, впервые в жизни, а уже сколотил себе партию. Пока не политическую, но реальную, которая сможет побороться за власть.

— Хочешь влиться в ряды? — усмехнулся я.

— О, нет! — воздела она вверх свободную руку. — Не горю желанием совершенно. Да и эта партия имеет отличительную особенность — сострит из кружков одного члена. Мне такие игры не импонируют, я себе мужа хочу всецело, чтоб только моим был. Но тебе желаю успехов! — Она отсалютовала бокалом. — Тебе сложно придётся.

Пригубив, не выдержала и спросила:

— Хуан, но всё же, поделись откровением. Кто для тебя самая главная из них? — кивок в сторону девочек, которые снова отчего-то собрались в одну компанию Кроме Гортензии — та гуляла по делам. Фрейя, Паула, Марина и Сильвия. Все четверо разговаривали спокойно, с достоинством, как равные с равными, что, зная родословную и происхождение Марины, было странно.