Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

А это значит, тётушка, что ребёнок Беатрис жив. И в один прекрасный момент я его получу. И тогда между нами не будет стоять ничего — не станет помех нашему с Сильвией браку. Останется Беатрис с которой нехорошо поступили… Но КРОВИ не будет.

Снова оценивающее молчание. Теперь сеньора Алисия серьёзно задумалась, прокручивая в голове информацию, которой я ввиду своего уровня не владел. Член личного совета королевы, она знает куда больше меня в раскладах в клане, и относительно межклановых разборок тем более. Наконец, сама себе кивнула и подалась вперёд:

— У тебя есть доказательства, Хуан? Хоть одно? Хоть косвенное?

Теперь вперёд подался я, щуря глаза в порыве сдержать ярость.

— Моя интуиция хоть раз подводила? Хоть один грёбанный раз я оказывался неправ, когда опирался на неё?

— Твою интуицию к делу не подошьёшь, — отрезала она. — Во-первых, и это самое незначительное, ты обвиняешь Нимфу в непрофессионализме. Что она не справилась.

— Она человек, — настаивал я, впрочем, не питая к Гарсия ненависти. — Все мы люди и все можем ошибиться. И любого, даже очень большого умника, можно обмануть. Да, считаю, она села в лужу, и это осложняющий фактор. Ибо она будет всячески стоять горой, что я не прав, чтобы себя выгородить. Потому я пришёл к тебе, а не к ней, Мишель или Сирене. Ты единственная на планете, кто реально сможет провести компетентное расследование, не чета того, что провела она. Наши офицеры не потянут.

— Что ещё? — ледяным тоном продолжила её высочество.

— Ещё… Господи, да не знаю я! — я воздел руки к небу. — У этого упыря мой сын! Сын, понимаешь? И я думаю, что его можно найти. Или прижать самого Октавио, чтобы его отдал. Можно вскрыть нарыв, допросив медиков из сорок четвёртой больницы, что в Боливаресе, прижав их к ногтю, и ручаюсь, они «поплывут». Если что, могу подключить для допроса своих парней, опыт у нас уже есть. Я считаю, надо что-то делать! Надо искать! Надо давить! А иначе…

— Что иначе? — ледяным тоном оборвала она, я сбился.

— Это мой сын, Алиса. У тебя две дочки, ты любишь их. Не будешь же ты отказывать мне в праве любить своего ребёнка?

— Мысленно ты его похоронил. Не надо про резкий порыв любви.

— Иди к чёрту, женщина!

Я вскочил и заходил по кабинету, пытаясь не дать волю своей спутнице. Приступ, он был как никогда близок, и я его реально боялся — мог натворить в нём что угодно.

— Сядь, Хуан, — произнесла сеньора почти ласковым голосом. — Извини, я тоже на нервах, была не права. Конечно, ты его любишь. И готов перевернуть всю Альфу, положить сотню тысяч отморозков, но найти его. Сядь, сказала! — прикрикнула она, и я послушался. Сел, откинув голову на спинку. — А теперь послушай меня, старую перечницу. Я в этой клоаке давно, гораздо больше, чем тебе лет.

Пауза.

— Это называется «политика». Нет, молчи, не перебивай! — вскинула она руку в ограждающем жесте. — Слушай меня внимательно, мальчик. Я буду говорить нехорошие, злые вещи, но до невозможности правильные. Ты мне дорог — чёрт возьми, я сама не верю в то, что говорю это после всего, что ты мне сделал, но тем не менее. Ты дорог мне. Я поклялась защищать тебя перед Леей. И не только Леей. Вчера, вот, к Сантана сорвалась, хотя были свои планы на вечер — чтобы вытащить, если что, из неприятностей твою задницу. Да-да, не смотри на меня так, ты, действительно, «купил» меня и импонируешь!

Но есть вещи выше, гораздо выше меня и моей власти! И гораздо выше власти Леи. Лея вообще несвободна в решениях, она заложница, в отличие от более-менее свободной меня.

Я допускаю, что Елена села в лужу. Она предана Лее, и способна на поступки, на которые не всегда согласятся другие, но далеко не интеллектуал. Обвести вокруг пальца её можно. Я также допускаю, что Октавио Феррейра МОГ заказать похищение ребёнка Беатрис. Это удивительно хорошо ложится на твою версию вендетты, и, кстати, косвенно это подтверждает сам Октавио, так и не выкативший нам претензию за взрыв в его доме ЭМИ-бомбы.

— Сильвия… — попытался парировать я, но она перебила:

— Молчи! Сильвия — девочка. А бабы — дуры, особенно влюблённые. Бомба же твоя, этого никто бы не стал отрицать. Как минимум косвенно вина твоя, и пусть претензия была бы ограничена некими моральными барьерами (у дочери рыльце в пушку), кое-что он выторговать бы мог. Но не стал…

Нагнетающая пауза. И:

— Но тут начинаются пресловутые «но», Хуан.

Его сын покушался на тебя. После чего Лея «наехала» на него, кое-что выцарапав для клана. Я не буду говорить всего, что она получила от Феррейра, но Октавио сдал позиции по некоторым фронтам, а также передал нам несколько важных секретов, которым владела их СБ. Лея закрыла сделку по тебе и Себастьяну.

Перевожу на испанский. Все, подчеркну для тугодумных, ВСЕ взаимные претензии и долги кланов Веласкес и Феррейра друг к другу, которые существовали на тот момент, были ими с Октавио закрыты. Все недопонимания допоняты. Все позиции на внешних фронтах согласованы. Если бымы ТОГДА владели информацией о Беатрис… Если бы были хоть намёки на то, что её ребёнок жив… Мы бы утрясли и этот вопрос. Но официально для всех, в том числе и для нас, он умер, и теперь нужно очень постараться доказать обратное.

А потому тема закрыта. И даже если ты очень сильно захочешь, без хоть сколько-нибудь внятных доказательств королева не станет тебя даже слушать.

— И ты также не ударишь пальцем о палец, — понял я.

— Да. И, Хуан, прошу не «наезжать», какая я сука. Посмотри на это с другой стороны. Допустим, ты дипломат, и заключил с некой вражеской страной мирный, а затем и союзный договор. И после его подписания, после начала совместных боевых действий на третьих фронтах, к тебе являются представители той стороны и заявляют: «А знаете, мы не будем соблюдать договор государственной важности потому, что вы нам перед его заключением печеньки нам поставили несвежие». Примерно так это будет для всех выглядеть.

Я сцепил руки в замок и со всех сил сжал их, пытаясь не сорваться. Из глаз потекли слёзы, но было плевать. Грязь! Политика — большая грязь! Я знал это. Но не думал, что будет так тяжело, когда коснётся непосредственно меня.

— Я не «не буду» начинать расследование, Хуан, а «не могу». Можешь дуться, но неофициально копать тоже не стану — планета маленькая, и об этом обязательно узнают. В первую очередь сам лис Октавио, особенно если он действительно причастен. Это насторожит его и в первую очередь хуже будет тебе. Ибо он может решить пересмотреть твои планы на возвращение тебе малыша.

— Возвращение… — пробормотал я. И поймал себя на мысли, что всё это время в голове моей колокольчиком зазвенела надежда. Мне не дадут копать самому, да и не оперативник я… Ликвидатор, мусорщик, но только не оперативник… Но… — Ты думаешь, он всё же решит его отдать?