Сергей Кусков - Под перекрёстным огнём (том 1)

«Хуан был богом»? «Пел, как бог»? Или «играл, как бог»? Нет, она не могла сказать этого. Хоть у неё и нет музыкального слуха и голоса, как у Фрейи, но и она обучалась азам музыки, и видела, что иногда, местами, Хуан банально фальшивил, не попадая в нужную ноту. Боги так не поют. И голос его… Нет, и голосу далеко до сладкоголосых мачо, собирающего многотысячные толпы фанаток. Жёсткий, немного грубоватый, колючий, местами даже злой. Но почему-то когда он запел, ей захотелось заплакать. Она чувствовала слова и смысл его первой песни каждым нервом своего существа, каждой частичкой тела, и под конец слёзы даже навернулись ей на глаза. Как оказалось, не только у неё — все девчонки, как он взял гитару, сразу притихли и повисли в «режиме ожидания». Ей стала понятна зависть, проявлявшаяся в глазах почти всех здесь присутствующих лиц слабого пола: после таких ощущений не «подкатить» к Хуану, не попытать счастья, могла только безногая. И если он при этом всех отшил… Тут и что она — латинос вторично. Что «девушка Хуана» выглядит куда более важным.

Хуан пел, и над столом будто собирались тучи. А после — расходились. Даже жёсткие суровые парни не могли справиться с магией, льющейся из его голоса, и стыдливо отворачивались, или опускали головы. В зависимости от того, что он пел, им тоже было не по себе.

— приживал к земле его голос, заставляя вжимать голову в плечи, -

Концерт продолжался долго. Хуан пел не только о любви — некоторые его песни были… Бессмысленными. Сильвия так и не поняла, о чём их текст. Но при этом посыл чувствовала нотами его голоса, тональностью, магией. Песни на голой энергетике, в которых исполнение гораздо важнее почти бессмысленного набора слов. Так же не поняла, понравились они ей, или нет, но, учитывая, кто именно их пел, и КАК, наверное, да. Впрочем, любой другой на его месте из здесь присутствующих, даже сладкоголосый Карен, такие песни бы не вытянул, превратив их в дешёвые исполнения ни о чём. Это была ситуация, когда хвост рулит собакой, а успех песни определяется исключительно личностью поющего.

Когда он закончил, допев то ли пятую, то ли шестую песню, народ начал расходиться «покурить» — всем нужна была пауза. Эмоции у всех зашкаливали, били через край, и это показалось умным решением. Парни и большинство девушек быстро разошлись по квартире по своим делам, оставив за столом всего несколько человек. Сильвия тоже осталась, глупо смотря прямо перед собой, ни о чём не думая, пытаясь собрать мысли в кучу. Ей тоже надо было прийти в себя, но сделать это лучше здесь, а не там, где людно.

Только когда народ разошёлся, она поймала себя на мысли, что одну из этих песен, которые про любовь, Хуан мог бы посвятить и ей. То есть спеть как бы… Для своей девушки. С которой как минимум пришёл. Конечно, официально они не встречаются, и секс между ними… Сугубо деловой… Но ей стало вдруг до жути обидно, что Хуан не сделал этого. И истерику не закатишь, и ничего не предъявишь — условно они чужие люди.

— А вы давно встречаетесь? — спросил кто-то из девчонок — имена всех, кто остался тогда за пределами кухни, прошли мимо неё. Точнее, спрашивали её уж минут как несколько, и она даже что-то всё это время кивала, не осознавая. И вот теперь окончательно пришла в себя и встрепенулась.

— А?

— Я говорю, вы давно встречаетесь? — с улыбкой продолжала девушка. Сильвия покачала головой.

— Нет, недавно. Совсем-совсем… «А может даже и не встречаемся» — произнесла про себя. И от этого дополнения стало вдвойне обидно. Как же так? Что это с ней? Как сопливая девчонка, честное слово!

Нельзя путать рабочие отношения и любовь! Она не любит Хуана! Да, собралась выйти замуж… Но любить?.. Любить ВОТ ТАК, словно несмышлёная дурёха?..

Нет, она этого не планировала. И вообще считала, что хватит с неё, насытилась любовью до конца своих дней. И всегда рвала связи с мальчиками, к которым начинало проявляться нечто большее простой привязанности. Как правило, это помогало — оные мальчики тут же забывались, так что ничего она не прогадывала. И после всех страданий встретить ЕГО? Того, от которого вновь закружится голова, и быть с которым захочется больше всего на свете?

Нет, пока ей не хочется быть с ним больше всего на свете. Но желание, чтобы он посвятил ей песню — очень нехороший звоночек. И зная себя, Сильвия была уверена, так просто это не закончится. И вообще…

— Мне надо пройтись. — Она поднялась и направилась к выходу, невзирая на попытки девочек спросить что-то ещё. Хуан вышел «покурить» вместе с другими, и она почувствовала шестым, десятым чувством, что должна быть рядом, возле него. Чувствовала волнение, и ей было плевать, правильно это или неправильно.

Кухня. Нет, здесь его нет. Ребята стоят, кто-то докуривает, кто-то уже о чём-то спорит. Как всегда о политике. А кто-то откровенно зажимается с девочками, из тех, что «свои», с которыми пришли. Коридор. И тут целующаяся парочка. Иришка со статным красавцем-брюнетом на голову выше неё. Основной оппонент-радикал в сегодняшних бесконечных спорах. Имя она, как всегда, забыла. Первая спальня. Нет. Вторая. Ещё одна парочка. Уже в горизонтальном положении, но без серьёзных намерений — пообжимаются и вернутся к столу. Самое интересное будет позже, ещё успеют. А вот и Хан — друг Хуана, со своей девочкой и… Её подружкой. Поцелуй на троих. Романтично, но в данный момент ей не интересно.

Туалет? Из туалета как раз вышла Таня.

— Не знаешь, где Хуан? — спросила её Сильвия. Та лишь пожала плечами. Небольшой забор между нею и остальными девочками после кухонных откровений остался, принять аристократку девочки могли, но далеко не сразу.

— Где-то здесь, наверное.

Ванная. Голоса. В том числе… Стоп! Да, его голос. И та фифа, которую все называли здесь Феей. Эта дрянь улыбалась ей всё застолье, но Сильвия чувствовала фальшь в её улыбке и держала ухо востро. «Не тебе, соплячка, переигрывать меня, дочь Октавио Феррейра и подругу инфанты, одну из центральных персон высшего света на планете» — хотелось сказать ей в лицо. Все местные интриги и ужимки ничто по сравнению с будними днями гадюшника под названием «высший свет Венеры». Но это было бы чересчур. Однако Фея пыталась играть в интриги, казаться не той, кто есть… И это её проблемы.

Дверь была приоткрыта. Хуан и Фея разговаривали. Она не слышала слова — говорили тихо, но по интонации понимала, что Хуан отчаянно защищается. Фея же нападает, используя шарм и напор, а с ними весь вербальный и невербальный арсенал женского воздействия. «Дура, — промелькнуло в голове Сильвии. Нашла на ком чары тренировать. Да он в корпусе таких пачками на завтрак ел!»