Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 1 и 2

— Кому-то нравится делать такое с другими мальчиками, — парировал я. — Мне что, под всех подстраиваться? Нет, просто я видел, как тщательно ты вымыла свой прелестный ротик. Не получится, милая, я не куплюсь. Вперёд!

Она глубоко-преглубоко вздохнула, сделала шаг вперёд, зажмурилась… И подалась ко мне.

Я не стал теребить, чтоб открыла глаза. Ибо кроме этой детали в остальном поцелуй получился на высшем уровне. Никакой халтуры.

Целовались мы минут пять. Наконец, почувствовав, что достаточно, оторвал её от себя, пробуя языком послевкусие от её язычка на губах. Хотел что-то сказать, сильное, эмоциональное, но передумал. Вместо этого скупо улыбнулся, и, бросив:

— В расчёте! — Чмокнул её в носик. Развернулся, деблокировал электронный замок и вышел наружу. Впереди было второе «собеседование». И если в общем я теперь имел представление о характере предложения юной Манзони (а скорее всего её матери и её родни), то как далеко они готовы пойти, не знал. РАБОТА продолжается.

— Ты долго, — огорошил меня с порога недовольный девичий голос. Недовольство было наигранное. Но вот то, что девочке надоело сидеть в одиночестве — факт.

Я закрыл за собой створки (пароль подошёл, слуг в коридоре до самой двери не было, как и оговаривалось, эта часть организационной подготовки указывала на серьёзный подход оппонента к переговорам). Прошёл внутрь, осмотрелся. Комната. Огромная. И не спальня. Стол посередине, кресла, пара диванов вдали вдоль стен. На обитых бархатом (или чем там — не разбираюсь) стенах — картины. В полутьме трудно разобрать, что на них, но не портреты — какие-то эпические сцены, включая библейские и античные. Потолок с лепниной, и тоже с огромной картиной в огромном подсвечиваемым резервным освещением овале. Там света поболее, можно рассмотреть древних пастухов с посохами в шерстяных халатах, несущих кое-кому дары. Неоренессанс.

— Ты где? — Акустика у комнаты была хорошая, а освещённость плохой — я не понял, откуда звук.

Сзади раздался шорох.

Обернулся. Марго сидела в кресле с ногами и улыбалась. Увидев моё растерянное лицо, засмеялась.

— Говорю, ты долго! Надеюсь, не зря ходил, и эта милая сеньорита осталась довольна?

— Угу. — Я медленным шагом направился к паршивке. — Особенно когда пригрозил, что если кое-что не сделает, чего мне хочется, её жених узнает обо всех наших приключениях с самой неприглядной стороны.

Весёлая кривая гримасса. Паршивку своим докладом я полностью удовлетворил.

— Слушай, присоветуй, — продолжил развивать я успех, — может мне её себе забрать? В качестве отдыха от её высочества? Она ничего девочка, колоритная. Ну, не зачётные сиськи — да. Но ведь не только в них дело. А в остальном она — супер!

Марго покачала головой.

— Рисковый ты парень, Хуан. Я бы рядом с принцессой правящего дома была осмотрительней.

— Ну, рациональность и разумность — хорошие качества не для мачо и рубахи-парня, а для потенциального лидера крупнейшей мировой корпорации. — Я сгробастал сеньориту и поднял на руки. Одета она была в лёгкий невесомый полупрозрачный тёмный пеньюар из под которого проступал силуэт тонких чёрных трусиков. Сама сеньорита тоже была невесомой, в прямом смысле слова — ерунда для моих прокаченных мускулов. Учитывая отсутствие кровати, отнёс и посадил её на стол. Нет, ну а чего, не самое плохое место для любовных утех. Аккуратно снял с неё туфли (те же, в чём была внизу, переобуться во что-то другое не приготовила, только переодеться), зашвырнув в угол через плечо, принялся активно изучать выпуклые и впуклые части тела сеньориты. Марго нравилось — она прикрыла глаза, дыхание её участилось. Мою интуицию трудно обмануть, а той показалось, что вот так, с мужчиной в плотном контакте, девочка общается в первый раз. Очень не хотелось её разочаровывать, первый опыт, всё такое… Но жизнь есть жизнь, а работа есть работа. Что получится — то получится, её желания тут вторичны.

Когда сеньорита задышала, как паровоз, я снял и отшвырнул в сторону последний рубеж — её эротичные трусики от дизайнера, и принялся открыто возбуждать её там, где КПД прилагаемых усилий максимален. Она поначалу пыталась инстинктивно сдвигать колени, тело её взбрыкивало, опять же на уровне интуиции, то есть на долю секунды… Но я пресекал малейшие попытки сопротивления. В итоге развернул Марго спиной к себе, и, прислонив затылок к своей командирской груди, принялся остервенело доводить её до оргазма.

В женских романах бы, наверное, очень красиво расписали этот эпизод, на много-много страниц. Написали бы и про рекой текущие соки, и про переплетение языков, и про дрожь по коже от прикосновений губ к мочке уха… Женщины умеют писать про любовь и секс. К счастью, к сожалению — не знаю, но я не женщина, и не могу как они. Для меня в этой ситуации главным (то есть запомнившимся на всю жизнь) было то, что Марго — субъект воздействия, её тело — объект воздействия; мои же руки, пальцы, губы и язык, которыми попутно ласкал её шею, за ухом, само ушко, изредка переходя к глазкам и губкам, когда она поворачивала голову — инструменты оного воздействия. Меня этому учили больше года, включая как теорию, так и полевую практику. Я умел это делать, и главное, умел отрешиться от всех слезливо-сопельных оценок ситуации, вычленив главное. А главное — это информация, которую мне нужно из сеньориты выудить. Абсолютно всё остальное вторично. И сегодня, с этой мелкой дрянью, у меня был ПЕРВЫЙ опыт такого рода работы, ибо до этого были либо полигонные испытания, либо… Принцессы, с которыми отношения я строил с совершенно иных позиций и на основе другого принципа. Впрочем, о принцессах я писал — куда ж подробнее.

Когда тело… Субъекта воздействия сладостно задёргалось, я убрал руки, взял её в захват и долго держал, не давая вырваться — сеньорита пыталась встать и куда-то убежать. Это был… высший пилотаж, настоящий оргазм! От которого Марго отошла лишь через несколько долгих минут.

— Ху-уа-ан! — Приникла к моей груди. Из глаз её потекли слёзы.

Я снова взял её на руки, отошел к креслу, сел в него, водрузив сеньориту себе на колени. Начал неспешно гладить ей волосы, лаская и убаюкивая.

— Ну, что ты! Что плачешь! Всё же хорошо!

— Я…Я… Я не плачу! — Марго вытерла слёзы, смазывая косметику, и попыталась успокоиться. — Сама не знаю, что это.

— Первый раз, да?

Робкий кивок.

— А мне казалось, у тебя что-то подобное было.

— Нет, такого не было. — Покачивание головы. — Кузену как-то проспорила, пришлось… Отсосать. Один раз. И то… — Противно скривилась. — Я его ненавижу! Просто долг есть долг.

Да, долг есть долг. Не поспоришь.

— Почему ты… Не закончил? — Её ручонки обвили мою шею, а губы остановились в миллиметрах от моих. — Я же ждала большего, Хуан! Я настроилась!