Меган Девос - Революция [litres]

Тело с негромким стуком опустилось на землю, подняв облако пыли. Я со вздохом выпрямилась и замерла, вытирая рукавом вспотевший лоб. Потом закрыла глаза, позволив себе короткую передышку. Но этот миг темноты не мог стереть из разума удручающие картины. Ночью они будут преследовать меня, отбивая сон. Открыв глаза, я увидела аккуратный ряд тел, ожидающих погребения.

Как и в прошлый раз, когда война только начиналась, убитых сложили в два ряда, разнеся по принадлежности к Блэкуингу или Грейстоуну. Я считала тела, пока их число в обоих рядах не достигло двадцати. Потом перестала. И это было довольно давно. Напротив меня стоял Дакс, такой же потный и перепачканный землей. В медицине его состояние называлось военно-психической травмой. Его обычная разговорчивость сменилась каменным молчанием, продолжавшимся более часа. Перед тем как мы начали собирать тела, я отозвала в сторону его и Кита, чтобы сообщить им о гибели Джетта. Я должна была это сделать. Наряду с Хейденом они растили мальчишку и были его кумирами.

Кит выслушал страшную новость молча, лишь в отчаянии грохнул кулаком по стене хижины. Дакс поначалу недоверчиво фыркнул и заявил, что подобными вещами не шутят. Только увидев слезинку, скатившуюся по моей щеке, он сообразил: я говорю правду. Тогда Дакс упал на землю, запустил руки в свои короткие волосы и беззвучно заплакал. С тех пор он давал лишь краткие пояснения, касавшиеся нашей работы.

Узнав про Джетта, ни Кит, ни Дакс не спрашивали, где Хейден. Оба понимали причину его отсутствия. Меня же оно сводило с ума, и я заставляла себя сосредотачиваться на непосредственных делах. Чем больше я успею сделать, тем меньше понадобится делать Хейдену, когда он вернется. Я просто надеялась, что это случится пораньше.

– Продолжаем, – сказал Дакс, нарушая мою задумчивость.

Глядя на шокирующее количество трупов, я постоянно впадала в подобие транса.

Я молча последовала за Даксом. Мы шли вдоль ряда тел. С убитых еще не успели снять обувь, которая им больше не понадобится. Я поймала себя на том, что замечаю какие-то мелочи. Орхидею, вытатуированную у мужчины на лодыжке. Браслетик на руке женщины, сплетенный из разноцветных веревочек. Наверное, подарок ее ребенка, сделанный не слишком умело. Но ради улыбки дочери или сына мать носила это украшение. А у мужчины, лежавшего рядом, был только один ботинок – второй потерялся во время сражения.

Я тряхнула головой и отвела взгляд. Чем больше таких мелочей, тем ближе становились мне эти люди и тем тяжелее было предавать их земле. Каждое увиденное тело напоминало о проваленной операции. Я не сумела его убить. Каждая оборванная жизнь на нашей и их стороне так или иначе вела к нему. Будь я посильнее и сумей выполнить то, что от меня требовалось, эти люди сейчас, возможно, и не лежали бы здесь.

Эта мысль снова и снова долбила мне мозг. Подойдя к очередному телу и определив, что этот человек – из Грейстоуна, мы подняли его за холодные руки и ноги и понесли к грейстоунскому ряду. Я не знала убитого даже в лицо, но он был человеком. Все многочисленные погибшие были людьми. Их безжизненные глаза смотрели на меня с упреком.

«Ты могла бы меня спасти», – говорил каждый из них.

«Это ты виновата», – давили они.

«Не будь ты такой слабачкой, я сейчас не валялся бы здесь».

Я слышала эти голоса в душе и не пыталась от них загородиться. В беззвучном шепоте мертвых была правда. Войну лагерей затеял Джоуна, а я не сумела его остановить.

Звук, ставший уже знакомым. Мы осторожно опустили на землю еще одно тело.

Подойти, поднять, перенести, опустить.

Подойти, поднять, перенести, опустить.

Мы с Даксом снова и снова повторяли эти монотонные действия. Часами. Кожа на лице задубела от пота, а спина от постоянных наклонов угрожала треснуть. Однако физическое утомление даже в сравнение не шло с кошмаром, творившимся у меня в душе. Сердце разрывалось на куски и по кускам исчезало. Я нуждалась в поддержке Хейдена и в то же время сознавала: ради него я должна сейчас находиться здесь. Сознавала и не могла.

Мы с Даксом собирались направиться за очередным телом, когда поблизости раздался громкий испуганный возглас. Я спешно обернулась, и от сердца отлегло: возле одного ряда тел стояла мертвенно-бледная Люти. Ее трясло. Округлившиеся глаза вбирали в себя ужасающее зрелище. Она отпрянула и стала пятиться. Я инстинктивно шагнула к ней. Дакс пошел следом. Если уж меня от увиденного разрывало на части, Люти это могло просто сломать.

– Люти, не надо на это смотреть, – как можно мягче сказала я и поспешила увести подругу за стену хижины.

У нее дрожал подбородок. Дрожь ее руки передавалась моим пальцам. Люти озиралась по сторонам, словно не понимала, где находится. Ей было трудно дышать. Мне вдруг вспомнилось подземелье Арсенала, где мы с Хейденом случайно набрели на груду разлагающихся обезображенных трупов. Кошмарные сны о подземелье снились мне до сих пор. Хотелось надеяться, что увиденное не повредит Люти психику.

– Как… как это случилось? – спросила она, судорожно глотая воздух и продолжая водить глазами по сторонам.

– Война, – к моему удивлению, коротко ответил Дакс, встав рядом со мной.

– Но почему? – дрожащим шепотом задала она новый вопрос, наконец-то взглянув на меня, а затем и на Дакса.

– Ты ведь знаешь причину, – ответила я, стараясь не травмировать ее резкими словами. – У всех кончаются жизненно важные ресурсы. А Джоуна, как тебе известно…

Люти торопливо закивала. После меня она лучше кого-либо в Блэкуинге знала характер Джоуны, его жестокость, упрямство и наплевательское отношение к людям.

– Я просто… я не…

Люти зажала рот и судорожно всхлипнула, потеряв все свое шаткое самообладание. Ее психика не выдерживала, а я лишь смотрела, не в силах ей помочь. Тут же вспомнилось, как я пыталась и ничем не могла помочь Хейдену. Здесь мы с нею были одинаково беспомощны. И вся разница в том, что я успела выплакаться раньше, а она сейчас сотрясалась от рыданий.

– Ей нельзя здесь оставаться, – сказал мне Дакс.

В его голосе я уловила сочувствие. Он был прав: Люти не имела закалки, и подобное зрелище угрожало ее сломать. Дакс удивил меня еще больше, когда подошел к ней и положил руку на спину.

– Ну-ну, будет плакать, – нежно сказал он. – Пойдем-ка отсюда.

Люти судорожно всхлипнула, но сумела кивнуть. Она даже прислонилась к Даксу, нуждаясь хоть в чьем-то утешении. Дакс ненадолго прикрыл глаза и глубоко вздохнул, затем решительно тряхнул головой, прогоняя нахлынувшие воспоминания.

– Сегодня она заночует у меня, – сказал он мне. – Хейдену понадобится твое внимание, а она будет только мешать.