Елена Ершова - Град огненный [СИ]

— И пока будете планировать, Морташ свернет наработки и умоет руки, — перебиваю я. — И продолжит работу не в Дербенде, так в Славене. Не в Славене, так где-нибудь еще.

Майра молчит, кусает губы, грудь тяжело вздымается под форменным пиджаком. Рыжая тоже связана своим Уставом. Но если преторианец васпов мог обойти законы Улья, то сможет и инспектор полиции. Я верю в нее, вот только медлить нельзя. Позволь мне хотя бы попробовать, рыжая! И Майра считывает мои мысли, кладет ладонь на плечо и просит:

— Будь осторожен.

Вместо ответа я обнимаю ее и целую в губы, и она отвечает на поцелуй.

Ночь с 9 на 10 мая

— Я в деле, — решительно говорит Расс.

Отбившись от репортеров, мы бок о бок идем по улице, подняв воротники курток, а дождь барабанит в спину.

— Не терпится вернуться на нары?

— Не хочется возвращаться в Ульи, — сквозь зубы цедит Расс. — Морташ не успокоится.

Мне нравится его боевой настрой. Даже если оставались какие-то сомнения, теперь их нет. Из таксофона, попавшегося на пути, я звоню по оставленному загорцем номеру: если трубку снимет чужак, скажу, что ошибся номером, но мне отвечает Рэн.

— Все чисто. Мы на месте, — в обычно безжизненном голосе бывшего преторианца слышится возбуждение. — Человек в отключке. Скоро очнется. Обыскиваем дом.

— Подготовьте к моему приходу, — говорю я и вешаю трубку.

Мы хорошо продумали план: сначала Рэн, представившись сантехником, вынудит человека пустить его в квартиру. Следом вломятся Франц и Норт. Еще трое васпов будут дежурить во дворе. Тем временем человека обездвижат и зададут ему пару вопросов о лаборатории в горах. А я за это время раздобуду оружие. Какое? То, которое не превратит васпу в блюющую кровью развалину.

— Пистолет с сонными дротиками? — переспрашивает Расс. Понимаю его удивление: когда-то с инъекционными ружьями охотились на васпов, теперь васпы собираются охотиться на людей. — Где возьмем?

— У моего куратора, — с улыбкой отвечаю я и, сворачивая за угол, ныряю во двор, к хорошо знакомому дому. Окна первого этажа темны, в коридоре мерцает лампочка, тусклым светом поливая латунные буквы: «Доктор Вениамин Поплавский, психотерапевт».

— Ты можешь уйти прямо сейчас, — предлагаю Рассу. — Подумай.

Он скалится, и густые тени ползут по его лицу, очерчивая линии морщин и шрамов. У него было много времени на раздумья: часы в одиночке тянутся медленно, как сахарная баланда. Наверное, он вспоминал Улей, и гул огня над горящей деревней, и мертвое лицо Пола, и тонкие пальцы скрипачки… Мне жаль, что его не было с нами вчера, когда загорец, захлебываясь слюной и кровью, каялся в убийстве васпы. Я рад, что сейчас он снова со мной.

— Здесь простой замок, — вместо ответа вполголоса говорит Расс.

— Сможешь вскрыть?

— Я комендант, Ян, — вскидывает подбородок он. — Управлял целым Ульем: от казарм до пыточных, от ангаров до складов. У меня был такой набор отмычек, которому бы позавидовал любой лазутчик. Я мог бы незаметно пробраться к Королеве, если бы попал в головной Улей. А знаешь, сколько раз я вламывался в подвалы, когда прорывало трубы? Не веришь, что вскрою типовой замок?

— Верю, Расс, — отвечаю с улыбкой. — Работай.

И отхожу к лестнице, прислушиваясь, не идет ли кто и наблюдая, как присевший на корточки комендант колдует у двери. Сухой щелчок извещает, что дело сделано, и Расс подтверждает шепотом:

— Готово…

Кабинет доктора темен и пуст. Кресло по-прежнему валяется в углу, на полу осколки вазы. Воздух затхлый. Остались ли на обоях бурые пятна? Наверняка, но в полумраке не видно, а фонариков у нас нет, зато окно озаряют сполохи неоновых витрин, и этого вполне достаточно.

— Пол тоже приходил сюда? — спрашивает Расс.

— Да.

И его откровения тоже прослушивались. Васпов до сих пор пытаются держать на привязи, провоцируют, подгоняют к обрыву, потом затягивают на горле петлю и толкают вниз. Я пересекаю кабинет, стараясь ступать как можно тише — за мной тянутся мокрые следы. Черный куб сейфа подпирает шкаф с книгами, поверхность шершавая на ощупь, замок ключевой, а не кодовый. Расс внимательно осматривает его, проверяет, подключена ли сигнализация.

— Придется повозиться, — говорит он.

— Полагаюсь на тебя целиком и полностью.

Расс хмыкает, но не скрывает растекшейся по лицу ухмылки, и приступает к делу. Я не мешаю, отхожу к окну. По нему ползут дождевые капли, отчего мир по ту сторону стекла размывает, как акварельный рисунок. Думаю о том, что хозяин кабинета и мой лечащий врач сейчас засыпает в палате интенсивной терапии и, может, вздрагивает во сне — после пыток почти всегда снятся кошмары, уж я-то знаю. За много кварталов отсюда рыжая инспектор штудирует карту Дербенда и его окрестностей, пытаясь собрать все полученные сведения воедино и определить, где именно спрятана лаборатория Морташа. Мои ребята, сменяя друг друга, по очереди выбивают из наемника признания. Сколько у меня осталось времени? Смотрю на круглые настенные часы: они все так же отсчитывают минуты, равнодушно и размерено, в пустом помещении их жизнерадостное тиканье кажется чересчур громким и неуместным.

— Ян! — тихо окликает Расс и театрально распахивает дверцу. Отсвет неона лижет металлические засовы и ныряет в черное нутро сейфа.

— Быстро, — одобрительно киваю я.

Комендант небрежно облокачивается о сейф и снисходительно отвечает:

— Люди! Иногда они слишком самоуверенны.

— Не больше, чем васпы, — улыбаюсь я и опускаюсь на корточки. Рукой нащупываю несколько матерчатых чехлов: вытащив на свет, с удовольствием обнаруживаю в одном пружинно-поршневый пневматический пистолет, в другом — модульную винтовку с перископическим прицелом. Расс присвистывает:

— Вот это улов!

Он берет у меня винтовку и отходит с ней к окну. Улыбается, поглаживая приклад. Глаза коменданта возбужденно поблескивают. Тем временем я выгребаю три коробки с инъекционными дротиками: в каждой по десять штук. Вспоминаю укус, с которым зацеп-шип входил в мои мышцы. Вспоминаю, как быстро провалился во тьму. Надеюсь, доза препарата, заложенного в дротик, не окажется смертельной для человека: проверять у меня нет ни времени, ни возможности. Поэтому я просто рассовываю две коробки по карманам, одну отдаю Рассу, и прячу пистолет за пояс брюк. Комендант заворачивает винтовку в матерчатый чехол, а потом для верности еще и в покрывало, сдернутое с дивана.

— Мы все равно будем выглядеть подозрительно, правда? — весело спрашивает он.

— Васпы всегда выглядят подозрительно, даже когда не прячут за пазухой оружие, — в тон ему отвечаю я.

Расс восторженно смеется.

— Когда все закончится, я напишу о нашем приключении поэму! — радостно говорит он. — Может, ее даже издадут.