Елена Ершова - Град огненный [СИ]

11 мая, понедельник

Воскресенье мы тратим на сборы. Время подгоняет, наступает на пятки. Есть такая поговорка: промедление подобно смерти. Сейчас я в полной мере ощущаю ее дыхание за спиной.

— Это безумная затея, — постоянно повторяет Расс.

И я с ним согласен. Особенно, когда в который раз изучаю план, набросанный рукою Марка.

Подобраться к лаборатории можно с двух позиций: наземно и по воздуху. В первом случае нас остановит патруль на пропускном пункте. Во втором — засекут радаром.

— А если использовать оба варианта? — спрашиваю и смотрю на Марка. Он думает, морща лоб и потирая указательным пальцем перебитую переносицу. Наконец соглашается:

— Можно. Погоню грузовик с продовольствием. С десяток васпов в кузове поместится. Попробую отвертеться от досмотра, документы у меня в порядке, накладные передам и авось проедем.

Марк — моя удача и победа. Мы заключили сделку: он помогает нам пробраться в лабораторию, мы помогаем ему найти родных.

— Я только хочу взглянуть на них еще раз, — задумчиво говорит он. — Не буду подходить близко. Они не обрадуются, когда увидят, во что я превратился.

Тогда мы даем ему координаты Хлои Миллер и рассказываем о проекте «Ищу тебя». Марк прячет адрес и продолжает, как ни в чем не бывало:

— Но десяти бойцов мало. Так мы едва справимся с внешней охраной. Четыре часовых по периметру. Двое у ворот. А еще патруль на обходе.

— В патруле люди или васпы?

— Есть и люди, и… васпы, — с запинкой отвечает Марк. Последнее слово он произносит осторожно, словно пробуя на вкус. — Плюс собаки. Плюс камеры. Проедете на территорию, а дальше? Патрульные старшему отзвонятся, тот всех на уши поднимет.

— И так, и сяк поднимет, — мрачно говорю я. — Значит, надо ловить на живца.

На ребят не смотрю. Они и так понимают, что я хочу сказать. Кто-то должен отвлечь на себя внимание, кто-то должен пожертвовать собой.

— Я поеду, — говорит Франц.

— И я, — вторит ему Норт. — Не в первой.

Стискиваю кулаки до хруста в костяшках. В голове пульсируют последние слова Майры: «Будь осторожен… будь осторожен…» Васпам никто и никогда не говорил таких слов. Не могу сказать и я. А отговаривать не имею права.

— В стороне от ворот сохранилась старая взлетная полоса, — продолжает Марк. — Можно попробовать десантироваться.

— Радар, — напоминает Рэн.

— Да, радар, — повторяет Марк и ухмыляется разбитым ртом. — Начальник охраны очень им гордится. Трофейный, говорит. Заграничный. Ни разу сбоя не давал. Защита — мое почтение.

— С воздуха заходить дохлый номер, — ворчит Франц. — Вертушки у нас нет. Да и засекут сразу.

— Значит, надо что-то другое, — задумчиво отвечаю я. — То, что вместит достаточно большую группу, и, возможно, не отразится на радаре.

— Например, что?

— Например, планер.

Норт фыркает. Рэн переглядывается с Рассом. Марк с интересом склоняет голову к плечу.

— Ин-те-ресная идея, — тянет он. — Планер беззвучен. Радар может не засечь. Если только часовые разглядят.

— Часовых беру на себя! — весело отзывается Франц и подмигивает Норту. — Только где такое чудо взять? Не на коленке же за день построить!

— А это оставьте мне, — говорю я и нащупываю во внутреннем кармане затертую карточку авиаклуба «Солнечный».

Планер выглядит неповоротливым и устаревшим. Крылья цельнодеревянные, большинство поверхностей обшито полотном. Киль фанерный. Развалина даже по меркам васпов. Но Стас от него в восторге.

— Настоящий раритет! — хвалится он.

У инструктора короткое имя, как у васпы. Легко запомнить. Радостно, что он вспомнил меня. Обрадовался встрече, пожал руку мне и Рэну. Мы бродим по музею, долго задерживаясь у экспонатов. Стас весь светится, рассказывая о каждом. Наверное, поэтому и соглашается на нашу авантюру, хотя долго недоумевает, зачем компании из восемнадцати васпов понадобилась вечерняя экскурсия над горами Южного кряжа.

— Совершенно безумная идея! — возмущается он, почти слово в слово повторяя ворчание Расса.

Я не отрицаю этого. Затея дурная и очень опасная, поэтому в карман Стаса отправляется перевязанная резинками пачка купюр — не слишком большая взятка, но это все, что удалось собрать. Стас почему-то обижается.

— Я не продаюсь, — сухо говорит он. — И не продаю экспонаты за деньги.

— Это для клуба, — с нажимом отвечаю я. — Финансирование у вас не очень.

Стас колеблется, прожигая взглядом меня и Рэна.

— Ян, скажи ему про кладбище вертолетов, — тихо предлагает бывший преторианец.

Инструктор слышит. Перестает обиженно пыхтеть и явно заинтересовывается:

— Каких вертолетов?

— Наших, — отвечает Рэн. — Вертушки васпов. Мы обновляли их. Перестраивали. Все экземпляры разные. Не похожи друг на друга. Даже разбитые и списанные можно выставить в музее.

— Отремонтировать или забрать запчасти, — подхватываю я. — Таких ни у кого не будет. Ра-ри-тет.

Стас моргает. Крутит пуговицу на куртке. Думает. Но я уже вижу во взгляде азартный блеск и понимаю, что он согласится.

— Директор мне голову открутит, — наконец бормочет Стас.

— Если дело не выгорит, скажешь, что мы тебя принудили. Эти васпы, знаешь ли, — я неопределенно кручу рукой, — настоящие психи. Люди поверят.

— Могу в морду дать для пущей достоверности, — вклинивается Рэн.

Инструктор усмехается, но на всякий случай отходит на пару шагов.

— А если выгорит? — осторожно спрашивает он.

— Если выгорит, — говорю, — никаких вопросов не зададут. Победителей не судят.

Остается только отправить Майре записку с координатами точки, куда примерно в половине одиннадцатого по горному серпантиму выезжает грузовик, в кузове которого прячется десять васпов, вооруженных пневматикой и шокерами, и вылетает фанерная коробка с шестнадцатью добровольцами.

В кабине пилотов — я и Рэн. Сидим бок о бок. Штурвальная колонка сдвоенная. Педали только у Рэна. Под задницей фанерные сиденья. Впереди гудит буксировщик под управлением Стаса. В ноль-двадцать наша сцепка достигает точки разделения.

И с этого момента мои воспоминания перемешиваются с отчетами ребят из первой группы, складываясь фрагментами в целую картину так, как это происходило на самом деле — одновременно и очень быстро.

Группа 1

Тряска и темнота. На грудь давит самодельный бронежилет — конструкция из веревочной сетки, проволоки, обрезов ткани и эпоксидной смолы. Франц прижимает винтовку и старается не дышать. Под брезентом не хватает воздуха, но никто не жалуется. Васпы притворяются мертвыми и просто ждут, когда прекратится тряска и грузовик достигнет ворот.

Кажется, это случается через многие и многие часы, хотя Марк и утверждал, что дорога займет не более сорока пяти минут.