Олдос Хаксли - О дивный новый мир. Остров

— И коленом тоже, я надеюсь?

— Разумеется.

— Прямым вмешательством?

— Нет, только косвенным. Так всегда лучше. Я заставила его посмотреть на образ своего тела со стороны. А затем увидеть себя в гораздо более крупном масштабе, чем в реальности, а колено — в более мелком. Маленькая жалкая частичка бессильна воздействовать на такой гигантский и сильный организм. Так что нет сомнений, кто победит в этом поединке. — Она посмотрела на настенные часы. — Бог ты мой, я должна бежать. Иначе опоздаю к началу урока в школе.

Солнце только всходило, когда доктор Роберт пошел в больничную палату своей жены. Оранжевое сияние, и на его фоне темные зазубренные силуэты горных вершин. Затем неожиданно между двумя пиками возникла ослепительная светящаяся дуга. Этот серп почти сразу превратился в полукруг, и вот уже первые удлиненные тени деревьев прочертили сад, первые лучи золотого света пролились на землю за окном. И когда ты снова поднимал взгляд в сторону гор, приходилось жмуриться от невыносимо яркого солнца, полностью показавшегося на небе.

Доктор Роберт сел рядом с постелью жены, взял ее руку и поцеловал. Она улыбнулась ему, но затем снова повернулась к окну.

— Как же быстро вращается Земля! — прошептала она и после паузы добавила: — Скоро наступит утро, когда встречу свой последний рассвет.

Сквозь гомон птичьего щебета и жужжание насекомых донесся отчетливый голос майны:

— Каруна. Каруна…

— Каруна, — повторила Лакшми. — Сострадание.

— Каруна. Каруна, — настойчивым гобоем повторил словно сам Будда из сада.

— Мне оно уже скоро больше не понадобится, — сказала она. — А как насчет тебя? Что будет с тобой, мой бедный Роберт?

— Так или иначе, люди находят в себе силы, необходимые, чтобы жить дальше, — ответил он.

— Да, но будут ли это действительно нужные тебе силы? Или же ты просто наденешь броню, замкнешься в себе, найдешь способ с головой уйти в работу, погрузиться в свои идеи, ни в грош не ставя все остальное? Вспомни, как я приходила и дергала тебя за прядь волос, чтобы заставить хоть на что-то еще обратить внимание. Кто будет это делать, если меня не станет?

Вошла медсестра со стаканом подслащенной воды. Доктор Роберт просунул руку под плечо жены и перевел ее в сидячее положение. Сестра поднесла стакан к ее губам. Лакшми отпила немного, с трудом сглотнула, а потом отпила еще и еще раз. Отвернувшись от протянутого к ней стакана, она посмотрела на доктора Роберта. Изможденное лицо вдруг осветила невероятная и, казалось бы, неуместная улыбка, полная откровенного лукавства.

— «Я Троицу изображаю, — процитировал хриплый голос, — и пью свой сок тремя глотками, чем Ариана раздражаю…» — Она оборвала декламацию. — Как нелепо, что мне вспомнились именно эти стихи. Впрочем, я всегда была чуть-чуть нелепой, скажешь нет?

Доктор Роберт сделал все, чтобы улыбнуться ей в ответ.

— Почему же чуть-чуть? Просто нелепой, — отшутился он.

— Ты любил повторять, что я похожа на блоху. Только что была здесь, и вдруг — прыг! Уже в другом месте. В милях от прежнего. Неудивительно, что ты так и не смог ничему меня научить!

— Зато тебе удалось многому обучить меня, — заверил он жену. — Если бы ты не приходила и не таскала меня за волосы, заставляя взглянуть на мир и помогая понять его, кем бы я стал сейчас? Ученым-педантом в защитных очках? Несмотря на все свои знания и образование. Но к счастью, у меня хватило ума сделать тебе предложение, а ты оказалась достаточно глупенькой, чтобы принять его, а потом проявила много мудрости и терпения, чтобы слепить из меня нормального человека.

— Но все-таки я блохой как была, так и осталась. — Она помотала головой. — А ведь я старалась, очень старалась. Не знаю, замечал ли ты это, Роберт, но я всегда вставала на цыпочки, всегда тянулась туда, где ты работал, мыслил или просто читал. Неизменно хотела встать рядом с тобой, быть тебе ровней. Господи, как же это было утомительно! Какие бесконечные усилия я прикладывала! Но все без толку. Потому что в конечном счете я все же не преодолела уровня безмозглой блохи, метавшейся среди людей и цветов, собак и кошек. Твой высоколобый мир оставался местом, куда мне никак не удавалось взобраться, а если бы и удалось, я бы в нем сразу потерялась. И когда со мной произошло это (она подняла руку к отсутствовавшей груди), отпала необходимость в стараниях. Никакой больше учебы, никаких домашних заданий. У меня появился предлог больше не заниматься этим никогда.

Наступило долгое молчание.

— Не хотите ли сделать еще глоток? — спросила медсестра, первой нарушив его.

— Да, тебе нужно еще попить, — спохватился доктор Роберт.

— И уничтожить свою Троицу. — Лакшми снова улыбнулась ему.

Сквозь маску возраста и смертельной болезни доктор Роберт вдруг увидел ту смеющуюся девушку, в которую он полжизни назад — а как будто только вчера — так безоглядно влюбился.

Через час доктор Роберт вернулся в свое бунгало.

— Этим утром вы останетесь в одиночестве, — объявил он, сменив повязку на колене Уилла Фарнаби. — Мне нужно поехать в Шивапурам на заседание Тайного совета. Одна из наших студенток, обучающихся на медсестер, около двенадцати придет, чтобы сделать вам укол и покормить чем-нибудь. А после обеда, как только закончатся занятия в школе, к вам снова заглянет Сузила. А сейчас мне пора уходить.

Доктор Роберт встал и на мгновение положил ладонь поверх руки Уилла.

— До вечера.

Но на полпути к двери он остановился и обернулся.

— Чуть не забыл отдать вам одну вещь. — Он полез в карман своего мешковатого пиджака и вынул небольшую зеленую книжицу. — Сочинение Старого Раджи «Заметки о том, Что есть Что, и о разумных действиях в этой связи».

— Восхитительное название! — не удержался от комментария Уилл, принимая протянутую ему брошюру.

— Содержание вам тоже понравится, — заверил его доктор Роберт. — Всего-то несколько страниц. Но если вы хотите понять, что представляет собой Пала, лучше вступления не придумаешь.

— Кстати, — спросил Уилл, — кто он такой, этот ваш Старый Раджа?

— Боюсь, что правильнее ставить вопрос, кто он был такой. Старый Раджа умер в тысяча девятьсот тридцать восьмом году, после того как правил островом на три года дольше, чем королева Виктория правила Англией. Он пережил своего старшего сына, и наследником власти стал внук, который оказался полнейшим ослом, но компенсировал этот недостаток за счет краткости своей жизни. Нынешний Раджа — его праправнук.

— А теперь, если позволите, глубоко личный вопрос. Как сюда занесло человека по фамилии Макфэйл?

— Первый Макфэйл прибыл на Палу еще при деде Старого Раджи — при Радже-Реформаторе, как мы привыкли величать его. Именно эти двое — тот Раджа и мой прапрадед — придумали концепцию современной Палы. Старый Раджа закрепил их достижения и добился дальнейшего прогресса. А в наши дни мы делаем все от нас зависящее, чтобы следовать по их стопам.